На рассвете Гермиона открыла окно спальни и выпустила сокола, крепко держащего в когтях свиток пергамента. Запыхавшийся Гарри появился перед первым уроком.

– Ну как? – кинулись к нему Рон и Гермиона.

– Порядок, письмо доставлено, – Гарри подмигнул друзьям. – Налетался, правда, но зато теперь я знаю, как попасть на Диагон-аллею.

– А почему ты не аппарировал из Хогсмида? – спросил Рон.

– Аппарирование фиксируется в специальном отделе Министерства Магии, – пояснила Гермиона.

– Ну, так что там близнецы? – перебил ее Рон.

– Я не преобразовывался, – ответил Гарри, – кинул им письмо в ящик и быстрее назад. Ух и скорость развивают сапсаны, просто класс! – Гарри даже прикрыл глаза, вспоминая свой полет. – Ужасно хочу есть.

– Я припасла тебе кое-что, на заклинаниях, думаю, потихоньку сможешь съесть, – тихо сказала Гермиона. – Ночью мы должны быть у гаргулии, которая скрывает тайный ход в Хогсмид.

– Зачем? – не понял Рон.

– Я попросила близнецов, чтобы они захватили с собой как можно больше своих волшебных штучек, – пояснила Гермиона. – Завтра в школе начнется веселая жизнь.

– Ты такое предложила Фреду и Джорджу? Вот это да! – воскликнул Рон.

– Я коротко обрисовала им ситуацию, опустив твои эпитеты в адрес Жабы, и попросила их самих решить, как проучить её.

– Я ей не завидую, – Гарри растянулся в широкой улыбке.

*

Весь день Гарри жил в предвкушении встречи с близнецами и в своем воображении ясно видел бегавшую запыхавшуюся директрису, в ярости снимавшую оставшиеся у Гриффиндора баллы. Только после зелий, на которых была контрольная работа, Гарри вдруг вспомнил, что Снейп так и не наказал его. Просто смерил своим фирменным взглядом – и все. Амбридж уже не могла ходить на все уроки, чтобы подловить Гарри хотя бы на самом мелком нарушении для назначения наказания. Кроме того, продолжали всплывать несостыковки в новом расписании, поэтому за весь день Гарри благополучно избежал не только порки, но даже потери баллов.

*

Поздно вечером Гарри, Рон и Гермиона под прикрытием плаща-невидимки (правда, под плащом повзрослевшие гриффиндорцы едва поместились) отправились к гаргулье. Открыли вход и столкнулись с близнецами.

– Что ж вы раньше-то молчали!

– Эта Жаба со своим дурацким отрядом перехватывает все письма! – перебивая друг друга, шепотом восклицали близнецы и Рон.

– Тихо, пожалуйста, чтобы Филч не услышал, – приложила палец к губам Гермиона. – Что у вас, ребята?

– Полный набор для уничтожения Жабоправительниц! – прохихикал Фред.

– Филчеистребители, пивзопомогалки, миссисноррисгонялки, жабонадувалки и хорькохлопушки, – возбужденно перечислял Джордж.

– Класс! – выдохнул Рон.

– Отлично, парни, – потер руками Гарри. Он вдруг почувствовал, что в нем просыпается мародерский дух отца.

*

Следующие дни запечатлелись в памяти Гарри как яркое буйное веселье, грозящее развалить старинный замок Хогвартс от хохота и грохота. Все началось с того, что на завтрак не явился весь Слизерин. Обеспокоенный Снейп направился в гостиную своего факультета и обнаружил, что подход к подземелью перекрыт огромным болотом. Слизеринцы сиротливо выглядывали из-за двери и озадаченно смотрели на громко квакающих лягушек, нагло скачущих по кочкам. Амбридж, увязавшаяся за профессором зельеварения, подняла крик и приказала Снейпу немедленно убрать эту гадость.

Снейп применил несколько заклинаний, энергично помахал палочкой и, повернувшись к Амбридж, доложил:

– Простите, госпожа директор, не получается. Может быть, вы?

– Да что это такое! Как это вы не можете убрать это болото? – заорала Амбридж.

– Позвольте выразить удивление, как вы, талантливая волшебница, не можете совладать с шалостью школьников, – с усмешкой возразил Снейп.

– Тогда, два года назад, мы уже это проходили! После моего ухода болота исчезло! – возмущенно квакнула Амбридж. – Уберите, или я пожалуюсь Министру Магии!

– Тогда нам лучше сразу вызвать на помощь мистера Люциуса Малфоя, поскольку у него нет других забот, как осушать болота, – проронил Снейп. – Два года назад болото было попроще, госпожа директор, теперь, как изволите заметить, жабы завелись. Чары, вызвавшие это явление, очень сложны и незнакомы мне.

– Тогда сделайте что-нибудь! Вы же декан! Ваши дети стали пленниками гостиной! – крикнула Амбридж.

Снейп взмахнул палочкой – вокруг болота появились веревки. Следующие взмахи заставили появиться несколько плоскодонок.

– Садимся по 6 человек и не спеша переплываем, – приказал Снейп. – Драко, ты следишь за порядком.

Второе болото занимало весь коридор, по которому можно было пройти к кабинету директора. Поскольку ругня со Снейпом, Макгонагал и Флитвиком ни к чему не привела, кроме наколдованной изящной лодки с позолоченными веслами, Амбридж ничего не оставалось, как самой садиться за весла и добираться в свой кабинет. Как назло дверь кабинета открывалась наружу, так что директрисе приходилось несколько минут возиться у порога, чтобы открыть кабинет и не перевернуть лодки. Лягушки сопровождали это действо просто неприлично громким кваканьем.

Третье болото обнаружилось на старом месте в коридоре на шестом этаже, но теперь переправа была доверена старшекурсникам, поскольку Филч в невменяемом состоянии с розгами в руках бегал по всему Хогвартсу, пытаясь поймать тех, кто взрывает какобомбы и выпускает фейерверки. Разноцветные драконы изрыгали пламя, огромные огненно-розовые поросята шипели, хрюкали и неприлично ругались, а ярко-зеленые летающие лягушки квакали так громко, что школьникам приходилось закрывать уши руками. Когда Амбридж и Инквизиторскому отряду удалось утихомирить атаку фейерверка братьев Уизли, выяснилось, что кто-то подсыпал в обед «Звучащие конфеты» – новинку от выдумщиков Уизли, появившуюся только в сентябре этого года. В результате абсолютно все школьники неожиданно даже для самих себя начинали мяукать, хрюкать, визжать, мычать. Когда на уроках вместо ответов дети начинали трубить, как слоны, рычать, как львы или пищать, как мыши, другие школьники и даже учителя ничего не могли поделать с приступами безудержного хохота. Но, как выяснилось позже, конфеты подсыпали и в еду учителей, поэтому когда профессор Макгонагал неожиданно начала примяукивать во время объяснения нового материала, Флитвик пискляво закукарекал во время контрольной работы, Хагрид периодически превращался в огромного мамонта и душевно ревел на всю округу Хогвартса, а разъяренная Амбридж бегала по школе и квакала, перекрывая звуки остальных школьников, ни о каких уроках больше не могло быть речи. Все занятия были безнадежно сорваны. Над всем этим великолепием парил маэстро Пивз и вносил свой посильный вклад в уничтожение остатков школьного порядка. Миссис Норрис то и дело оглашала коридоры Хогвартса истошным воплем, искаженным эхом от рыцарских доспехов, школьники вынуждены были вспомнить заклинание Головного пузыря, поскольку Пивз задался целью вылить все чернила, хранящиеся в школе, на головы учеников. Он снова радостно парил над головой периодически раздувающейся и сдувающейся Амбридж, издавая неприличные звуки, а когда это ему надоедало, с хохотом принимался громить школьное имущество, вдохновляя своим примером мальчишек. Снейп, который по приказу директрисы, должен был помогать наводить порядок, с мрачным молчанием следовал за ней. На её возмущенные вопли, почему он ничего не предпринимает, Снейп извлек из кармана мантии свиток пергамента, на котором было написано, что ему досталась конфета онемения. Амбридж попыталась приказать пороть Гарри и Рона, но оказалось, что в еду Филча вместо конфет близнецов Уизли кто-то подло подсыпал слабительного. Директриса решила, что с розгами она управится и сама, но после беготни по школе и приступа вздутия годилась лишь только для того, чтобы с одышкой плюхнуться на наколдованное кресло.

Драко Малфою пришлось на себе испытать канареечные заварные пирожные от Фреда и Джоржда, и Гриффиндор с улюлюканьем наблюдал, как староста школы покрылся ярко-желтыми перьями, причем на целый час. После канареечной болезни у начальника Инквизиторского отряда выросли огромные ветвистые рога, и Рон с гоготом пересказывал, как их отпиливала мадам Помфри, так и не нашедшая противоядия оленьим каплям.

Мелисент Булстроуд заросла шерстью, Кребб и Гойл каждый час принимались неконтролируемо прыгать подобно гориллам, при этом их глаза обессмысливались. Монтегю громко лаял, а Люси Луш ничего не могла поделать со своим отросшим вместо носа пятачком. Беспорядки в Хогвартсе начали приобретать угрожающие масштабы. К пятнице школьники визжали, рычали и хрюкали безо всякого вмешательства волшебных конфет, учителя бестолково бегали, пытаясь угомонить совершенно ошалевших от общего веселья детей, Амбридж не только периодически надувалась, но и покрывалась бородавками, которые сами отпадали, когда считали нужным, а Филч после двухдневного заточения в туалете теперь громко храпел на своей старой лежанке под воздействием сонного зелья.

– Твой отец, крестный и близнецы должны гордиться тобой, Гарри, – тихо смеясь говорила Гермиона, когда они лежали на её кровати в гриффиндорской башне. Брачный период у Добби и Винки до сих пор не закончился, и Гарри каждую ночь проводил в спальне гриффиндорских старшекурсниц под прикрытием полога Гермионы и заклинаний неслышимости.

– Когда ты анимаг, умеющий летать и становиться невидимым, пакостить особенно удобно и приятно, – шепотом ответил Гарри, вынимая из волос Гермионы остатки разноцветных попугайных перьев. – Гаррри хорроший, – передразнил он девушку.

– Я даже не думала, что Фред и Джордж придумали столько разных шуток и проказ, – продолжала смеяться Гермиона, – твои уши, боже мой, это была умора! Когда у тебя выросли слоновьи уши, Гарри!

– Близнецы очень талантливы. К тому же мой папа и крестный оставили в тайнике формулы кое-каких своих изобретений, а Фред и Джордж нашли их записи и … – Гарри зажмурился, делая вид, что пригибается.

– Здорово, Гарри! После того, что мы натворили в школе, у Амбридж не будет никакого авторитета. Может, это как-то поднимет боевой дух школьников, а то все уже приуныли из-за этих бесконечных порок. И было бы совсем неплохо, если нашему примеру последовали ученики других школ. Завтра близнецы должны подвезти ещё одну партию своих шалостей. Поставим ещё несколько болот, потом ты под прикрытием плаща-невидимки подсыплешь всем в еду смешинок и отрыжинок.

– Угу, – сонно согласился Гарри, – надеюсь, они догадаются принести ещё партию пивзопомогалок – от них столько грохота и шума. А миссисноррисгонялки действуют не только на кошку Филча.

– Давай подумаем, что дать ещё Филчу, – удобно устраиваясь на плече Гарри, предложила Гермиона. – Завтра к полудню он проснется.

– Я бы такой, чтобы снова слабительного, – усмехнулся Гарри.

– Я боюсь, что он сильно пострадает от обезвоживания организма, – ответила девушка.

– Тогда нужно дать ему многосущного зелья, пусть за меня поотдувается, – хихикнул Гарри.

– Ладно, превращу его в тряпку для мытья полов, пусть полежит в ведре, пока весь этот дурдом продолжается, – удовлетворенно улыбнулась Гермиона.

– А я предлагаю возбуждающего зелья, – предложил Гарри и рассмеялся.

– Нет, ещё не хватало, чтобы кто-нибудь пострадал из-за этого. Наложим-ка на него заклинание-прибирание. Он – сквиб, на него подействует точно, будет одержим идеей навести чистоту. Представляешь, Амбридж будет бегать по Хогвартсу, а Филч – мыть полы, которые, кстати, не мешало бы помыть. В школе такая грязь, эльфы не успевают справляться с потоком работы.

– Когда уже Добби выйдет из своего любовного экстаза? – поинтересовался Гарри, – а то я уже начинаю завидовать его темпераменту, а во-вторых, у меня осталась всего одна пара чистых носков.

– Да, Добби нас разбаловал, а другие эльфы не хотят стирать нашу одежду, потому что нам служит свободный эльф, – пояснила Гермиона.

– А, вот в чем дело, а то я уже несколько раз пытался пристроить свои грязные вещи в общую кучу. Утром прихожу, все убрано – мое лежит нетронутое! – пожаловался Гарри и рассмеялся.

– Ладно, давай спать, Гарри, – зевнула Гермиона. – Завтра снова подъем на рассвете… Нас ждут великие шалости.

*

Ранним утром из спальни девушек тихо вылетел сапсан. Чуть позже Гарри и Гермиона под прикрытием плаща-невидимки принялись раскладывать по коридорам Хогвартса какобомбы и фейерверки. Затем они спустились в кухню, чтобы добавить в еду конфет близнецов.

– Как думаешь, Гермиона, долго нам удастся ещё продержаться? – спросил Гарри.

– Не знаю, но то, что мы сделали, уже хорошо, – ответила она. – Мы показали школьникам, что не нужно бояться Амбридж. Это всего лишь жалкая жирная министерская крыса!

– Ну, тогда я полетел патрулировать сов, – кивнул Гарри.

Гермиона открыла ему окно, и Гарри, преобразовавшись в сокола, вылетел.

На завтрак Слизерин явился, как обычно, позже всех – переправа на лодках через болото занимала много времени. Амбридж не явилась вовсе, и гриффиндорцы пошутили, что она ночью утонула в своем личном болоте. Многие ученики опасливо косились на еду, но большинство охотно принялись за яичницу с беконом, надеясь, что сегодняшний день будет таким же веселым, как и предыдущие. Ошалевшие от беспорядков в школе младшекурсники начали дурачиться, не дожидаясь, пока начнут действовать конфеты близнецов Уизли.

По рядам пополз слух, что кто-то взорвал бомбу-вонючку, начиненную охлаждающим зельем, прямо в кровати старосты школы. После завтрака раздались взрывы хохота и громкие отрыжки. Кто-то из учеников дунул в свисток-руганок, затем в Общий зал влетел огромный огненный дракон в сопровождении Пивза.

– Так, – довольно произнес Рон, громко отрыгнув, – начинается веселье!

Гермиона тихонько выпустила щекоталку и, улыбаясь, посмотрела на Гарри. Но лицо парня было настороженным.

– Что случилось, Гарри? – тихо спросила Гермиона.

– У меня паршивое предчувствие, – ответил он.

– Нет никаких доказательств, что это сделали мы, посмотри, все уже вошли в раж! – попыталась успокоить его Гермиона.

– Глядите-ка! – позвал их Рон, выпустив из ушей две мощные струи пара.

В дверях Общего зала появилась Амбридж в сопровождении авроров и нескольких дементоров. Гермиона почувствовала, что холодеет от охватившего ее ужаса. Девушка схватила Гарри за руку.

Авроры решительно шагали вдоль столов и взмахами волшебных палочек убирали летающие фейерверки, выписывающие неприличные слова, ярких громко квакающих огненных лягушек и последствия взрывов какобомб.

– Всем детям пройти в больничное крыло, – приказала Амбридж, усилив свой голос заклинанием Сонорус.

Появившиеся дементоры скользили вдоль столов, втягивая в себя остатки школьного веселья.

– Поклонись смерти, Гарри, – прозвучал в ушах юноши знакомый холодный голос.

Гарри обхватил голову руками. Он ожидал, что потеряет сознание, но оно почему-то сохранялось. Высокая темная фигура в капюшоне скользнула дальше, и туман перед глазами Гарри начал рассеиваться, но жалобные крики Гермионы не утихали. Он посмотрел на девушку. Она испуганно прижималась к нему и плакала. Ей виделось, что она читает книгу пыток. Книга пыток, кабинет ЗОТИ, Гарри отчаянно пытается вырваться, но безуспешно. Он крепко прижал к себе Гермиону. [i]Все хорошо[/i], – изо всех сил думал он. – [i]Все нормально, Гермиона, я здесь. Никаких пыток больше нет![/i]

Рон, зажмурившись и мелко дрожа, сидел рядом. Парвати и Лаванда закрыли лица руками. Невилл и Шеймус сильно побледнели. Джинни прижалась к Дину Томасу. Заплакали несколько младшекурсников.

– Все хорошо, Гарри, – всхлипнула Гермиона, крепко его обнимая.

– Да, да, – кивал он. От Гермионы шло тепло, от которого исчезала дрожь, вызванная появлением дементоров.

Гарри увидел, что авроры, обезвредив все их шалости, помогали выводить школьников из зала. Дементоры, обойдя вокруг столов, сосредоточились возле одного из авроров. Тот что-то им приказывал.

– Что, мистер Поттер, вам уже не так весело? – рядом с Гарри появилось злорадно улыбающееся лицо Амбридж. – Может быть, попросить дементоров сделать то, что они не доделали два года назад? – сладенько поинтересовалась директриса. Амбридж отошла, и вместо неё Гарри увидел черную фигуру в капюшоне.

Неужели применит поцелуй? Гарри зажмурился и ощутил, что его легкие словно наполнила ледяная вода. В ушах зашумело, а несколькими секундами позже Гарри услышал крик Гермионы, перерастающий в крик матери.

*

Когда Гарри открыл глаза, в теле была такая слабость, словно он несколько дней ничего не ел.

Он лежал на одной из кроватей в больничном крыле. Вокруг суетились целители из клиники Святого Мунго (Гарри узнал их по характерным мантиям) и школьники, которых целители осматривали. Превозмогая тошноту, подкатившую к горлу, Гарри приподнялся и огляделся в поисках Гермионы. Девушка лежала на соседней кровати, свернувшись калачиком под одеялом. Возле неё сидела Нимфадора Тонкс, крепко прижимая к себе Сириуса.

– Все, Герми, Гарри пришел в себя, – сказала Тонкс, погладив девушку по плечу.

Гермиона слабо кивнула.

– Как себя чувствует мисс Грейнджер? – к ним подошел Снейп. Лицо профессора было очень бледным. Он бросил злой взгляд в сторону лежащего Гарри и снова повернулся к Гермионе. Девушка сильнее закуталась в одеяло.

– Герми очень испугалась, – тихо произнесла Тонкс. – Дементоры в школе – это… у меня нет слов. Мой бедный мальчик до сих пор в шоке, – Нимфадора поудобнее усадила малыша на руках.

Снейп сел на кровать, и осторожно коснулся лба Гермионы.

– Вот, это нужно выпить, – произнес профессор. Затем, повернувшись к Нимфадоре, веско добавил: – Дайте ей это зелье, оторвитесь от своего сына, у него нет ещё ни одного воспоминания, которое могло бы травмировать его психику!

Тонкс, усадив сына в наколдованный манеж, захлопотала возле Гермионы. Гарри попытался подняться.

– Ляг, Поттер, – резко бросил Снейп, проходя мимо него, – чем дольше ты будешь приходить в себя после встречи с дементором, тем позже тебя накажут! – процедил он. – Поэтому съесть шоколадку я тебе предлагать не буду.

Гарри опустился на подушку. Тошнота и слабость по-прежнему были сильны. Он посмотрел на Гермиону. Девушка послушно выпила зелье и заплакала. Тонкс хлопотала возле неё.

– Ну что ж, профессор Снейп, кажется, со всеми детьми уже все в порядке, – шелково произнесла появившаяся Амбридж. Лицо Снейпа свела едва заметная судорога.

– Остатки рогов у Драко тоже удалось убрать? – осведомился он.

– Разумеется, опытные профессионалы взялись за дело, – Амбридж растянула лицо в отвратительной улыбке.

– Я рад, – коротко ответил Снейп.

– Ну что, господа Поттеры, – обратилась директриса к Гарри и Гермионе, – хоть Высший волшебный суд и признал ваш брак действительным, но от наказания за все беспорядки в школе вы не отвертитесь.

– У вас нет доказательств, что во всем виноваты только мы, – ответил Гарри.

– Так будут, – ласково квакнула Амбридж. – Господа авроры захватили с собой сыворотку правды.

– Я имею в виду, что не только я и Гермиона виноваты в произошедшем, – ответил Гарри.

– Кто ещё? – заинтересовано спросила директриса.

– Все, кроме нескольких слизеринцев, вас ненавидят и с удовольствием подхватили мою инициативу, – дерзко ответил Гарри. – Так что придется вам поить сывороткой и пороть три факультета по 7 курсов каждый.

– Ну что вы, мистер Поттер, всех наказывать бессмысленно, – просюсюкала Амбридж. – Нужно призвать к ответу только зачинщиков. Поэтому вы, мисс Грейнджер, то есть миссис Поттер, я хотела сказать, мистер Уизли и его уважаемые братья…

– Нет, Фред и Джордж тут совсем не при чем! – воскликнул Гарри. – Они всего лишь продали мне несколько своих шуток. Я доработал их, усовершенствовал и пустил в ход.

– Такие заклинания недоступны вашему жалкому уму, мистер Поттер, тут очень чувствуется рука вашей жены-подружки, – удовлетворенно хмыкнула Амбридж.

– Ну отчего же вы так недооцениваете способности мистера Поттера? – вкрадчиво заметил Снейп. – Вспомните его отца, великого шутника и выдумщика Джеймса Поттера. Яблоко от яблони далеко не падает.

– Что ж, в любом случае вы будете очень серьёзно наказаны, мистер Поттер. Поднимайтесь! Вы тоже, мисс Грейнджер! – приказала Амбридж.

Гермиона все ещё плакала. Казалось, что она ничего не слышала и не понимала, что происходит.

– Боюсь, что мисс Грейнджер вы сможете наказать не раньше, чем она придет в себя, – произнес Снейп. – Вы немного перестарались со своей шуткой с угрозой поцелуя. Мисс Грейнджер не поняла вашего тонкого юмора и теперь находится в невменяемом состоянии.

Амбридж подозрительно посмотрела сначала на Снейпа, затем на пытающегося подняться Гарри и рыдающую Гермиону.

– Пусть ее осмотрят целители, – приказала директриса.

Снейп сделал приглашающий жест.

Гарри снова откинулся на подушку: его морозило. Очень хотелось, подобно Гермионе, свернуться под одеялом.

К девушке подошла целительница и осмотрела ее.

– Что с ней? – нетерпеливо спросила Амбридж.

– Похоже, что девушка пережила стресс. Сейчас ей лучше поплакать, но если вскоре она не успокоится, то нужно дать успокоительного зелья, – ответила целительница. Она произнесла это очень серьезно, и Амбридж поверила.

Директриса разочаровано хмыкнула, ей явно не терпелось наказать Гермиону. Но оставался ещё Гарри.

– Вставайте, Поттер! – приказала Амбридж.

– Молодой человек тоже ещё не пришел в себя, – осторожно возразила целительница.

– Потом будет приходить в себя, – злобно квакнула директриса и схватила Гарри за шиворот.

Возле больничного крыла Гарри и Амбридж ждали авроры.

– Этого тоже пороть? – спросил один из них.

– Нет, – сладко улыбнулась Амбридж, – на него удары не действуют, очевидно, магглы приучили.

– От моих ударов он шелковым будет ходить до окончания школы, – ухмыльнулся аврор.

– Нет, дорогие мои, – ответила директриса, – для мистера Поттера у меня припасено особое наказание. Помогите мне.

Гарри не собирался сопротивляться. Сейчас это ему казалось бессмысленным, вдобавок ко всему в теле все ещё ощущалась слабость, от которой Гарри слегка пошатывало.

В сопровождении авроров он и Амбридж вошли в подземелье. Оказалось, что рядом с комнатой наказаний есть ещё одна смежная комната. Гарри вошел в неё. Один из авроров поднял его руки и пристегнул цепями.

– И без глупостей, мистер Поттер, – улыбка Амбридж стала настолько отвратительной, что Гарри испытал новый приступ тошноты. – Попробуете применить магию, чтобы освободиться, будет ещё больнее.

Руки Гарри закрепили так высоко, что юноша вынужден был приподняться на носках.

– Вот, – Амбридж любовно его оглядела, – постойте и подумайте над своим поведением.

Затем она и авроры ушли. Гарри остался стоять. Вскоре он почувствовал, что отдал бы многое за возможность опустить руки. По мере того, как отливала кровь, Гарри ощущал сначала жжение, затем боль, а потом ему стало невыносимо. В соседней комнате пороли особо отличившихся в школьном бунте. Розгами работали авроры, и их удары были куда более болезненными, чем Филчевы.

Гарри надеялся, что уже простоял достаточно долго, и его скоро отпустят, потому что стоять дальше он уже не мог. Но ни Амбридж, ни авроры не приходили, и Гарри начал опасаться, что о нем забыли. Он вспомнил прошлую порку и начал сожалеть, что его не наказали таким способом. Уже давно бы отмучался, а зелье, переданное Снейпом Гермионе, избавило бы его от боли. Несколько раз он попытался вызвать грезы про родителей, но ничего не получалось. Во время прошлой порки это вышло случайно. Боль в руках и ногах мешала сосредоточиться, но Гарри попытался снова. *

Отец схватил его на руки и подбросил в воздух.

– Молодец, Сохатый, навыки ловца не потерял! – Сириус довольно улыбался, глядя, как Джеймс играет с сыном.

– Конечно, нет, Бродяга! Только при Лили этого делать нельзя, а то будет мне головомойка.

– Так, Сохатый, надеюсь, ты понимаешь, что главную роль в воспитании пацана должен играть ты, а иначе какой тогда из Гарри выйдет мародер?

– Ты бы, Сириус, лучше с ребенком поторопился, а то Гарри не из кого будет набирать команду мародеров, – весело ответил Джеймс.

– Ну я же не виноват, что до сих пор не встретил свою Лили, так что закладывай пока основные навыки и умения для будущих шалостей в Хогвартсе, – сказал Сириус.

– Так, Гарри, что нужно сказать крестному? – Джеймс весело потормошил ребенка.

– Ап, – ответил Гарри.

– Так, Сириус, мы хотим покататься на собаке, верно, Гарри?

– Ап, – повторил малыш, указывая на Сириуса.

– Я сейчас линяю, – лениво сморщился тот.

– Ничего, я потом уберу за тобой! Ап, Сиря, ап, слышишь, давай, не ленись, Бродяга! Кто ратовал за мужское воспитание крестника?

Сириус понял, что ему не отвертеться, и преобразовался в пса. Гарри радостно завизжал и протянул к собаке руки.

– Сейчас, Гарри, сейчас, – Джеймс, поддерживая, усадил его на спину Бродяги.

– Но, Сириус, поехали!

Езда на Сириусе сопровождалась громким хохотом, радостным улюлюканьем и звонким лаем.

Гарри смеялся, порывался несколько раз упасть со спины Сириуса, но всякий раз его подхватывали сильные руки отца.

– Джеймс, Сириус, – услышали они голос Лили.

Джеймс схватил Гарри на руки и со шкодливой улыбкой повернулся к жене. Сириус нырнул под кресло. Лили укоризненно качала головой и весь ее вид говорил: «Что, так и не вышли из школьного возраста?»

– Лили, обрати внимание, что малому нравится, – начал оправдываться Джеймс.

– Ещё бы! Чтобы ты не говорил про характер Гарри, он все равно твой сын и похож на тебя, Джеймс, – Лили улыбнулась и, немного помолчав, спросила: – Есть будете?

– Да! – быстро ответил Джеймс.

Из-под кресла высунулась довольная собачья морда и выразительно облизнулась.

*

– Что, Поттер, опять спишь? – насмешливый голос Малфоя прервал видение.

Гарри открыл глаза – перед ним стоял староста в сопровождении Кребба, Гойла, Милисент и Люси Луш.

– Хорошо висишь, удобно тут у тебя, – Драко с кривой ухмылкой оглядел комнату.

– Ну повиси рядом, если так хочется, – процедил Гарри.

– А госпожа директриса наивно полагала, что ты уже отвиселся, – манерно протянул Малфой.

– Что здесь происходит! – раздалось рычание Филча.

– О, – Драко скорчил гримасу, – наш сторож проспался и проср…– он не договорил. Слизеринцы грохнулись от смеха.

– А ну, убирайтесь отсюда, вон, я сказал! – растолкал всех Филч.

– Ну ты, уважаемый, – спесиво повысил голос Малфой, – я – сын Министра Магии.

– А я – сторож Хогвартса, – огрызнулся Филч, начиная отвязывать Гарри.

– Я прикажу отцу, он вас уволит!

– Что, сам сторожить будет, – оскалился Филч. – И дерьмо за вами и вашими бомбами-вонючками убирать?! И в коридорах полы за вами, маленькими негодяями, мыть? Я его помню, чистоплюя такого!

– Почему вы отпускаете Поттера? Пусть ещё повисит, – приказал Драко.

– На сегодня хватит, завтра продолжим… Так госпожа Амбридж велела. Какая умная женщина, прекрасный человек! Завтра я за тебя возьмусь, Поттер, я услышу, как ты будешь звать на помощь свою мамочку!

Гарри с трудом опустил онемевшие руки. Он совсем их не чувствовал. Тело с трудом ему подчинялось, и Гарри почти не слышал, о чем препираются Малфой и Филч. Вскоре кровь начала приливать, и под кожей забегали невыносимо кусачие мурашки. Гарри привалился к стене, шипя от боли. Увидев это, Драко сразу забыл про Филча.

– Ты у нас, Поттер, типа, герой… А твой рыжий дружок орал так, что мадам Розмерта прибегала из «Трех метел» и спрашивала, кого тут режут. Жаль, что твоя поганая грязнокровка заболела. Я предложил госпоже директрисе, чтобы она мыла туалеты вместе со своими братьями эльфами. Кажется, она хотела их сделать равными себе?

Гарри, крепко зажмурившись, держал руки перед собой. Мысль о том, что ими предстоит когда-то шевелить, приводила его в ужас.

– А что это ты ласты свои сложил? – Драко подошел к Гарри и выпрямил его руки.

Гарри вскрикнул. Малфой перекривил его под гогот инквизиторского отряда.

– Повисел, теперь полежи, – протянул он, толкая Гарри и с удовлетворением наблюдая, как тот корчится.

Люси от восторга приоткрыла рот и мысленно подсчитывала, сколько можно будет выручить на описании страданий хогвартского героя, особенно, если немного преувеличить.

– Идемте, ребята, – Малфой кивком указал на выход. – Не будем мешать Поттеру спать.

Глава 37. О пользе домашних эльфов

Гарри появился в гостиной Гриффиндора и сразу ощутил на себе множество любопытных взглядов. К нему подбежала Джинни и увела в тот угол, где на диване лежал Рон.

– Ну как ты, Гарри? – спросил он.

– Ничего, пока держусь, – Гарри сел рядом с другом.

– Что с тобой сделала Жаба? – обеспокоено спросила Джинни.

– Если выпорола, то … – Рон, кряхтя, извлек из кармана мантии пузырек. – Заживляющее зелье… У Люси Луш купил. Со Снейповым не сравнить, но хоть что-то…

– У Люси Луш? – переспросил Гарри.

– Да, Гарри, – усмехнулась Джинни, – эта свинья такой бизнес развернула! Знаешь, сколько народу авроры выпороли? А Люси тут как тут со своим зельем. Ума не приложу, где она его столько набрала, ведь у неё по зельям дохлое «посредственно».

– Так зелье помогло? – спросил Гарри.

– Да, – уныло ответил Рон. – Спина заживает, но я отдал почти все свои карманные деньги.

– А что с тобой, Гарри? – спросила Джинни, внимательно глядя на его лицо. – У тебя очень измученный вид.

Гарри коротко рассказал о своем наказании.

– Я ее ненавижу! – гневно произнесла девушка.

– Джинни тоже наказали, за то, что она – моя сестра, – подал голос Рон.

Гарри резко повернулся к ней.

– Пустяки, завтра буду мыть полы, Филч потребовал, чтобы всех наказанных девушек присылали к нему.

– Но как Амбридж определяет, кто виноват? Ведь ты, например, ничего не сделала! – воскликнул Гарри.

Джинни хмыкнула:

– Плохо ты меня знаешь, Гарри! Я взрывала какобомбы и раздавала малышне свистки-руганки и рвотные конфеты. Амбридж с аврорами сейчас допрашивает школьников и если надо, применяет сыворотку правды. Но младшие курсы раскалываются только от одной обстановки в ее кабинете.

– Она что, совсем озверела? – возмутился Гарри.

– Да, совсем, – согласилась Джинни. – Так что Гермионе очень повезло, что она заболела, у Амбридж на неё были такие планы…

– Что с Гермионой? – Гарри почувствовал, что его сердце опускается, а в животе холодеет.

– Мадам Помфри говорит, похоже, нервная горячка. Неудивительно! Ведь когда дементор склонился над тобой, я тоже думала, что уже конец.

– Мне интересно, почему на эту кикимору пучеглазую они не действуют! – подал голос Рон.

– А что у нее высасывать? – ответила Джинни. – У неё вместо души – болотная жижа, а худшее воспоминание, как она под Фаджем квакала в рабочем кабинете!

– Я должен идти к Гермионе, – Гарри поднялся.

– На всякий случай используй мантию невидимку. Мало ли… – посоветовал Рон.

*

Гарри сел возле кровати Гермионы и снял с себя мантию-невидимку. Девушка спала. Лоб ее горел, щеки пылали. Гарри взял ее за руку.

– Поттер! Это ты? – появившаяся мадам Помфри всплеснула руками. – Ты меня напугал.

– Я пришел узнать, что с Гермионой, – ответил Гарри.

– Дожились, дементоров натравливать на детей! Я бы на месте профессора Макгонагал написала ее родителям, что их дочь заставили пережить нервное потрясение!

– Ее родители магглы, – с горечью ответил Гарри.

– Да, – согласилась мадам Помфри и растерянно поморгала.

*

Гарри проснулся словно от толчка. Скрипнула дверь. Гарри быстро вскочил с кровати и исчез под мантией. В больничное крыло вошли Снейп и Амбридж.

– Вы же лучший зельевед! Министр Магии так лестно отзывался о ваших способностях. Неужели вы не можете вылечить мисс Грейнджер? – возмущенно выговаривала директриса.

– Я могу сварить зелье, которое собьет температуру, я могу дать успокаивающих капель, и мисс Грейнджер будет ходить умиротворенная, как мудрец, но я не могу вернуть ей сейчас душевное равновесие и способность адекватно воспринимать окружающий мир и те наказания, которые вам не терпится ей назначить!

Амбридж разочаровано фыркнула.

– Мне кажется, – продолжил Снейп, – мисс Грейнджер и так достаточно наказана. Она очень испугалась за своего мужа, и теперь больна.

– Пожалуй, вы правы, профессор, – Амбридж внимательно посмотрела на Гермиону и даже коснулась ее лба своими короткими пальцами.

– Честно говоря, я и профессор Макгонагал пребываем в растерянности. Возможно, следует сообщить ее родителям, что их дочь больна.

– Не нужно, – отрезала Амбридж. – Они магглы. Я сама пошлю им письмо с описанием того, что вытворяла мисс Грейнджер в школе, только подожду, когда она выздоровеет.

Амбридж растянула рот в злорадной улыбке.

А кто тебе даст это сделать! – ясно услышал Гарри мысль Снейпа. – Нет, уважаемая директриса, девочку ты не получишь. Отрывайся на Поттере!

Амбридж ушла. Снейп задержался. Подождав, пока хлопнет дверь, профессор извлек из кармана флакон и вылил его содержимое в бутылочку с лекарством для Гермионы.

– Извините, мистер Поттер, я не знаю, как помочь вам, стойкий вы наш, так что терпите, – произнес он, глядя в сторону невидимого Гарри.

– Что с Гермионой? – спросил Гарри, снимая мантию.

– Она сейчас спит, – ответил Снейп. – Это гораздо лучше и полезнее, чем порка у авроров и мытье туалетов.

Снейп бросил на Гарри сердитый взгляд и направился к выходу.

– Спасибо, – произнес Гарри.

Снейп остановился. Но только на несколько секунд, и Гарри услышал, как закрылась дверь.

*

После обеда Гарри снова стоял с поднятыми руками. На этот раз он решил попробовать отключиться, пока боль в онемевших руках не началась и следовательно не могла отвлечь его.

*

Над ним склонились лица его родителей. Лили ласково провела по его щеке.

– Джеймс, как я люблю его…

– Да, малой у нас славный получился, – согласно улыбнулся Джеймс, беря крохотную ручку сына. – Я тоже иногда не удерживаюсь и раскисаю над ним…

Лили взяла Гарри за вторую руку, и он охотно обхватил два теплых пальца мамы.

– Я даже больше скажу, – шепнул Джеймс, щекоча Гарри за подбородок. – Сиря тоже обожает нашего Бэмбика, и спорю на свой школьный Нимбус, что тоже хочет себе такого.

– Я догадывалась, – ответила Лили, целуя цепкие детские пальчики. – Джеймс, он улыбается мне! Ну смотри, как славно! Джеймс…

Резкое падение вниз оборвало грезу. Гарри изумленно огляделся. Он сидел на каменном полу. Рядом с ним стоял Добби. Эльф сиял, как начищенный пятак, и был одет в новые шорты, пестрый галстук и разномастные носки.

– Добби, – изумленно проговорил Гарри. – У тебя закончился брачный период?

– Хозяин Добби страдает, Добби спасет Гарри Поттера! – провозгласил эльф.

– Спасибо, Добби, – шипя от ощущений в руках, проговорил Гарри.

– Добби виноват, что не помог раньше! – эльф неожиданно громко шлепнул себя по лбу.

– Добби, не надо, не бей себя, – зажмурившись, попросил Гарри. Но эльф уже упоенно бился головой в стенку. Гарри хотел удержать его, но ощутил, что не может пошевелить пальцами, по которым бегали кусачие мурашки.

– Мне и так больно! – воскликнул Гарри. – А ты еще мучаешь себя на моих глазах! Прекрати, Добби! Скажи лучше, как там Винки?

– О-о-о, – Добби прекратил самоистязание и с обожанием посмотрел на Гарри. –У Добби и Винки скоро будет маленький эльфенок!

– Я рад за вас, – ответил Гарри, начиная потихоньку шевелить пальцами.

Увидев это, Добби схватил Гарри за руки и крепко прижал их к своему лицу.

– Добби! – крикнул Гарри: ощущения в зудящих пальцах были ужасными.

– Добби поможет, сэр, – воскликнул эльф и принялся мять Гаррины руки своими длинными пальцами.

Гарри крепко зажмурился, сцепив зубы, но вскоре ощутил, что кровь начала нормально циркулировать по сосудам и жутко неприятные мурашки утихли. А ещё спустя некоторое время стало совсем хорошо.

– Спасибо, Добби, – благодарно произнес Гарри.

Добби радостно продолжал растирать предплечья хозяина.

– Все, спасибо, – Гарри попытался забрать руки, но эльф счастливо прижал их к себе и не отпускал.

– Спасибо, Добби! – Гарри выдернул свои руки из цепких лапок эльфа и посмотрел на расстегнутые цепи, висящие на стене.

– Как ты меня сумел освободить? – спросил он.

– Магия эльфов, сэр, – с готовностью отозвался Добби.

– Но тебе придется повесить меня на место, иначе Амбридж накажет меня ещё сильнее.

– Добби ненавидит эту волшебницу, она мучает хозяина Добби, – печально вздохнул эльф. – Добби вернет хозяина на место, когда его придут отпускать.

– Спасибо, Добби, – улыбнулся Гарри.

Увидев улыбку на лице хозяина, Добби радостно подпрыгнул на месте и неожиданно шкодливо посмотрел на Гарри.

– Добби хочет что-то сказать Гарри Поттеру, – эльф начал виновато чертить ногой круги возле сидящего на полу Гарри.

– Говори, Добби.

– Винки теперь жена Добби… Поэтому будет работать на вас, сэр, но она ещё не может брать деньги, потому что она приняла вас за своего нового хозяина.

– То есть как? Винки теперь тоже моя эльфиня? – удивился Гарри и не удержался от смеха.

– Да, – ответил Добби, счастливо улыбаясь, – Винки очень переживала, что у неё больше нет хозяев. Они отпустили ее, а потом умерли. Поэтому когда Добби предложил Винки стать его женой, она согласилась и обрела нового хозяина.

– Ничего себе, – Гарри смеялся все больше и больше, – как я понял, эльфенок тоже будет моим?

– О, да, когда Видди родится, он тоже будет служить Гарри Поттеру, – с благоговением сообщил эльф.

Гарри зажмурился от нового приступа смеха.

– И Добби… Добби хотел просить, – осторожно напомнил о себе Добби.

– Что? – сквозь смех спросил Гарри.

– Чтобы хозяин отдавал зарплату Винки Добби, – аккуратно произнес эльф.

Гарри перестал смеяться.

– Винки хватит и одного галеона в неделю, – тут же начал оправдываться Добби.

– Я бы платил больше, но я сам пока не работаю, – ответил Гарри. – И в сложившейся ситуации… даже не представляю, смогу ли я найти работу после школы.

– Если Гарри Поттер не сможет платить Добби и Винки, Добби будет работать бесплатно! – воскликнул Добби.

– Я постараюсь платить, – пообещал Гарри, вспомнив Гермиону и ее до сих пор не прочитанную рукопись.

Рядом с Добби появилась Винки, одетая в новую блузку, юбку, расшитые сничами носки Добби и шапочку, связанную Гермионой ещё на 5 курсе. Эльфиня вежливо поклонилась Гарри.

– Добби, сюда идет сын твоего бывшего хозяина с другими господами, – сообщила она.

– Сэр Гарри Поттер, Добби просит вас встать, – Добби почтительно прижал уши к голове.

Гарри быстро вскочил и поднял руки. Эльф щелкнул пальцами, и Гарри ощутил, что цепи обвили его запястья.

Дверь открылась и впустила Малфоя и его свиту.

– Все ещё висишь, Поттер? – насмешливо протянул Драко.

Гарри ответил ему неприязненным взглядом.

– А мы пришли посмотреть, как себя чувствует Хогвартская легенда, – продолжил Малфой, явно удовлетворенный реакцией Гарри. – Госпожа директор как-то упомянула при мне, что на цепи наложено заклинание, и ты не сможешь применить магию, чтобы защититься.

Гарри испуганно дернулся: Драко явно предвкушал развлечение.

– А что ж ты задергался, а, Поттер? – прищурился тот.

Люси с жадностью смотрела на Гарри, едва не подпрыгивая на месте. Кребб и Гойл улыбнулись так, что Гарри забыл дышать.

– Начнем, пожалуй, с заклинания ватных ног, – провозгласил Драко.

– Не смей, – снова дернулся Гарри и тут же повис в цепях: заклинание Малфоя попало в цель. – Я убью тебя!

– Интересно, как? – осведомился Драко, подняв брови.

– Я же не буду здесь висеть вечно, Малфой, – зло процедил Гарри. – Поэтому по-хорошему предупреждаю: не смей меня трогать! Я из тебя потом зелье сварю!

– О-хо-хо, как мы испугались, – закатил глаза Драко. – Трогать тебя? У меня нормальная ориентация, Поттер!

Кребб и Гойл угодливо загоготали. Люси прихрюкнула.

– Но вот тут есть девушка, которая, типа, тебя любит, – растягивая слова, проговорил Малфой. – Я не могу ей запретить тебя трогать, правда, Люси? Расскажешь потом всем, какой секс-символ водится на Гриффиндоре.

Люси что-то согласно взвизгнула. Сердце Гарри готово было выскочить из груди. Он был абсолютно беспомощен перед Инквизиторским отрядом. Он попытался освободиться при помощи магии, но ощутил острую боль в руках, которая мешала сконцентрироваться.

– Не дергайся напрасно, Поттер, мне отец рассказывал про эти цепи, – с удовольствием произнес Драко. – Магия бессильна, так что ты попал!

Люси захихикала, и Гарри подумал, что никогда в жизни не слышал более мерзкого смеха. Руки, на которых он висел всем телом, снова начали болеть.

– Следующее заклинание – раздевающее, – сообщил Драко, и у Гарри потемнело в глазах. Он был согласен выдержать ещё сто порок и полгода каждый день стоять с поднятыми руками, лишь бы Малфой и компания убрались сейчас из подземелья.

– Ты не смеешь трогать Гарри Поттера! – услышал Гарри голос Добби.

Эльф, появившийся возле ног своего молодого хозяина, грозно смотрел на Инквизиторский отряд.

– Кого я вижу, умереть, не встать, мой, типа, бывший домашний эльф, – изумился Драко.

– Теперь Добби – свободный эльф и служит Гарри Поттеру, и Добби помнит, как мистер Драко Малфой бил Добби, – глаза эльфа горели решительным огнем. – Добби больше не боится сына Люциуса Малфоя и защитит своего нового хозяина!

– Да я тебя сейчас…– Драко выхватил волшебную палочку, но в следующую секунду невидимая сила подхватила его и несколько раз подбросила. Кребб и Гойл растерянно смотрели, как староста школы смешно шмякается на пол. Люси пронзительно завизжала. Добби угрожающе поднял свой длинный палец.

– Что здесь происходит? – в комнату вошел Снейп.

Драко, громко стеная, раскинулся на полу. Люси и Милисент бестолково суетились возле него, Кребб и Гойл озадаченно смотрели на эльфа, который расправил уши и был готов сражаться ещё с сотней волшебников.

– Меня кидал этот мерзкий эльф! – завыл Драко, закидывая голову.

– В чем дело, Добби? Почему ты напал на волшебника? – резко спросил Снейп.

– Добби защищал Гарри Поттера! – гордо ответил эльф.

– Драко? – Снейп вопросительно повернулся к стонущему и вздыхающему Малфою. Но тот сделал вид, что ничего не услышал и застонал ещё громче, обхватив голову руками.

– Мисс Луш? – зельедел повернулся к Люси. Та виновато хрюкнула. – Я спрашиваю, что случилось? – Снейп сверлил Люси недобрым взглядом.

– М-мы-мы-мы…– начала она.

– Внятнее, – потребовал Снейп.

– Мы хотели поиздеваться над Поттером, – призналась Люси и крепко зажмурилась.

– Драко? – Снейп снова повернулся к охающему Малфою.

– А что тут такого? – он приподнял голову. – Отец разрешил его травить, сколько мне вздумается! Вы же сами его ненавидите! Его отец издевался над вами, так дайте я за вас отомщу!

Снейп побледнел и сделался страшным.

– Я прикажу выпороть этого домового урода! Ты ещё вспомнишь моего отца, Добби! – продолжал Малфой.

– Добби может наказать только его хозяин! – пронзительно завопил эльф.

– Зайдешь ко мне в кабинет, Драко, – тяжело произнес Снейп, и Гарри почувствовал, что Малфой испугался. От декана исходила такая мощная волна едва сдерживаемой ярости, что Гарри стало снова нечем дышать. Люси мелко дрожала и тихонько скулила. Кребб и Гойл испуганно сжались и даже уменьшились в росте.

– Придется провести воспитательный час об этикете чистокровных волшебников. Завтра, после уроков, – скривив губы, произнес Снейп.

Вошел Филч.

– Что здесь опять происходит? – рявкнул он.

– Я уже разобрался, – отрезал Снейп и вышел, взмахнув черной мантией. Филч вытолкал попавшихся под руку Люси и Гойла и отвязал Гарри.

– Завтра в то же время, – напомнил сторож, – и смотри мне! Не опаздывать!

Гарри растирал запястья, потрясенно глядя перед собой. Добби преданно заглянул ему в глаза.

– Спасибо, Добби, – шепотом произнес Гарри.

Лицо эльфа расплылось в широкой, во весь рот улыбке.

– Добби любит своего нового хозяина! – эльф обхватил Гарри своими тонкими лапками, радостно взвизгнул и с треском исчез.

*

Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Добби сделал наказания Гарри безболезненными, а чтобы хозяин не терял понапрасну время и мог учить уроки, приносил ему в подземелье учебники. Гермиона постепенно приходила в себя и вскоре попросила Гарри принести учебники и ей, чтобы не отставать от других семикурсников в учебе.

Амбридж несколько раз заглянула в больничное крыло, чтобы посмотреть, как проходит выздоровление мисс Грейнджер. Но мадам Помфри строго заявила, что девочка ещё слаба и должна соблюдать постельный режим. Школьные заботы захватили госпожу директрису в такой круговорот, что она вскоре утратила интерес к пострадавшей Гермионе. Расписание по-прежнему не желало утрамбовываться в рамки, установленные Амбридж, и директриса часто бегала по коридорам Хогвартса, пытаясь усадить детей, учитель которых уверял, что никак не может раздвоиться. Оставлять учеников без присмотра после недавних событий было нельзя, поэтому часто в погоне за порядком Амбридж сажала вместе разные курсы или пол урока бегала в поисках кабинета, не разгромленного Пивзом. Однако не смотря на ее старания, уроки все равно пропадали или проводились так безобразно, что разгневанная директриса ругалась с учителями и яростно стучала кулаком по столу.

Кроме проблем с расписанием, у Амбридж было много хлопот, связанных с внедрением новой политики. Так, письмо из Министерства Магии, принесенное важной совой, потребовало обсуждения с учениками нового законопроекта про оборотней. Правительство предлагало поселить оборотней в резервации и обязать их проходить перерегистрацию раз в полгода, поскольку участились случаи нападения оных волшебных тварей на мирных волшебников. Помимо этого оборотням не разрешалось работать, вступать в брак и плодиться. «ВГП» разразился статьями про ужасы, вытворяемые оборотнями, а один номер даже посвятили «Истории Ремуса Люпина, преподавателя хогвартского». Некоторые ученики безропотно согласились, но почти весь Гриффиндор, знавший когда-то профессора Люпина, не захотел ставить свои подписи и писать хвалебные отзывы о будущем законе. Не помог даже проведенный воспитательный час с недвусмысленными угрозами. Несколько вялых отзывов написали только младшекурсники. Гарри, произнесший короткую, но пламенную речь в глаза Амбридж был снова наказан на следующую неделю.

– Моя свадьба отменяется, – расстроено произнесла Тонкс, когда встретила Гарри и Гермиону. – И главное, старая вонючая Жаба! – Тонкс всхлипнула и тихо, но очень сочно выругалась. – Извините, но это самое нежное, что я могу сказать в ее адрес! Новый закон о запрете оборотням вступать в браки она преподнесла мне, когда все учителя собрались за столом, и я хотела объявить о своей помолвке!

– Какая тварь! – негодующе произнесла Гермиона.

Гарри зло смотрел перед собой.

– Она нарочно меня травит, – пожаловалась Тонкс. – Из всех оставшихся учителей она больше всех ненавидит меня и Макгонагал. Но Минерва ей спуску не дает, она очень строгая и умная, Амбридж старается с ней не связываться, а кусает исподтишка. Но меня она просто со свету сживает! Если бы не ты, Гарри, уже давно бы меня уволила.

– Я? – удивился Гарри.

– Ты у неё – первая и главная любовь, она не может уследить за нами двоими одновременно. Одно время Амбридж сидела почти на всех моих уроках, а сейчас у неё этот курс новейшей истории, расписание и, конечно, ты. Ты уже хронически наказан!

– Ничего страшного, – шепотом произнес Гарри, – мне Добби помогает.

– Да, – гордо и радостно подтвердила Гермиона. – И Добби, и Винки очень помогают нам.

– Везет же, – вздохнула Тонкс, – а я со своим Кричером воюю не хуже, чем с Амбридж. Мне приходится все время нагружать его работой, потому что он уже несколько раз норовил использовать свое свободное время с пользой для Темного Ордена – рассказывать все, что знает, Нарциссе. Слушай, Гарри, давай я его тебе подарю на перевоспитание, – пошутила Нимфадора.

– Четвертого эльфа я не вынесу, – рассмеялся Гарри.

– Тебе нужно его отпустить на свободу, – горячо заговорила Гермиона.

– Нет, Герми, извини, не могу, тогда он станет совсем неуправляемым. Служа мне и сыну Сириуса, он вынужден подчиняться моим приказам.

– Ты говоришь точно так же, как Сириус! – возразила Гермиона. – Вспомни, что именно предательство Кричера его погубило!

– Я учусь на старых ошибках, Герми, поэтому этот мерзкий эльф теперь знает то, что безопасно, – ответила Тонкс.

– Ты не знаешь того, что он знает про тебя и Орден Феникса! – воскликнула Гермиона. – Я так боюсь, что он навредит и тебе!

– Если так, то тогда его лучше убить, все равно уже старый, – усмехнулась Тонкс.

Гермиона испуганно отшатнулась.

– Послушай, Герми, – терпеливо сказала Нимфадора. – Я понимаю, что у вас с Добби полная гармония, дружба, взаимопомощь и все такое. Но эльфы, как и волшебники, тоже разные! Кричер ненавидит меня и моего сына! И я могу ему читать хоть каждый вечер твою брошюрку и предлагать свою любовь и дружбу, он все равно останется верен старому роду Блеков! Он любит Беллатрикс и Нарциссу точно также, как Добби – твоего Гарри! Он готов помогать им, нанося вред мне и Сириусу, а через меня – тебе и Гарри. Поэтому лучшим выходом было бы его убить. Но я же, как выражается Драко, типа, гуманная, жалостливая, не могу убить это существо. Но и отпустить его я тоже не могу. Свободный эльф становится опасным. У Кричера уже не будет передо мной никаких обязательств, он расскажет все наши тайны Беллатрикс и Нарциссе, а он много кое-чего подслушал из наших собраний. И кто знает, что эти добрые сестрички прикажут ему сделать! Может быть, убить меня или тебя, или Гарри! На войне как войне, Герми! Поэтому оставь свои эльфолюбивые теории для мирного времени, а Кричер пусть и дальше убирает, стирает и моет туалеты. Пока эльф работает, он безопасен!

Гермиона потрясенно смотрела на Тонкс. Гарри даже приоткрыл рот.

– Прости меня, Герми. Я не хочу, чтобы мы с тобой ссорились из-за несовпадения взглядов на рабство эльфов, просто ты видишь эту проблему в несколько упрощенном виде. Это и понятно. Ты – молода, наивна, да и выросла среди магглов. Иногда ваши идеи неприменимы в нашем мире.

После этого разговора Гермиона сидела задумчивой весь вечер, и Гарри быстро убежал читать книгу «Хотят ли эльфы быть рабами», чтобы иметь свой собственный взгляд на проблему порабощения эльфов.

В комнате за сэром Кэдоганом убирала Винки. Увидев вошедшего хозяина, эльфиня поклонилась и исчезла. Гарри удобно устроился на подушках и развернул рукопись Гермионы.

После долгих размышлений, взвешиваний за и против, похода на кухню и общения с хогвартскими эльфами Гермиона пришла к выводу, что Кричер – жертва жестокости рода Блеков, но из-за одного такого злобного и опасного экземпляра нельзя остальных домовиков оставлять в унизительном рабстве.

Вновь обретя почву под ногами, Гермиона поискала взглядом Гарри, чтобы поделиться с ним своими мыслями. Но в гостиной его не было. На их любимом диване возле камина сидел Рон и тихо ругался с Парвати. Гермиона прислушалась. Парвати не хотела больше встречаться с Роном, потому что из-за ее связи с ним ее лишили должности старосты школы и дали понять, что если Парвати и дальше будет общаться с другом Гарри Поттера, то неприятности продолжатся.

– И кто же теперь у нас госпожа староста школы? – осведомилась Гермиона, подойдя к Рону и Парвати.

– Милисент Булстроуд, кто же ещё! Выслужилась, стерва, перед Амбридж и Малфоем!

– Долго же выслуживалась! – фыркнула Гермиона. – Неужели ты наивно полагаешь, что тебя сместили из-за Рона?

– А из-за кого же ещё? – огрызнулась Парвати. – Директриса мне очень ясно дала понять это!

– Ты не угодила ей тем, что не подлизываешься и не наказываешь понапрасну школьников, ты – нормальный человек, а не такая, как Люси Луш или эта Милисент, поэтому тебя и лишили должности! – горячо возразила Гермиона.

– В любом случае я уже не староста и не хочу, чтобы в дальнейшем у меня были проблемы, поэтому, извини, Рон! – Парвати встала и, гордо задрав подбородок, ушла.

Рон расстроено посмотрел ей вслед.

– Я же говорила тебе, что она – не твоя пара! – произнесла Гермиона.

– Слушай, Гермиона, заткнись, пожалуйста, и без тебя тошно, – скривился Рон.

– Я пытаюсь утешить тебя, объяснить, что если бы Парвати тебя по-настоящему любила, то не бросила бы сейчас! Ведь я не отвернулась от Гарри, когда на него начала охоту Амбридж. Более того, я собираюсь помогать ему и дальше бороться с этой Министерской Жабой! И Гарри не бросает меня только из-за того, что я – грязнокровка! – горячо возразила Гермиона.

Рон ничего не ответил, и Гермиона с радостью отметила, что он задумался.

*

Гермиона вошла в комнату за сэром Кэдоганом и приятно удивилась, увидев читающего Гарри.

– Ну как? – ласково спросила она, присаживаясь рядом.

– Угу, – не отрываясь от страниц, ответил Гарри.

Гермиона довольно улыбнулась, увидев, как много он уже прочитал, и достала вязание.

– Ну хорошо, я очень рада, что ты читаешь, а я пока свяжу Винки кофточку. А ещё хочу связать ей платье. В замке холодно, а она – в положении.

– Угу, – ответил Гарри, явно не слыша, что говорит Гермиона.

Девушка заглянула ему через плечо, чтобы посмотреть, до какого места он дочитал. Глава посвящалась истории жизни Добби у Малфоев. Сердце Гермионы забилось чаще.

– Кошмар, – пробормотал Гарри. – Поили сливочным пивом и огневиски на банкетах… Придурки!

Гермиона счастливо кивнула.

– Спал в углу кладовой на газетах! Неужели даже тряпки не нашлось? Драко… ну конечно, хорек. Тебя бы кто подвесил за ноги!

Гермиона снова покивала.

– Поддавал ногой, если просыпался в плохом настроении, ну точно, как мой дядюшка, – Гарри на минуту оторвался от чтения, чтобы посмотреть на Гермиону.

– Да, Гарри! – девушка едва не подпрыгнула на кровати.

Парень снова углубился в чтение.

– Что? – потрясенно воскликнул он. – Гермиона! Ну это… это вообще!

Гермиона ещё раз понимающе покивала.

– Это… это правда?! – Гарри пораженно посмотрел на неё. – Заставлять эльфа ублажать себя…Извращенец! – лицо Гарри перекосила гримаса отвращения.

– Да, Гарри, – Гермиона сочувствующе погладила его по руке.

Память Гарри услужливо подсунула те моменты, когда Добби прикасался к нему или гладил по голове. Это было очень приятно. Гарри ощутил, что к горлу подкатила тошнота.

– Какой ужас…

Гермиона вздохнула.

– Добби, – позвал Гарри.

Эльф с треском появился перед ним.

– Да, сэр!

– Добби… это правда… то, что заставлял тебя делать Люциус Малфой? – запинаясь, выговорил Гарри.

Счастливые глаза эльфа мгновенно наполнились слезами.

– Добби не хотел! Но Добби должен был слушаться хозяина!

– Кошмар, – Гарри схватился за голову.

– Добби не хотел! Не хотел! – зарыдал эльф.

– Тебе, наверное, было противно, бедненький? – на глаза Гермионы навернулись слезы.

– Да, моя госпожа! – воскликнул он и принялся биться головой об пол.

– Ты что делаешь, Добби! Прекрати! – изумленно крикнула Гермиона.

– Не выгоняйте, Добби! – завопил эльф, выкручивая себе уши.

– Как мы можем выгнать тебя, Добби! – воскликнул Гарри, хватая его за лапки, чтобы эльф прекратил себя мучить.

– Гарри Поттер прощает Добби? – с надеждой спросил эльф.

– За что тебя прощать? Это Люциуса Малфоя нужно наказать! – ответил Гарри. – Ты – жертва, Добби!

– Когда-нибудь мы подадим в суд на этого негодяя, – пообещала Гермиона и погладила всхлипывающего эльфа по голове.

– Бедный Добби, – Гарри снова потрясенно покачал головой. – Кажется, теперь я понимаю, что Дурсли не были плохими. Да, они были часто ко мне несправедливы, заставляли меня, как домашнего эльфа, убирать, мыть полы, но… никогда… ничего подобного, – Гарри глотнул подкативший к горлу комок. Тошнота усилилась. – Я не знаю, что бы со мной было… если бы... Добби… – Гарри потрясенно обнял эльфа, который зарыдал своему новому хозяину в плечо.

*

– Слушай, Гарри, что с тобой? – потормошил его Рон. – Что случилось? – Они сидели в гостиной и пытались учить уроки. – Ты уже наказание отбыл?

– Нет, забыл, сейчас иду, – невнимательно пробормотал Гарри.

– Ты что? Если Филч доложит Жабе, что ты опоздал, то она назначит тебе ещё одно наказание! – испугался Рон.

– Я занят на всю следующую неделю. Так что… одним разом больше, одним меньше… Послушай, Рон… ты же читал книгу Гермионы…

– Этих рабов ее, что ли? – уточнил тот.

– Да.

– Ну, читал… – пожал плечами Рон.

– И ты… так спокойно на неё отреагировал? – изумился Гарри.

– Ты чего, старина? – опешил Рон.

– Я потрясен, Рон, мы обсуждали эту книгу почти до утра! То, что некоторые волшебники вытворяют с эльфами… Это невозможно, Рон!

– Подожди, Гарри, ты чего? С катушек съехал? Ты теперь тоже активный борец этой РВОТы или ГАВНЭ, как там ее?

– Рон, я поражаюсь! Как ты на это спокойно смотришь? А если бы с тобой так обращались, как с Добби?

Рон ошалело уставился на Гарри. Наконец его рот растянулся в ухмылке.

– Так эта тяга к освобождению, она что, половым путем передается? Или Гермиона тебя зельем опоила?

Гарри покачал головой:

– Послушай, Рон. Я понимаю, что эльф – это не волшебник, что это другое существо, но он так же, как и мы, способен радоваться, быть счастливым или несчастным, страдать от боли и насилия!

– Какого насилия? – обалдел Рон.

– Как какого? Ты же читал книгу Гермионы!

– Ну я только первую главу, чтобы она отстала, – сознался Рон.

– Люциус Малфой заставлял Добби ублажать себя, – шепотом произнес Гарри.

– Чего? – Рон скривился так, что Гарри от него отодвинулся, ожидая, что его друга сейчас стошнит.

– Да, – подтвердил Гарри.

– Ну и придурок, – с чувством выговорил Рон. – С эльфом?!!! Обалдеть можно! Фу! Нет, Гарри, я знал, что эти Малфои – законченные идиоты, но чтобы так! Ну все, Малфеныш, ты попал! Теперь я знаю, как тебя дразнить! – Рон загоготал.

– Более тупого и бессердечного существа, чем ты, Рон, я никогда не встречала! – воскликнула неожиданно появившаяся Гермиона.

– Неужели тебе не жалко Добби? – изумился Гарри.

– Ну не повезло Добби, да, – согласился Рон. – Но Малфой! С эльфом! Умора! Фу! Бе! – Рон согнулся пополам, выказывая все свое отвращение к благородному волшебному семейству.

Разогнувшись, он увидел два одинаково сверлящих его осуждающих взгляда.

– Ну все, – захохотал он, – привет! У вас, похоже, теперь полная гармония!

Глава 38. Наказан

Пока Гарри отбывал наказание за бунт в школе, он заработал ещё неделю наказаний за то, что выступил против нового закона про оборотней, нагрубил старосте школы, использовал магию в коридоре, в результате чего пострадали несколько членов Инквизиторского отряда (госпоже директрисе даже пришлось заставить миссис Всезнайку мыть полы за наглую ложь, что Гарри только защищался), затем за то, что не успел законспектировать все статьи из «Волшебного голоса правды» и, наконец, за то, что Амбридж упала с лестницы и сломала ногу. Гермиона снова была отправлена в распоряжение Филча, поскольку свидетельствовала, что в момент падения директрисы Гарри был в хижине Хагрида.

– Гарри, это невозможно! Это переходит все границы! – сжимала кулаки девушка.

– Гермиона, может быть, тебе не стоит за меня заступаться? – предположил Гарри. – Все равно я почти все время наказан.

– Скоро дело дойдет до того, что меня начнут наказывать за то, что я вообще что-либо сказала!

Гарри был с ней согласен. Действительно, отношение к магглорожденным волшебникам резко ухудшилось. И это стало ощущаться не только на Слизерине. Активная пропаганда о вреде магглов, проводимая во всех газетах, действовала на многих школьников и, судя по письмам родителей, на взрослых тоже. Гарри чувствовал, как меняется атмосфера в замке. Многие волшебники советовали своим детям не высовываться, вести себя хорошо или поддерживать нового Министра Магии – Люциуса Малфоя, который наконец-то расставил все точки над «i» и навел порядок, о чем неустанно писали в «Волшебном голосе правды». Популярность мистера Малфоя возросла и в школе после того, как благодаря аврорам резко улучшилось поведение школьников и среди старших курсов было проведено несколько лекций по будущему трудоустройству.

Гарри видел, что многие школьники начали избегать его, боясь впасть в немилость у новой директрисы, которая обещала лично написать характеристики и рекомендации учащимся по окончании Хогвартса. Большинство старшекурсников заняли нейтральную позицию: они не докладывали директрисе о проступках Гарри, Гермионы и Рона, но держались от гриффиндорского трио подальше.

После ссоры с Парвати Рон больше ни с кем не встречался, потому что никто из девушек не желал навлекать на себя неприятности. Но хуже было то, что Рон узнал, что его отца уволили из Министерства Магии и закрыли магазин близнецов Уизли. Правда, закрыли и другие магазины волшебных шуток. На Диагон-аллее осталась только одна лавочка, которая получила лицензию на продажу волшебных выкрутасов, – «Шутки тетушки Луш». Но конфеты, фейерверки и игрушки там были большей частью невинные, неинтересные, а то и вовсе бракованные.

За две недели до начала Рождественских каникул на общей доске объявлений появилось сообщение, что в школе состоится Рождественский бал, но присутствовать на нем будут только чистокровные волшебники. Гарри увидел, что некоторые девочки очень огорчились, но общее обиженное настроение большинства выразила Гермиона:

– И не очень-то нужно! Все только для Слизерина и сына Министра Магии!

– Я тогда тоже не пойду на этот долбанный бал, – поддержал ее Рон. – Что я там не видел? Разве что наряженную жабу.

Гарри к новости о Рождественском балу остался абсолютно равнодушным. У него и без того было много проблем. Ему увеличили количество наказаний. Теперь он должен был сначала выполнять поручения Филча, а только потом идти в подземелье, чтобы стоять с поднятыми руками. И хотя Добби помогал ему, как только мог, Гарри выбивался из сил, чтобы успевать учить уроки, потому что Амбридж требовала каждый день на проверку все его домашние задания, не доверяя учителям. Несмотря на то, что Добби старался всегда освободить хозяина от наказания стояния, иногда в подземелье для проверки выполнения распоряжений приходила Амбридж и наблюдала, в достаточной ли мере страдает Гарри. Как только она уходила, Добби, конечно же, спешил освободить хозяина, но Гарри вскоре ощутил последствия таких «стоек»: у него начали периодически неметь руки. Узнав об этом, Гермиона очень расстроилась и попыталась сварить лечебное зелье. И тогда девушка обнаружила, что Инквизиторский отряд не спускает с неё глаз и буквально ходит по пятам. К счастью, девушку выручала мантия-невидимка и туалет плаксы Миртл.

– Как же я ненавижу эту Жабу! – восклицала Гермиона, наливая в стакан Гарри зелье. – Она просто изничтожает тебя и меня!

– Наказание бы сменила, что ли, – проговорил Гарри.

В этот же вечер Амбридж снова упала с лестницы и сломала не только ногу, но и руку. Джинни радостно пересказывала, как все учителя неожиданно оглохли, и эту министерскую тушу тащил весь Инквизиторский отряд под непристойные песенки Пивза, впервые появившегося после расправы в Хогвартсе.

– Надеюсь, что меня на этот раз не накажут, – улыбнулся Гарри, – я в это время мыл полы под присмотром Филча.

– Я тоже свидетель, – подал голос Дин Томас. – Я проштрафился, поэтому мыл полы вместе с Гарри.

– Филч настолько оборзел, что сам уже ничего не моет и не убирает, – возмутилась Джинни. – Ждет, пока наша пучеглазая кого-нибудь накажет.

– А мне интересно, почему Амбридж падает с лестниц? – проговорила Гермиона.

– Только не говори, что тебе жалко эту жиртряску! – возмутился Рон.

– Разумеется, нет! – оскорбилась Гермиона. – Я от всей души желаю, чтобы она сломала себе не только руки и ноги, если бы только Гарри от этого не пострадал.

– Я не пострадаю, я не мог с ней ничего сделать, потому что отрабатывал у Филча. Филчу-то она доверяет! – возразил Гарри.

– Ты думаешь это поможет? – с надеждой пробормотала Гермиона.

– Ну если нет, тогда ей уже впору меня наказывать даже за то, что у неё повысилось давление!

– А что это ты вяжешь? – спросил Рон. – Лучше бы помогла мне сделать домашку по зельям.

– Я вяжу одежду для Винки и ее эльфеночка, – ответила Гермиона. – А домашнее задание по зельям сам делай. Если ты обратил внимание, то даже Снейп подобрел в последнее время.

– Да, – согласился Гарри. – Похоже, наша Жаба так его достала, что он перестал без дела снимать с нас баллы и уже давно не наказывал.

– Но домашние все равно трудные задает, – буркнул Рон.

– Несравнимо с тем бредом, который нам задает Амбридж! – воскликнула Гермиона. – У меня уже почти вся толстая тетрадь исписана пересказами того, что сказал Люциус Малфой, как чихнул Люциус Малфой, как моргнул Люциус Малфой!

– Так она тебе мешает вторую книгу писать, – ухмыльнулся Рон, разглядывая крошечные вещички, которые уже успела связать Гермиона.

– Какую? – удивилась девушка.

– Пособие по разведению домашних эльфов, – хихикнул он.

– Рон! – услышал он гневное восклицание Гарри и Гермионы.

– Мне хоть одного подарите, а? – пошутил он.

– Рон, наши эльфы – свободны, – сказал Гарри. – Они на нас работают, получают зарплату. И если захотят, то уволятся и уйдут.

– Поэтому никого мы тебе подарить не сможем, – добавила Гермиона.

Джинни потрясенно посмотрела на Гарри, а затем перевела взгляд на Рона. Тот выразительно подмигнул сестре и хихикнул.

– Так ты что, Гарри, тоже поддерживаешь Гермиону в ее взглядах на рабство эльфов? – засмеялась Джинни.

– Разумеется, поддерживаю. У эльфов должно быть право выбора хозяина. Ты читала книгу Гермионы?

– Да, – кивнула Джинни.

– И?

– Ну судьба бедного Добби, конечно, ужасна, – ответила девушка. – Но не все же эльфы так несчастны. Вспомни, как рыдала Винки, когда ее освободили. Эльфы к этому не готовы.

– Ничего подобного! – горячо возразила Гермиона.

– Винки теперь работает на нас, – добавил Гарри.

– Она уже не пьет, а старательно убирает, стирает наши вещи, – подхватила Гермиона.

– И у неё скоро будет эльфенок, – кивнул Гарри. – А в книге Гермионы сказано, что эльфы, когда несчастны, не размножаются.

– Да, это моя теория, подтвержденная наблюдениями! Эльфы плодятся, когда они свободны и счастливы! – воскликнула Гермиона.

– Ну хорошо, а когда они наплодятся так, что их некуда будет девать? Что тогда? – спросила Джинни.

– До этого времени ещё надо дожить! – хмыкнула Гермиона. – Пока численность эльфов очень мала!

– Да и все эльфы все равно не смогут быть счастливыми, – сказал Гарри. – кому-то повезет с хозяином, кому-то не очень. Точно так же, как и у людей.

– А сейчас что? То же самое. Если хозяин добрый, то и эльфу хорошо, а если, как Люциус Малфой, то…– пожала плечами Джинни.

– Но Добби мог бы уйти, если бы не захотел так унижаться! У свободного эльфа всегда будет право выбора! – ответила Гермиона.

– У них будет право выбора, пока их будет мало, – возразила Джинни.

– Возможно, но пока их действительно мало, и бедные эльфы уж совсем несчастны, – проговорил Гарри.

– Джинни, это у них клиника на двоих, – хихикнул Рон, когда Гарри с Гермионой ушли в свою комнату.

– Как его Гермиона обработала! – Джинни даже завистливо вздохнула. – Боже мой, Рон, как он ее слушается!

– Ага, теперь им есть о чем в постели поговорить! – продолжил хихикать Рон. – Для усиления, так сказать, ощущений во время… гм-гм, ладно, ты ещё маленькая.

Джинни выразительно хмыкнула.

– Смотри мне, чтобы до окончания школы ни с кем не была, – грозно сдвинул брови Рон. – А то маме напишу.

– А мне уже бежать писать, как к тебе в спальню Парвати лазила? – ехидно осведомилась Джинни.

– Я – это другое дело! – возмутился Рон. – Я – мужчина! Мне можно!

– Кто это так сказал? – Джинни уперла руки в бока и стала похожа на миссис Уизли.

– Ну… порядки у волшебников. Ты должна быть честной, выйти замуж за нормального парня. Я потому и хотел, чтобы ты с Гарри встречалась.

– Гарри уже давно с Гермионой, и я из-за этого не собираюсь ходить всю жизнь девственницей.

– Но не с этим Дином Томасом встречаться же!

– А чем тебе Дин плох? Он между прочим один из немногих, кто теперь от Гарри не отвернулся. Посмотри, что происходит, Гарри общается только с нами и с ним. Остальные отмораживаются, потому что не хотят связываться с Жабой! А Дин поступает честно!

*

– Хоть я и люблю Джинни, и уважаю Рона, но их взгляды на проблему рабства эльфов меня убивают! – произнесла Гермиона уже в своей комнате.

– Если честно, я тоже удивился, – сказал Гарри. – Я думал, что они будут потрясены судьбой Добби, как над ним издевались. Но, наверное, это потому, что ни Рон, ни Джинни никогда не знали, что такое настоящее унижение.

– Вот именно, Гарри! – горячо поддержала его Гермиона. – А ещё… как они могут так говорить о размножении эльфов! Значит, им можно, а эльфам нельзя!

*

– Я так соскучилась по тебе, – Гермиона обнимала Гарри и радостно отвечала на его поцелуи. – Скажем спасибо нашей Жабе, что забыла назначить мне наказания по воскресеньям. Даже не верится, что завтра мне не нужно висеть, – разомлевшим голосом отозвался Гарри. – Из-за этих наказаний мы часто спим друг с другом в прямом смысле этого слова.

– Это не самое страшное, – Гермиона ласково ерошила волосы Гарри. – Мне так хорошо сейчас…

–Я люблю тебя, – искренне произнес Гарри.

– И я… – Гермиона снова поцеловала его.

– Завтра не нужно рано вставать, значит…

– Можно продолжить, – довольно подхватила Гермиона. – И будем радоваться, что Жаба спит одна. Лично у меня от этого удовольствие только усиливается, – Гермиона тихо рассмеялась.

– Да, это, несомненно, бодрит, – смеясь ответил Гарри. – Но боюсь, что у Жабы все же есть источник эротического наслаждения.

– Воспоминания о бывшем министре, что ли? – недоверчиво спросила Гермиона.

– Нет, один волшебный приборчик, похожий на содержимое чемодана тетушки Мардж, и мысли о том, какому наказанию меня подвергнуть. О, тогда мы с тобой отдыхаем!

Гермиона рассмеялась ещё громче. Гарри сел.

– Ну все, повеселились, теперь иди ко мне.

– Звучит заманчиво, – ответила Гермиона.

– Нет, ну это уже слишком, – неожиданно возмутился Гарри.

– Что? Что случилось? – спросила Гермиона, но все поняла секундой позже: из темноты светились любопытством две пары глаз.

– Добби! Винки! Это что вам – зрительный зал, что ли? – крикнул на эльфов Гарри.

Гермиона уткнулась в подушку, чтобы сдержать приступ громкого смеха.

– Не ругайте Добби, сэр Гарри Поттер, – донесся невинный голосок эльфа. – Просто Добби хотел показать Винки, какие у Добби хорошие хозяева.

– Все, посмотрел? Теперь ступай спать к остальным эльфам! Ну неужели не понятно, что я стесняюсь?

– Простите, сэр, – ответил Добби, и глаза исчезли.

– Ну что с ним сделать, чтобы он не подглядывал, Гермиона! – Гарри воздел руки.

– Не обращай на него, вернее, на них внимание, Гарри, – смеясь, ответила Гермиона. – Ну пусть себе смотрит. Зато когда Жаба вновь тебя накажет, Добби поможет.

– За то, что он меня спасает, спасибо, конечно, но смотреть я все равно не разрешаю!

*

В воскресенье после завтрака к Гарри подбежала счастливая Люси Луш и сообщила, что у госпожи директрисы был сложный перелом, так что мадам Помфри была вынуждена удалить изломанную кость и дать ей выпить костерост, поэтому теперь выздоровевшая, но злая профессор Амбридж требует его к себе.

– Знаешь, Гермиона, похоже, это была первая приятная новость, которую прохрюкала эта гаффелпафская свинья. Костерост – это классная штука, проверено.

Гермиона тихо хихикнула.

– Молодец мадам Помфри! Ну а ты, Гарри, скажи жабе, что был у Филча, так что ты ни при чем!

Гарри подошел к кабинету директрисы и ощутил мощную волну злости, раздражения и предвкушения. Юноша постучал в дверь.

– Войдите, мистер Поттер, – донесся девчоночий голосочек Амбридж.

Гарри вошел. Директриса сидела за своим кружевным столом, заваленным газетами и свитками пергамента.

– Вам известно, что со мной случилось? – сладенько осведомилась она.

– Да, Люси Луш рассказала, – ответил Гарри.

– Так вы полагаете, что это очень остроумно с вашей стороны, мистер Поттер, использовать против директора Хогвартса беспалочковую магию?

– Нет, госпожа директор, – как можно вежливей ответил Гарри, хотя его губы непроизвольно слегка кривились. – Я не использовал против вас беспалочковую магию, потому что когда вы упали, находился под присмотром Филча, отбывал наказание.

– Насколько мне известно, мистер Филч – сквиб, поэтому не мог зафиксировать тот факт, что вы применили магию, – ласково пояснила Амбридж.

– Да, но я находился далеко от вас, поэтому не мог применить магию, даже если бы захотел, – возразил Гарри.

– А вы хотели? – вцепилась в его слова Амбридж.

– Нет, – процедил Гарри. – Вчера вечером я хотел как можно поскорее закончить с наказанием, чтобы начать делать домашние задания.

– То есть вы хотите сказать, что вовсе не желали мне зла и чтобы со мной что-нибудь случилось? – Амбридж приподняла брови над своими выпученными глазами.

– Я не желал вам падения с лестницы, – снова процедил Гарри.

– А вот и врете, мистер Поттер, вы этого очень хотели, поэтому я и упала. Насколько я наслышана о ваших успехах в высшей магии, вам ничего не стоило таким образом заставить меня упасть с лестницы.

– То есть на этом основании я наказан! – не удержался от саркастической усмешки Гарри. – Ну что ж… я слышал о таком явлении. Когда слишком много людей кого-то мысленно ругает и желает ему всего-всего, то с этим человеком что-то плохое и происходит.

– Когда мощный маг желает этого, – уточнила Амбридж, вперившись в Гарри недобрым взглядом. – Я знаю, что Дамблдор занимался с вами персонально! Поэтому за мой перелом ответите вы, мистер Поттер!

– Хорошо, – пожал плечами Гарри. – Только тогда не забудьте меня наказывать всякий раз, когда у вас заболит голова, сердце или просто повысится давление. Я уже, знаете ли, так привык стоять в позе Атланта, что даже начал переживать, что будет со мной вскоре, когда закончатся все мои наказания.

– Привыкли, говорите? – прищурилась Амбридж и злобно втянула воздух. – В позе Атланта! Ну что ж! Тогда посидите, отдохните от забот.

Короткий толстый палец директрисы указал на стул, стоящий возле ее стола.

– Очень вовремя это доставили в школу, – хмыкнула она. – Присаживайтесь, мистер Поттер.

Гарри сел.

– Спиной не опираться, – приказала Амбридж.

Но едва Гарри шевельнулся, как ощутил острую боль.

– Больно? – Амбридж показала свои мелкие острые зубки.

Гарри ответил её злым взглядом.

– Так и сидите, мистер Поттер, и советую не шевелиться, а то будет такая неприятность, как боль, – произнесла директриса и пододвинула к себе свитки пергаментов.

Гарри остался сидеть. Он подумал о том, что наказание было бы намного проще, если бы рядом не присутствовала эта улыбающаяся жаба. От ее вида Гарри всего трусило от едва сдерживаемой ярости. Он не мог успокоиться и сосредоточиться на воспоминаниях о родителях, которые облегчали ему страдания во время наказаний. В присутствии Амбридж Гарри не мог рассчитывать на помощь Добби.

Впрочем, через некоторое время Гарри стал успокаиваться несмотря на то, что тело неприятно затекло. Он устал злиться на Амбридж и придумывать мысленно, каким наказаниям он бы ее подверг, если бы профессор Дамблдор и Орден Феникса уничтожил Люциуса Малфоя и его приспешников. Он вспоминал, что два года назад Амбридж тихо ушла с позором из Хогвартса, вернее совсем тихо ей не удалось, благодаря славному полтергейсту Пивзу. Теперь Гарри принялся мечтать о том, как он превратит Амбридж в огромную пучеглазую жабу и поселит ее в крошечном болоте на шестом этаже, которое профессор Флитвик непременно вернет в память о шутке близнецов Уизли. Будут проходить года, и все новые и новые поколения школьников будут приходить к этому болоту, чтобы послушать рассказ о веселых близнецах, знаменитом трехдневном бунте в Хогвартсе и поглазеть на Жабу-долгожительницу, с ненавистью выпучившуюся на школьников и противно ругающуюся на них на своем жабьем языке. Потом Гарри подумал, что было бы неплохо взять Амбридж за шкирку и уронить, пролетая над Запретным лесом, желательно над тем местом, где живет Арагог со своей многочисленной семьей, или, на худой конец, разозлившиеся кентавры. Почему-то Гарри был уверен, что второй раз Дамблдор не пойдет просить за Амбридж. Ну и, конечно, совсем неплохая идея подвесить коротконогую директрису в подземелье и заставить ее висеть там хотя бы половину того времени, которое она заставила стоять там Гарри. И запустить к ней Пивза.

– Вы улыбаетесь, мистер Поттер? – прервал мечтания Гарри голосочек Амбридж.

– А это запрещено? – спросил Гарри.

– Улыбайтесь, сколько вам угодно. Тем более что наказание на сегодня окончено.

Гарри поднялся со стула и почувствовал, что все его тело словно проткнула сотня иголок. Он не удержался от тихого вскрика. Спина не разгибалась. Руки занемели.

– Вам и теперь смешно, мистер Поттер? – осведомилась Амбридж, с жадностью на него глядя.

– Ровно настолько, насколько вам сейчас хорошо, – надерзил Гарри и медленно пошел к выходу. Спину пришлось вернуть в слегка согнутое положение.

– Завтра после уроков снова ко мне, – злобно квакнула директриса.

– С удовольствием, – огрызнулся Гарри.

Он вышел из кабинета и, кривясь от каждого движения, поплелся к лестнице.

– Гарри, – услышал он голос Гермионы.

Девушка подбежала к нему.

– Что с тобой делала эта живодерка? – горестно спросила она, беря его за руки. – У тебя все тело затекло! И руки!

Гермиона заставила Гарри прижаться спиной к стене, разведя руки в стороны. Парень зашипел от ощущений, но вскоре почувствовал, что ему становится легче.

*

Гарри лежал на кровати в комнате за сэром Кэдоганом. Он чувствовал себя опустошенным и совершенно неспособным учить уроки. Ни уговоры Гермионы, ни угроза увеличения наказаний на него уже не действовали.

– Мне уже все равно, Гермиона, – пробормотал он. – Сколько я не стараюсь, жаба все равно наказывает меня. Завтра у меня снова наказания. И послезавтра тоже, потому за понедельник я не туда гляну, не так посмотрю, не вовремя чихну, на крайний случай у Драко зачешется задница и меня обвинят в том, что я навел на него темные чары. И снова на неделю мыть полы у Филча и сидеть на болючем стуле у Амбридж. Я не знаю, что это такое! Я уже не могу находиться в школе. Неужели Дамблдор полагает, что это самое безопасное для меня место? Я устал, Гермиона, меня тошнит от одного вида этой раздутой сволочи и ее любимого мерзкого хорька!

Гермиона ласково погладила Гарри по плечу.

– Осталось совсем немного, Гарри, – проговорила она. – Скоро каникулы, Рождество. Мы вернемся в наш дом и наверняка встретимся с профессором Дамблдором. Тогда и поговорим с ним, объясним создавшуюся ситуацию. Без его разрешения мы не должны покидать школу, любимый.

Гарри понимал, что Гермиона права, но накопившаяся злость и усталость просто душили его.

– Знаешь, бедной Тонкс снова не повезло, – произнесла Гермиона. – Мало того, что ей запретили видеться с Ремусом, так у неё ещё и Сириус заболел.

– Сириус? Что с ним? – спросил Гарри.

– Температурит маленький. Тонкс сейчас с ним в больничном крыле. И я очень сомневаюсь, что Амбридж разрешит ей пропустить занятия, чтобы она смогла побыть со своим заболевшим сыном.

*

Гермиона оказалась права. Тонкс не появилась за завтраком в понедельник утром, а на уроках была невнимательна и расстроена. Джинни сказала, что именно сегодня Амбридж приходила с инспекторской проверкой на уроки Нимфадоры и сделала ей кучу замечаний. Гарри хотел пойти к Тонкс после уроков, но должен был отправляться отбывать наказания. Филч заставил Гарри сделать в одной классной комнате генеральную уборку, что было очень утомительно, учитывая тот факт, что в этом кабинете давно уже не проводились занятия, потому что там навел порядок Пивз. Гарри устал так, как не уставал после штрафных хозяйственных работ у тети Петуньи. Отбывать наказание ещё и у Амбридж у Гарри не было сил, поэтому он решил, наплевав на все, не идти в кабинет директрисы.

– Что же вы не явились, мистер Поттер? – сладенько осведомилась у него Амбридж, которая словно ждала, когда Гарри освободится.

– Я до сих пор убирал. Мистер Филч пригрозил меня убить, если к завтрашнему дню я не приготовлю кабинет, потому что у вас будут накладки с расписанием.

– Меня это не волнует! – с удовольствием ответила Амбридж. – Вы проигнорировали наказание, значит, я снова вас наказываю! К тому же вы не были сегодня готовы на урок новейшей магической истории, за что тоже будете наказаны.

– Хорошо, – пожал плечами Гарри и пошел дальше, чувствуя спиной удовлетворенный взгляд директрисы.

Глава 39. Барсучок

Гарри не пошел в гостиную, а сразу направился в больничное крыло, чтобы узнать, что с маленьким Сириусом.

Впервые в жизни Гарри увидел заплаканную Тонкс. Она всегда была веселой, и даже когда злилась, все равно шутила и не теряла присутствия духа. Сейчас Гарри чувствовал исходящую от нее волну сильнейшей грусти. На кровати лежал Сириус.

– Что с ним? – спросил Гарри.

– Воспаление легких, – всхлипывая, ответила Тонкс.

– А это очень страшно? – Гарри посмотрел на ребенка.

– Для взрослого – не очень. Есть специальные целебные настойки и зелья. Но Барсучок… Он ещё очень маленький… Мадам Помфри давала ему лекарства, но пока результатов нет.

Тонкс вытерла слезы.

– И эта мерзкая Жаба… специально сегодня приходила с проверкой, раскритиковала меня, сказала, что я очень плохо провожу уроки. Да не до уроков мне сейчас! У меня ребенок заболел! Она хочет уволить меня, Гарри. Я бы сама давно ушла, но… столько проблем! Ремус теперь никогда не устроится на работу, значит, надежда только на меня. Да и вас жалко…

– Не нужно нас жалеть, Тонкс, я уже сам на грани того, чтобы сбежать отсюда.

– Нет, Гарри, как ни плохо здесь, за пределами школы ещё хуже. Но сейчас я хочу только одного – чтобы Сириус выздоровел.

Гарри посмотрел на ребенка и подумал, что будет, если Барсучок умрет. От этой мысли его бросило в жар. Неужели сначала его отец, а теперь и сын? Нет, только не это! Именно этого боялась Тонкс сейчас, сидя рядом с Гарри и вытирая слезы.

Гарри прикоснулся к ребенку. Малыш был очень горячим. «Если очень любишь, то можно облегчить страдания…» – почему-то вспомнились слова отца, написанные в дневнике мамы. Маленький Сириус, похожий на большого… крестного…

Гарри неожиданно почувствовал, понял, что нужно сделать – перетянуть на себя это горячее облако, укутывающее ребенка. Вот так… Гарри прислушался к себе, затем, посмотрев на Тонкс, встал и отошел к другой кровати.

– Гарри, что случилось? – насторожилась Тонкс.

– Ничего страшного, – ответил Гарри, ложась, – я думаю, что Сириус выздоровеет… сейчас…

– О Боже, ты что, перетянул это на себя? – Нимфадора вскочила и подбежала к Гарри. – У тебя температура поднимается! Я бегу за мадам Помфри!

*

– Лили, нельзя как-то сделать так, чтобы оно на меня переходило? – обеспокоено спросил Джеймс. – А то мне и Гарри жалко, и тебя тоже… Ты все время его недомогания берешь на себя.

– Но, Джеймс, что поделать, если у тебя нет этого дара? Вернее, он есть, но не так ярко выражен, – ответила Лили, поправляя на ребенке одеяло. – А ещё… я заметила, что у меня начало получаться вот что: если у малыша живот болит не сильно, то я поглощаю эту боль, а не просто беру на себя. Как ты думаешь, может быть, эта способность совершенствуется?

– Наверное, – подумав, произнес Джеймс. – Но я не знаю, правильно ли то, что ты делаешь?

– Но как же я могу спокойно наблюдать за тем, как у Гарри что-то болит! – возмутилась Лили.

– Но ты не сможешь оберегать его от боли и болезней всю жизнь, – мягко возразил Джеймс.

– К сожалению, да, – согласилась она. – Но пока он такой маленький и беззащитный, я буду…

*

– То есть как это он заболел! – Гарри сквозь сон услышал голос Амбридж. – Вчера был здоров, а сегодня с утра болен!

– Но так ведь оно и происходит, госпожа профессор, – увещевала ее мадам Помфри. – Поттер, почувствовав себя плохо, пришел вчера в больничное крыло. Я дала ему выпить лекарство. Но оказалось, что все намного серьёзнее! У него – воспаление легких.

– Я вам не верю! Он прикидывается! – взвизгнула Амбридж. – Я приведу специалистов из клиники Св. Мунго. Они быстро приведут его в чувство!

– Они скажут то же самое, – твердо ответила мадам Помфри. – Поттер мог притвориться, но я – доктор, я могу отличить симуляцию от настоящей болезни.

– Вы покрываете его! – крикнула Амбридж. – Все в этой школе покрывают его! Никому нет доверия! И вам тоже, мадам Помфри! Я вызываю специалистов из Мунго! Если они не подтвердят ваш диагноз, то я вышвырну вас на улицу!

Гарри открыл глаза и увидел решительно уходящую директрису. Специалисты прибыли примерно через час и к величайшему разочарованию Амбридж подтвердили диагноз школьного врача.

– Так вылечите его! – бушевала Амбридж. – Неужели это такая неизлечимая и страшная болезнь?

– Разумеется, мы поставим его на ноги, – удивленно ответила одна из прибывших волшебниц. – Через неделю он будет здоров.

– Неделя! – ахнула директриса. – Да как же это! Почему так долго?

– Такова специфика лечения воспаления легких, – ответила другая целительница, так же с удивлением наблюдая за разозлившейся Амбридж. – Вот специальная настойка, которую нужно давать больному три раза в день в течении семи дней, тогда болезнь полностью излечится.

– Да через неделю у нас будет Рождественский бал и каникулы! – Амбридж ухнула кулаком по прикроватному столику.

Гарри едва сдержал смех, несмотря на то, что ему было плохо.

– Думаю, к Рождественскому баллу юноша выздоровеет и сможет принять в нем участие, – целительница попыталась успокоить директрису, полагая, что заболевший ученик играет одну из ролей в рождественской постановке. – Правда, к сожалению, репетировать он пока не сможет, ему нужно соблюдать постельный режим.

Амбридж обвела лютым взглядом ничего не понимающих волшебниц и выскочила из больничного крыла. Как оказалось, она побежала искать помощи у Снейпа.

– Посмотрите, что с ним можно сделать! – Амбридж ткнула пальцем в лежащего Гарри. – Вы же мастер зелий! Найдите рецепт, чтобы поскорее вылечить его! Мистер Малфой говорил мне, что вы его ненавидите!

– Я не смогу ему ничем помочь прежде, чем осмотрю его, – недовольно ответил Снейп.

Амбридж замолчала и, нетерпеливо подергиваясь, принялась наблюдать за тем, что делает Снейп. Зельевед коснулся тыльной стороной ладони лба, щек и шеи Гарри, нахмурился.

– Я попытаюсь, директор Амбридж, но ничего не обещаю. Мальчишка серьёзно болен.

– Попытайтесь, профессор, я не верю, что вы будете помогать Поттеру. Мистер Малфой говорил мне, что отец Поттера издевался над вами!

– Так и сказал? – Снейп тяжело посмотрел на Амбридж.

Та заелозила.

– Да, поэтому вы совершенно точно и справедливо ненавидите его сына.

– Тогда, быть может, мне сразу сварить яд и отравить Поттера? – осведомился Снейп так, что Гарри вздрогнул.

– Нет, Поттер должен быть жив, такой пока приказ, – ответила Амбридж и резко закрыла себе рот, поняв, что сболтнула лишнее.

– Так он и жив, вы все правильно делаете, – язвительно усмехнулся Снейп. – И совершенно точно умрет, если вы накажете его в таком состоянии. Поэтому нужно его сначала вылечить.

– Но наказания… Если Поттер пролежит ещё целую неделю в больничном крыле, то как же быть с его наказаниями?

– А это тоже приказ? – не удержался от ехидного вопроса Снейп.

Амбридж сделала вид, что не услышала.

– Не волнуйтесь, госпожа директор, будет ещё второй семестр. Разрешите отправиться в библиотеку на поиски чудодейственного рецепта.

Если бы кто-нибудь сказал Гарри, что самыми спокойными днями его семнадцатого года жизни будут дни, проведенные в больничном крыле с диагнозом воспаление легких, он не поверил бы. Но тем не менее, именно болезнь и прописанный постельный режим спасали его от наказаний и новых унижений со стороны Инквизиторского отряда. Он видел, как Малфой приходил в сопровождении своих верных телохранителей, но его не пустила мадам Помфри, а когда Драко попытался в очередной раз напомнить ей все свои школьные титулы и должность отца, то мадам Помфри сказала, что болезнь Гарри заразна. После этого Инквизиторский отряд резко расхотел передавать больному подарки вперемешку с какобомбами и открытки с песенками на стихи старосты школы и ушел готовиться к Рождественскому балу.

Несколько раз приходила счастливая Тонкс. Она сообщила, что Барсучок полностью выздоровел, Гарри проболеет очень трудную полугодовую контрольную и семестровый балл ему будет выставлен по текущим оценкам. А это значит, что у него будет «Превосходно». Затем Тонкс показала, с каким лицом Амбридж ходит по школе.

– У неё настоящий траур, Гарри, потому что тебя нет! – Тонкс снова перекривила выпученные глаза директрисы и трясущийся от негодования подбородок, украсив все это огромными бородавками. – И Дракончик потерянный ходит. – Тонкс вытянула лицо и закатила глазки, вмиг сделав свои волосы белыми. – В общем, выздоравливай поскорее!

Тонкс поставила на столик несколько открыток.

– Болей долго, но не сильно, – прошептала она на прощание.

После уроков появилась Гермиона, и Гарри мысленно поблагодарил маленького Сириуса, из-за которого заболел. Гермиона рядом, уроков учить не надо, стоять в подземелье или сидеть у жабы в кабинете – тоже. Гермиона сообщила, что директриса повесила новое объявление о Рождественском бале: якобы Министр Магии велел явиться всем, чтобы отпраздновать начало нового сильного государства, в котором закончилась эпоха страха, непонимания и неуверенности.

– В общем, сначала будет праздник для младших курсов, а на следующий день – Рождественский бал для старшекурсников, на который прибудет его величество Люциус Первый, – язвительно произнесла Гермиона.

– А можно не приходить любоваться на его белобрысость? – спросил Гарри.

– Я так поняла, что отказ прийти на бал будет воспринят как личное оскорбление Министра Магии, – ответила Гермиона, заботливо поправляя его подушку.

– Чушь какая-то, – хмыкнул Гарри. – То только чистокровным можно, то всем под расписку явиться!

– Так ведь когда собрали всех настоящих чистокровных волшебников, то во всем Хогвартсе их от силы с два десятка собралось, включая маленьких и Снейпа. Остальные либо как ты – волшебники в первом поколении, либо полукровки, ну и немного таких, как я – магглорожденных. И что бы это был за бал, на котором бы сидело 10 школьников и учителя? Драко заскучал бы, а так сейчас все готовятся к празднику, приглашают друг друга. Многие решили, что это Амбридж не захотела пускать всех на бал, так что популярность Люциуса Малфоя выросла. Старшекурсницы уже готовятся строить ему глазки и шепчутся, какое у него красивое, аристократическое и загадочно-порочное лицо! – с негодованием закончила Гермиона.

*

Поздно вечером Гарри услышал рядом с собой всхлипывания.

– Добби, это ты? – спросил он в темноту.

– Добби виноват, сэр! Добби виноват, – рядом с лицом Гарри появились огромные жалобные глаза эльфа.

– Что такое? В чем ты виноват? – удивился Гарри.

– Добби хотел как лучше, но сэр Гарри Поттер пострадал из-за Добби! – хныкал эльф.

– Ну? Говори, Добби! Что ты натворил? – нетерпеливо перебил его Гарри.

– Это Добби сделал так, что новая толстая директриса несколько раз упала с лестницы, – Добби шмыгнул носом. – Она упала из-за Добби, но наказала любимого хозяина Добби! – эльф зарыдал.

– Нет, Добби, ты ни в чем не виноват, то есть виноват, но это даже хорошо! Ведь мадам Помфри дала выпить Жабе костероста, а это то, что надо! А меня она все равно бы наказала, даже если бы ничего не сломала, – ответил Гарри.

– Правда? – с надеждой моргнул эльф. – Добби сделал правильно, что навредил этой ужасной волшебнице?

– Наверное, да, – ответил Гарри и рассмеялся. – Только, погоди, Добби, а тебе ничего не будет за такие шалости?

– Добби тихонько, чтобы директриса не видела Добби.

– А вдруг она догадается, что это делаешь ты? – забеспокоился Гарри.

– А Добби – свободный эльф! Добби может не слушаться директрису и не наказывать себя! А наказать Добби может только сэр Гарри Поттер! Самый великий волшебник в мире! – Добби радостно запрыгнул на кровать Гарри и победно распрямил уши.

– Ладно, Добби, иди спать, – Гарри, смеясь, покачал головой. – И будь осторожен, хорошо?

– О да, хозяин, не беспокойтесь! – ответил Добби и с радостным визгом исчез.

– Чокнутый эльф, – пробормотал Гарри, переворачиваясь на бок. У него по-прежнему держалась высокая температура, тело было ватным от слабости и очень хотелось спать.

*

Проснулся Гарри от того, что в больничном крыле шумели и непонятно возились. Гарри открыл глаза, неохотно привстал, чтобы посмотреть, что происходит. Мадам Помфри, профессор Макгонагал и профессор Флитвик хлопотали вокруг директрисы, которая стонала и прижимала к себе руку.

– Да, прямо невезение какое-то, госпожа директор, – пищал крошечный Флитвик, подчеркнуто горестно качая головой.

– Быть может, вам стоит быть осторожнее, профессор Амбридж, – с трудом скрывая торжество в голосе, посоветовала Макгонагал.

– А вам всем радостно! – взвизгнула Амбридж. – Кто это сделал? Вы? Вы? Кто?

– Я не знаю, что с вами происходит, – произнесла Макгонагал самым серьёзным тоном.

– И я совершенно не представляю, как объяснить такое ужасное невезение, дорогая директор! – подтвердил Филиус.

– Но теперь, я полагаю, вы согласитесь, что это сделал не Поттер? – заметила Макгонагал.

– Поттер? – переспросила мадам Помфри. – Он лежит с высокой температурой, даже встать с постели не может, бедный, какое уж тут колдовство! Давайте посмотрю вашу руку, госпожа директор.

Гарри тихо прыснул в подушку. Он видел, как забавно прячут счастливые учителя свое удовлетворение под маской беспокойства за здоровье и жизнь уважаемой профессора Амбридж.

– Вот, пожалуйста, выпейте настоечку, к утру рука и заживет, - проворковала Поппи, поднося ко рту Амбридж ложку с темной жидкостью.

– Опять эта гадость, от которой я всю ночь не спала! – взвизгнула директриса.

– Нет-нет, сегодня перелом не такой страшный, – поспешила успокоить ее мадам Помфри. – Вот это лекарство поможет вам, профессор, кость зарастет аккуратно и правильно.

– Неужели вы не умеете сращивать кости заклинанием?! – возмутилась Амбридж.

– Умею, но не все кости можно сращивать таким способом. А если я сделаю что-то не так, вам опять придется удалять кость и…

– Не надо! – квакнула директриса. – Давайте сюда вашу настойку.

Поппи ловко влила в большой жабий рот ложку лекарства и принялась удобно устраивать директрису в кровати.

– Да что же это такое! – возмутилась Амбридж. – Я буду ночевать в одной комнате с Поттером?!

– Но ведь это больничное крыло, куда же мне девать заболевшего Поттера? – удивилась мадам Помфри. – Давайте я перемещу его кровать подальше и отгорожу его ширмой.

– Меня лучше отгородите! – приказала Амбридж и учителя с мадам Помфри с шумом и бестолковой суетой принялись устанавливать ширму.

Гарри тихо смеялся, уткнувшись в подушку. Наконец ширма была установлена, и учителя с наилучшими пожеланиями покинули больничное крыло.

– Что вам, мистер Малфой? – услышал Гарри строгий голос мадам Помфри.

– А я, короче, хотел Поттеру передать кое-что, – ответил Драко.

– Я же сказала, мистеру Поттеру ничего не нужно, тем более от вас, – отрезала мадам Помфри.

– Ну а почему Грейнджер, Уизли к нему приходили, чего-то там приносили? Им можно, а мне нельзя? И вообще, я – староста школы и сын Министра Магии, захочу, и отец вас уволит!

– То, что вы – сын Министра Магии, не дает вам право нарушать школьный режим и невежливо разговаривать со старшими, мистер Малфой! – твердо произнесла мадам Помфри. – Тем более, сейчас уже 10 вечера и, как мне кажется, вы должны быть в своей гостиной.

– Ладно, – неохотно согласился Малфой. – Кребб, Гойл, пошли, короче.

Мадам Помфри захлопнула за ними дверь и, что-то недовольно пробормотав в адрес старосты школы, ушла в свою комнату. В больничном крыле повисла тишина, нарушаемая недовольным сопением Амбридж, у которой ныла рука. Гарри, выставив блок, попытался уснуть. Тихий скрип двери вырвал его из полудремы. В больничную комнату тихо вошли Малфой, Кребб, Гойл и Люси.

– Ого, этого героя типа окружили почетными ширмами, – шепотом произнес Малфой.

Люси согласно прихрюкнула.

– Ну, ты прихватила с собой бомбу-вонючку? – спесиво спросил у неё Малфой.

– Да, вот возьми, Драко, бесплатно!

– Это для общего дела, отец тебя не забудет, когда закончишь школу, – покровительственно похлопал ее по плечу Малфой.

Кребб и Гойл тихо, насколько это было возможно, хихикали. Драко взял протянутую ему какобомбу и с довольной ухмылкой кинул ее за ширму.

*

– Ну, Гарри, расскажи ещё раз, как это было? – попросил Рон, вытирая слезящиеся от хохота глаза.

– Рон, извини, мне уже плохо от смеха, я же до утра смеялся, – простонал Гарри и тоже вытер выступившие от смеха слезы. – Этак я и выздоровею раньше времени…

– Нет, ну это просто кайф! Малфой! Староста школы! Такое вычудил! – Рон снова захихикал. Гарри прыснул.

– Слушайте, а со Слизерина хоть 5 баллов сняли? – спросил он.

– Куда уж там! – хмыкнула Гермиона. – Получилось как в том анекдоте!

– Каком? – одновременно спросили Гарри и Рон.

– Идет веселая свадьба. Неожиданно появляется шафер со страшным известием: невесту изнасиловали, праздник кончился. Гости в растерянности – что делать? Снова входит шафер и объявляет: праздник продолжается, негодяй извинился!

Гарри и Рон закатились в новом приступе смеха. Гермиона тоже не удержалась от широкой улыбки.

– Так что Малфой, негодяй такой, извинился? – спросил Гарри.

– Полагаю, что за него извинялся папа, – отозвалась Гермиона. – И Жаба ответила: ничего, бывает. В конце концов, это было даже почетно. Ведь бомбу кинул не кто-нибудь, а сам сын Министра Магии!

– Это была особенная бомба! Она приятно пахла! – поддержал ее Рон.

– Поэтому ничего страшного не произойдет, если Драко взорвет её ещё раз, а мне дадут Орден Мерлина Второй Степени, – добавила Гермиона, перекривляя Амбридж. – Кстати, уже вся школа знает об этом чудо-взрыве, потому что Люси Луш всем рассказывала и изображала в лицах шум, грохот и последующую возню за умеренную плату, а чтобы такое послушать, многие школьники не скупились.

– Ну надо же! И от Люси бывает польза. А что Снейп? – сквозь смех спросил Гарри. – Как он это все пережил?

– За завтраком брезгливо кривился и сел на другом конце стола, – ответила Гермиона.

– Точно! – Рон загоготал.

– Ой, я не могу, я так и выздоровею раньше времени от смеха, – всхлипнул Гарри.

– Нет, Гарри, раньше не выздоравливай, – серьёзно сказала Гермиона. – Амбридж сейчас такая злая на тебя ходит, что вот-вот лопнет. Помимо этого начались бесконечные контрольные и проверочные работы, подготовка к балу, Филч уже нагло требует, чтобы каждый день наказывали по полфакультета – все вымыть и вычистить к празднику.

– Ага, – подтвердил Рон. – Я и сам совсем не прочь заболеть.

– Гермиона, а тебя эта мымра не трогает? – спросил Гарри.

– Пыталась, но я очень умно и осторожно себя веду, ей не к чему придраться, – ответила Гермиона.

– Не иначе как любовь, – прохихикал Рон. – В случае с тобой, Гарри, жабу это не останавливало.

– Я – девушка, меня пороть… это как-то не то. А вот придираться к Гарри Амбридж действительно умеет, – произнесла Гермиона.

*

Во время обеда Рон грустно молчал и только за десертом обратился к Гермионе.

– Слушай, Гермиона, ну кого же мне на бал пригласить? Тебе хорошо, голову ломать не надо, мадам Помфри сказала, что к рождественскому балу Гарри выздоровеет. А что делать мне?

– Неужели все девушки тебе отказали? – спросила Гермиона удивленно.

– Нет, то есть, я какую зря не хочу! Парвати на меня даже не смотрит, я подумал, может, Падма, ее сестра, так у той давно уже свой парень есть. Лаванда вообще нос задрала – выше некуда. Её четверо парней пригласили, так она не знает, кого предпочесть! – Рон томно закатил глаза, перекривляя девушку. – Может, вообще на бал не идти? Так жалко, мантию показать охота.

– Если ты хочешь прийти только из-за той оранжевой безвкусицы, то действительно не стоит, – ответила Гермиона.

– Тебе не нравится моя мантия? – возмутился Рон. – Да она же дорогая какая! Ты хоть знаешь, сколько она стоит?

– Знаю, но дорогая и красивая – не всегда одно и тоже! – хмыкнула Гермиона.

– Мне она идет, я примерял в магазине!

– Что-то мне не верится!

– Вот на празднике и посмотрим! – отрезал Рон.

– Посмотрим, – пожала плечами Гермиона.

– Кстати, а ты, жена заботливая, Гарри мантию купила?

– Разумеется.

– Зеленую? Как когда-то моя мама? – насмешливо уточнил Рон.

– Зеленую, – кивнула Гермиона и въедливо добавила: – Разумеется, не такую дорогую, как у тебя, и уж тем более не такой дикой расцветки, а сшитую из качественной тяжелой ткани и, самое главное, со вкусом!

– Ну уж куда там нам, простым бедным волшебникам, – ехидно пробормотал Рон. – А про себя не забыла, миссис Поттер?

– Нет, мой наряд готов давным-давно, и жидкость для прически я уже припасла.

– Я тоже, – Рон едва не показал ей язык.

– Короче, Лунатичка, ты что, отказываешься со мной идти на бал? – услышали они голос Драко Малфоя.

– Отказываюсь, – спокойно произнесла Луна.

– Ну ты попала, детка, – лениво пригрозил Малфой.

– А что ты мне сделаешь? – Луна слегка повела плечом.

– Узнаешь, – пообещал Драко.

– А потом ты узнаешь, что я сделаю тебе, – ответила девушка.

Все в зале удивленно замолчали и смотрели то на старосту школы, то на отважную, но чокнутую рейвенкловку.

– О-о-о, – с удивлением и презрением протянул Драко, – это, типа, угроза?

– Типа, ты первый начал, – дерзко ответила Луна.

– Да я скажу своему отцу, он тебя… раздавит и журнал твоего двинутого папочки закроет!

– Папа журнал закроет, папа всем покажет, папа всех уволит! – поднялся Рон. – А ты сам хоть на что-нибудь способен без своего папочки Министра? Девушка ему отказала, Дракоша папе побежал в плечо плакаться! Со своей троллихой чистокровной иди на бал, а Луну уже давно пригласили, чтоб ты знал, уважаемый мистер Староста Школы, Сын Министра Магии, Заместитель директора школы по наказаниям, Начальник Инквизиторского отряда и как там тебя ещё!

– А с тобой, Уизли, у меня вообще особый разговор будет! – процедил Малфой, сузив глаза.

– Ох-ох-ох-охохоюшки, как ты меня напугал! Отца моего уже давно уволили, магазин братьев закрыли, журналов не держим, так что закрывать твоему папе нечего! А меня…чем ты меня прижмешь? Из школы выгонишь? Так со скуки помрешь! Наказывать будет некого!

– Так это, типа, ты Лунатичку пригласил на бал? Ну, извини, рыжий, забыл, что у тебя слабость ко всякого рода сумасшедшим, – Драко быстро попытался перевести разговор в другое русло.

– Так что, уже и Луна плохая, ты же сам только минуту назад хотел с ней на бал идти! – ухмыльнулся Рон.

– Я по приколу ее приглашал, – фыркнул Драко.

– А я тебе без прикола отказала, – ответила Луна.

Драко многозначительно переглянулся со своими телохранителями. Школьники принялись перешептываться, обсуждая только что произошедшее.

– Рон, – счастливо улыбнулась Гермиона, – ты пригласишь Луну на бал?

– А почему бы нет, – подбоченился Рон. – Прикинь, Малфеныша, этого недоделанного белобрысого хорька, взяла и послала!

– Вот именно, Рон! Это очень отважно с ее стороны, – горячо откликнулась Гермиона. – Все девушки-старшекурсницы уже давно лебезят перед ним, думают, что с его помощью пристроятся, а Луна – не такая! Она надерзила этому самовлюбленному таракану, и ты теперь должен защитить ее, Рон!

– Ну и защищу! Пойду с ней на бал, пусть только посмеет ее тронуть, я по его роже старостинской съезжу! Он у меня получит и за безработных родителей, и за Гарри, и вообще!

– Рон, а как же твои братья? Их магазин закрыли…

– Ты что, Фреда и Джоджа не знаешь? – тихо хихикнул Рон. – Они теперь торгуют из-под полы через меня!

– Как? – радостно спросила Гермиона.

– Ну, они оставляют товар в Визжащей хижине, а я собираю среди школьников деньги и заказы. У мамаши этой свиньи Луш шутки никудышные, бракованные и фигневые, а у близнецов придумки – во! Высший класс! Так что бизнес их теперь процветает в подполье! – Рон довольно захихикал. – Сейчас к Рождеству заказы повалили, так что … – он подмигнул, встал, потянулся и, поправив на себе мантию, пошел приглашать Луну Лавгуд на рождественский бал.

Глава 40. Подарки

За несколько дней до Рождества все школьники и думать забыли об учебе. О будущем бале ходило столько невероятных и хороших слухов, что все просто считали дни, оставшиеся до праздника. Младшекурсники с замиранием сердца ждали подарков, обещанных Министром Магии, старшекурсницы примеряли свои нарядные мантии, листали каталоги волшебных причесок и стреляли глазками по парням. Парни рассчитывали хорошо повеселиться, взять автографы у приглашенной группы «Гоп-гоблины» и у «Вещих сестричек». Люси распродала свои запасы сливочного пива и огневиски. Помимо этого по школе прополз слух, что Драко так и не пригласил на бал Милисент Булстроуд, и она уже давно не ночует в его отдельных старостинских апартаментах. Поговаривали также, что Драко тяжело пережил отказ Луны Лавгуд и поклялся жестоко отомстить «этому рыжему Уизли». Рон видел, что отважная Луна все же боится ходить сама по школьным коридорам, и старался всюду сопровождать девушку. Особенно это его желание укрепилось, когда он заметил разочарование и недовольство в глазах Малфоя и его телохранителей. Похоже, слизеринская троица искала способ сделать дерзкой Луне гадость.

– Они точно что-то задумали, Гермиона, – говорил Рон, – посмотри на этих придурков, ты же умеешь читать мысли, скажи, Луне грозит опасность?

– Конечно, Рон, – живо ответила Гермиона, – они хотят встретить ее саму и напугать, как следует. И распустить руки, – зловеще добавила девушка.

– Пусть только посмеют, – прорычал Рон.

– Ты защитишь ее! – торжественно объявила Гермиона. – Ты же видишь, что происходит, Рон, уже все девушки начали стелиться перед нашим величеством старостой. Знаешь, он до сих пор никого не пригласил на бал, и посмотри, как многие с надеждой стреляют в него глазками. Смотреть противно! Нашли за кого бороться – за этого слизняка!

– Нет, классно Луна его погнала, – покивал Рон. – Кстати, Гермиона, разузнай у нее, в чем она придет на бал. А то вырядится ещё в мантию цвета какой-нибудь редиски или рога как там его… кизляка…

– Ой, Рон, твою красоту в оранжевой мантии ничто не испортит! – хмыкнула Гермиона.

После уроков Рон шел встречать Луну и провожал ее до входа в рейвекловскую гостиную. Девушка задумчиво шла, держа Рона за руку, а однажды прямо на глазах своих одноклассников поцеловала гриффиндорского капитана в щеку.

*

– Как ты, Гарри? – Гермиона заботливо провела по его растрепанным и жестким от пота волосам.

– Почти в норме, – ответил Гарри. – Как наши школьные дела?

Рождественский бал должен был состояться на следующий день, и Гарри не испытывал желания идти туда. В школе ясно ощущалось предвкушение праздника и приезда Самого Министра Магии, и именно это Гарри раздражало. Он не понимал, чем Люциус Малфой мог вызывать такой восторг и обожание. Но он чувствовал, что Гермиона очень хочет побывать на празднике, покружиться в своей красивой нарядной мантии, показать другим девчонкам новую прическу и, конечно же, потанцевать с ним, Гарри. Поэтому парень спрятал свое кислое настроение под самый мощный блок и старательно улыбался Гермионе.

– Дела школьные никак, все уже мысленно на балу. Ну разве что Снейп в своем репертуаре – провел сегодня полугодовую контрольную. Спорю на свой наряд, что все написали ее просто отвратительно.

– Даже ты? – рассмеялся Гарри.

– Я старалась, – уклончиво ответила Гермиона. – Самое главное, что тебе семестровая оценка по зельям – «Выше ожидаемого». Снейп так скривился и тихонько поставил в журнале, чтобы не травмировать психику Драко.

– Ты шутишь, Гермиона? «Выше ожидаемого» по зельям? Снейп не спятил случайно? Я же пропустил контрольную!

– Так он вывел по текущим, а у тебя там даже пару раз «превосходно» стояло, так что все правильно! – Гермиона снова погладила его по голове.

– А что у Малфоя? Разве ему не «Превосходно»?

– Нет, у него тоже «Выше ожидаемого», Снейп, похоже, никому не поставил «Превосходно». А Тонкс сказала мне, что вообще старосте Дракоше хочет поставить «Тупой как тролль», но так уж и быть, преподнесет подарок на Рождество в виде «Посредственно».

– Ой, а ее Амбридж не съест за такое? – испугался Гарри.

– У Малфоя на протяжении всего семестра были плохие оценки по ЗОТИ, так что ему не из чего ставить даже «Хорошо». Но у меня есть хорошая новость. Гарри, – Гермиона счастливо улыбнулась. – Рон начал встречаться с Луной!

– Ну и замечательно, – ответил Гарри и не успел спрятать о Гермионы своё яркое воспоминание о недавнем разговоре с Роном.

– Слушай, Гарри, ну как ей предложить-то? А? – Рон почесал рыжий затылок.

– Не знаю, правда, Рон. Может как-то само получится?

– Само? Ты что, не помнишь ее глаз затуманенных? – Рон вытаращил глаза. – Идет вечно на своей волне!

– Но ты же сам говорил, что она тебя поцеловала, – напомнил Гарри.

– Ну, так в щеку же, – отмахнулся Рон. – Мне это не интересно!

– Вот какой все-таки озабоченный! – с негодованием произнесла Гермиона.

– Ну, Гермиона, пожалей его, беднягу, и пойми, – вступился за друга Гарри. – Он уже сколько времени не был с девушкой! Парвати его бросила, с тех пор Рон спит один!

– Но Луна… она такая… невинная!

– Зато Рон не невинный, – возразил Гарри. – И посмотри на меня. Я хоть и лежу такой весь несчастный и больной, но чувствую, что ещё пара дней без тебя, и я завою, – Гарри растянулся в виноватой улыбке. – Молодость и темперамент требуют свое.

– Ты – анимаг, Гарри, – попыталась оправдать его Гермиона.

– Это тонкий намек на то, что ты не хочешь, – пошутил Гарри.

– Нет, – смутилась Гермиона, – я очень даже соскучилась по тебе, но… Рон… он как-то не так все делает, Луна…

– Но ты же сама посчитала, что Рон и Луна пара, – пожал плечами Гарри.

– Да-да, конечно… Но я боюсь, что Рон снова сделает что-нибудь не так и напугает бедную Луну, – сказала Гермиона.

– Ну, это они уже сами должны разобраться.

Гермиона задумчиво замолчала.

– Ладно, пожалуй, ты прав, Гарри. Пусть сами разбираются.

– Давай ты уговоришь мадам Помфри, чтобы она меня отпустила, – попросил Гарри. – Например, помыть голову, а то завтра я приду на бал красивее профессора Снейпа.

– Я попрошу, – покивала Гермиона. – Добби уже отгладил тебе парадную мантию, очень красиво, Гарри, ты будешь неотразим! Мой наряд тоже готов.

*

Мадам Помфри отпустила Гарри из больничного крыла, сказав, что все необходимые лечебные настойки он выпил и уже вполне здоров, хотя и ослаблен болезнью. Впрочем, добавила добрая школьная медсестра, оставлять в рождественскую ночь бедного Гарри в больничном крыле – это слишком жестоко.

И Гарри, и Гермиона были с ней совершенно согласны. Они шли в свою комнату за сэром Кэдоганом, от радости забыв про мантию-невидимку и возможную встречу с Амбридж.

– Так, Добби отправим помогать с праздничным ужином или украшать зал, а что делать с Винки и ее деликатным положением? – предвкушал Гарри.

– Винки тоже рвется работать, – ответила Гермиона. – Она очень трудолюбивая, хорошая эльфиня. Добби… он, ну ты сам видишь, Гарри, он чуть-чуть не дружит с головой.

– А по-моему, не чуть-чуть, а даже очень, – откликнулся Гарри. – Эх, я уже сто лет не преобразовывался. Летать очень хочется, аж плечи ломит! Гермиона, я ненадолго!

И прежде чем Гермиона успела что-либо ответить, рядом с ней захлопали крылья, и красавец-сапсан взлетел к высокому потолку. Но там царил полумрак, и сокол быстро вернулся поближе к факелам. Гермиона рассмеялась, наблюдая за тем, как летает птица. Вид у сапсана был довольный, и то, с каким рвением он начал выделывать пируэты, не оставляло никаких сомнений в том, что Гарри залежался в больничном крыле или попросту воображает перед своей девушкой. Он садился ей на плечи, делал вокруг неё круги и напугал до полусмерти появившуюся было миссис Норрис, ловко схватив ее когтями и аккуратно швырнув на пол.

– Осторожно, Гарри, не надо! – крикнула Гермиона, увидев летучую мышь. Но сокол уже мчался на затрепыхавшееся маленькое животное. Гарри распреобразовался у самого пола и упал рядом с неожиданно возникшим Снейпом.

– Очень остроумный способ освободить своей жене рабочее место на следующий учебный год, Поттер, – недовольно прошипел профессор зельеведения.

– Извините, профессор, – пробормотал Гарри, впрочем, едва удерживаясь от смеха.

– Простите, профессор Снейп, – искренне воскликнула Гермиона. – мы… мы никак не ожидали вас тут встретить…в таком виде… Гарри, он все равно бы вас не съел… то есть, я хотела сказать…

– Не разорвал, – подсказал Снейп и хмыкнул. – Его бы стошнило, не сомневаюсь в этом. Насколько я понял, у мистера Поттера появилось новое хобби.

– Нет, я бы вас не разорвал, я даже сов не убивал, когда у них перехватывал письма во время бунта! – убежденно проговорил Гарри и снова прыснул.

– Спасибо, добрый вы наш, – едко ответил Снейп и, взмахнув черной мантией, удалился.

– Неудобно как-то получилось, – Гарри тихо рассмеялся. – Чуть учителя не травмировал.

– Гарри, – Гермиона уткнулась ему в плечо, зажмурившись от смеха.

– Ну, просто у меня не всегда получается совладать с инстинктами, – невинно пожал плечами он и обнял Гермиону.

*

Отсылать Добби и Винки не пришлось: эльфов в комнате не было. Пустовал и обвязанный кружевами матрас под кроватью.

– Вот и хорошо, надеюсь, что Добби здесь появится не скоро, – обрадовался Гарри.

– Сейчас, Гарри, – Гермиона шутливо вывернулась из его объятий, – я только положу нашим эльфам подарки.

– Потом, – он нетерпеливо потянул ее к себе.

– Потом будет не до этого, – Гермиона быстро подбежала к своей сумке и вытащила оттуда несколько вязаных вещей. – Я подарю им на Рождество одежду. Добби – свитер и шапку, Винки – платье и кофту, и вот ещё одежда для их маленького эльфенка.

*

– Гарри, пора уже вставать, иначе мы проспим даже бал, – сонно пробормотала Гермиона, переворачиваясь на другой бок и обнимая Гарри.

– Угу, – не просыпаясь, ответил он.

– Просыпайся, нас ждут подарки.

Гарри что-то промычал и прижался к Гермионе.

– Ладно, я все равно тебя разбужу, – пообещала девушка и села на постели.

Возле их кровати действительно возвышалась гора подарков.

– Я готов к приему поздравлений, – не открывая глаз, пробормотал Гарри.

– Боже мой, что у тебя на голове? – Гермиона расхохоталась и потрепала его торчащие во все стороны волосы.

– Забыл причесаться после мытья головы, не до того было…

– Я помню, – Гермиона помогла ему удобно устроить голову на своих коленях.

– Так что там у нас со счастливым Рождеством? – Гарри приоткрыл один глаз.

Гермиона надела на него очки, которые придвинула со столика при помощи беспалочковой магии. Гарри приоткрыл второй глаз и смешно поморгал.

– От Рона, – сообщила Гермиона, вскрывая ярко-красный сверток. – Волшебные пузыри в виде жаб. Очень остроумно. Как думаешь, Гарри, Амбридж обидится, если мы на балу выпустим стайку воздушных лягушек?

– Боюсь, что да, – ответил Гарри.

– Близнецы прислали нам целый пакет своих шуток и огромную бомбу-вонючку, завернутую в зеленую фольгу и украшенную бородавками.

– Намек понят. Надеюсь, что они не забыли подарить пакет какобомб нашему инквизиторскому снайперу, – Гарри прыснул.

– Гарри, тебе можно преподавать предсказания! – рассмеялась Гермиона. – Вот, в поздравительной открытке в постскриптуме они пишут, что послали Малфою целый большой пакет директорских бомб-вонючек!

– Добби и Винки порадовали нас носками и шапочками, очень забавные. Посмотри, Гарри! Ой, что это? – Гермиона взяла строгий серо-серебристый сверток, обвязанный зеленой лентой. – Мистеру Гарри Джеймсу Поттеру… Гарри… ты не поверишь, это от Снейпа, – Гермиона изумленно поморгала. Гарри мгновенно проснулся.

– Что? – он тоже сел на кровати. – От Снейпа? – он повертел сверток и несколько раз прочитал надпись. – А от Амбридж нет случайно? – он удивленно усмехнулся.

– Я разверну, ладно? – спросила Гермиона.

– Да, конечно.

Девушка развернула бумагу и достала кожаную перчатку и маленький колпачок на голову сокола.

– Охотничий набор, – смущенно прочитала Гермиона. – Наверное, обиделся за вчерашнее.

– Ладно, раз подарили, нужно примерить, – Гарри преобразовался.

Гермиона, с трудом удерживаясь от смеха, надела на голову сапсана подарок зельеведа.

– Ну какой он все-таки, Гарри! – всплеснула руками Гермиона. – Это же действительно сделано для настоящего охотничьего сокола!

– Ну сострил, что ещё сказать, – Гарри изо всех сил старался не обижаться. – Я должен быть польщен, наверное, он взял это из наследства своих славных волшебных предков, – он не удержался от усмешки.

– О, Гарри, а вот подарок и мне, – Гермиона взяла другой сверток, оформленный в такой же цветовой гаме, но гораздо красивее и изящнее. Гарри почувствовал укол ревности.

Девушка осторожно открыла коробку и вынула темно-зеленое перо.

– Дорогая миссис Поттер, счастливого Рождества. С пожеланиями больших творческих успехов прошу принять от меня сей скромный дар – копировальное перо, – прочитала девушка.

Гарри изумленно взял перо и осмотрел его со всех сторон.

– Это достаточно редкая и дорогая вещь, Гарри. А сейчас копировальное перо можно купить только с регистрацией, – казалось, Гермиона размышляет вслух. – Но если он мне подарил это перо… Гарри, – глаза девушки заблестели, – Гарри, это же просто здорово! Мы сможем выпускать свою газету! Я сделаю один экземпляр, а перо по моему заданию скопирует это столько раз, сколько нужно!

Гермиона вскочила с постели и принялась возбуждено мерить шагами прикроватный коврик.

– Значит так, Гарри, газета! Отличная мысль! Я уже давно думала на эту тему, только не знала, как нам быть. Копировальное перо, Гарри, это же чудесно!

– Гермиона, – осторожно заметил Гарри, – но это может быть опасно.

– Да, я помню, я что-нибудь придумаю! Как же нам назвать газету?

– Амбридж может нас очень серьёзно наказать, – напомнил Гарри. – И школьной поркой это может не ограничиться.

– Я знаю, Гарри, но мы не можем дальше сидеть молча и смотреть на это безобразие! Посмотри, что в школе делается! К нам приедет Люциус Малфой! Сам Люциус! Министр! Ой, девочки, он такой красавец! Смотреть противно! Слушать тошно! Как можно восхищаться человеком, который весь состоит из грязи? Знали бы они, как он с эльфом домашним обращался!

– Гермиона, я полностью с тобой согласен. Но я не хочу, чтобы ты пострадала. Если у тебя есть какой-либо план, то, конечно, я только буду рад делать эту газету! – отозвался Гарри.

– Я уже кое-что придумала, Гарри! – глаза Гермионы по-прежнему были полны решимости. – Газету назовем ДАрмейский листок, а распространять ее будет Луш.

– Луш? – переспросил Гарри. – Но ведь она же из Амбриджихиного отряда!

– Ничего, за деньги она продаст и Амбридж, и любимого старосту школы. Вспомни ее торговлю заживляющим зельем. Этой свинье все равно, на чем деньги зарабатывать.

– В общем-то, да, – согласился Гарри. – Но где же мы возьмем столько денег, чтобы заплатить этой спекулянтке?

– Кое-что возьмем из наших собственных кошельков, за остальное будут платить школьники, – ответила Гермиона.

– Как?

– Гарри, вспомни историю с «Волшебным голосом». Когда профессор Дамблдор запретил его, Люси успешно распродавала номера из-под полы. Теперь мы заставим, разумеется, хитростью, делать то же самое с нашим «ДАрмейским листком».

– А если ее поймают за таким антигосударственным делом? – спросил Гарри.

– Не поймают, она у Снейпа под носом умудрялась презервативами торговать! А тут всего лишь газетами! Вернее, это даже не газета, а листовка будет. Главное, нам с тобой делать ее интересной и правдивой, тогда школьники охотно это покупать у Люси и передавать из рук в руки. Безусловно, какая-то информация просочится Амбридж и ее блюдолизам, но вспомни историю с твоим интервью в «Придире», Гарри! Чем больше Амбридж запрещала читать этот журнал, тем больше школьников его прочитали. А я ещё научу своих одноклассников, как накладывать заклинания, чтобы не видно было, что это запрещенная листовка. А те научат других, такая информация распространяется быстро, дети наловчатся читать наш «ДАрмейский листок»!

– Гермиона, ты – гений, – искренне восхитился Гарри.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Итак, название газете есть, теперь давай подумаем, о чем будет первый номер.

– Да собственно о том, как Люциус Малфой обращался с Добби, сделаем Министру Магии подарок на Рождество, а то, жуткое дело, в приглашении значится, что мистер Малфой приедет на праздник с подарками, Санта-Клаус нашелся! – Гарри хмыкнул, а в следующую секунду почувствовал, как его радостно и крепко поцеловала Гермиона.

– Значит так, Гарри, я знаю, где можно стащить пергамент, понадобятся твои анимагические способности, потому что туда нужно залететь. Кладовая на шестом этаже, поэтому Амбридж не стал заколдовывать окна. А я пока сажусь переписывать кое-какие места из моей книги. Надеюсь, к балу успеем.

– Хорошо, – с готовностью ответил Гарри, – только покажи, куда нужно лететь…

*

– Гарри, ты где был целый день? – Рон подбежал к другу, едва тот появился в гриффиндорской спальне. – Ты такое шоу пропустил! Мы тут в снежки игрались, и кто-то удачно залепил нашему многоуважаемому старосте в его холеную рожу! Ржала вся школа! Даже не жалко 50 очков с Гриффиндора. Гермиона ещё заработает!

– Рон, мы с Гермионой такое задумали, надеюсь, что все получится!

– Ну, говори! – Рон едва не подпрыгнул от нетерпения. – Что там у вас?

– Вот, читай, остальные нужно как-то распространить.

– Гарри, нас выгонят из школы! – восторженно и обалдело протянул Рон, беря в руки меленький сверток пергамента.

– А мне все равно, – пожал плечами Гарри, – надоело тут висеть, как гусю, в подвалах и терпеть выходки этой крокодилихи.

– Если хочешь узнать человека, посмотри, как он обращается с теми, кто ему подчиняется, ну, Гермиона как всегда. Жуткая история про бедного Добби… – Рон быстро пробегал глазами написанное, – О, вот тут прикольно… А не с таким же самодовольным выражением лица мистер Малфой заставлял бедного эльфа, связанного с волшебным аристократом магическим контрактом, ублажать его. Несчастный эльф-домовик вынужден был выполнять все прихоти своего хозяина-самодура, – Рон покатился от смеха, – самодура, ой, Гарри, я не могу!

– Рон, – сказал Гарри, странно на него глядя, – это было бы очень смешно, если бы не было ужасно. Ну ты представляешь себе, что испытывал бедный Добби? Себя представь на его месте!

– Гарри, ты чего, обалдел что ли? Сравнил, меня и эльфа! У них психология другая. Домовики очень любят делать приятные вещи своим хозяевам, – возразил Рон. – Помнишь, Добби тебе носки связал ещё на 4 курсе, все деньги свои потратил, чтобы тебя с Рождеством поздравить.

– Ну ты, Рон, сравнил! Одно дело носки подарить, а другое – извращения хозяина удовлетворять! – воскликнул Гарри и Рон снова покатился от смеха, увидев, как его друг стал похож на Гермиону.

– А мне кажется, что эльфу все равно, – пожал плечами Рон.

– То есть, по-твоему, все волшебники, имеющие эльфов, ведут себя как Малфой! – в голосе Гарри уже слышалось негодование.

– Нет, конечно, нет, – помотал головой Рон. – Малфой – это вообще придурок, тяжелый случай. С эльфом, – Рон покрутил у виска. – Я разговаривал с близнецами, они тоже ржали, за животы хватались. Но они сказали, что это бывает. Аристократы-волшебники очень любят, когда их эльфы массажируют, делают там всякие притирания или чешут им пятки, гладят по голове и … Ну а там, если волшебник одинок, до чего не доходило, – Рон хохотнул.

– То есть это нормально, по-твоему? – скривился Гарри.

– Нет, конечно, нет, – Рон отчаянно жестикулировал, чтобы подобрать слова, – Ну… ну понимаешь, Гарри… Ну это бывает иногда, но это все равно некрасиво, неправильно… В общем, ну это все равно, как если бы в газете напечатали твою фотку, когда ты… ну шкурку гоняешь каким-либо дурацким способом. Ну и что, что этим промышляет народ, все равно смешно и …

– Рон, ничего смешного в этом нет, с собой волшебник пусть делает, что хочет, а по отношению к эльфу – это насилие! – горячо возразил Гарри.

– Ладно-ладно, – Рон поднял руки с видом «Сдаюсь!», – насилие так насилие. Давай думать, как листовки подсунуть ребятам, пусть поржут с нашего Министра.

– Я должен отнести Гермионе мантию-невидимку, она подложит листовки девушкам, а мы с тобой пока в нашей башне поработаем, – предложил Гарри. Рон согласно кивнул.

Вскоре появилась запыхавшаяся, но счастливая Гермиона и рассказала, что подложила «ДАрмейский листок» в вещи всех старшекурсниц.

– Гарри, постарайся проникнуть в другие гостиные, а я побегу делать прическу, а то к балу не успею, – попросила она.

– Да, конечно, – согласился Гарри.

Его отглаженная парадная мантия висела недалеко от кровати. Добби отутюжил ее так старательно, что Гарри даже было неловко ее надевать.

– Вот ещё одна польза от эльфов, – с завистью сказал Рон, заметив мантию Гарри. – А я свою заклинаниями, ну ничего, и так сойдет, – он указал на свой оранжевый наряд. – К вечеру отвисится.

Гарри тихонько прыснул. Мантия Рона была просто вызывающе красивой.

*

Почти до самого начала бала Гарри распространял «ДАрмейский листок». Рон помог ему прокрасться в слизеринскую гостиную, а потом, извинившись и сославшись на необходимость готовиться к балу, убежал.

В рейвенкловскую гостиную Гарри проник, спросив пароль у Луны, которую встретил по счастливому совпадению. А в гаффелпафскую башню он пробрался, пристроившись за Люси Луш, которая возвращалась после удачной распродажи огневиски среди старшекурсников.

– Все, Рон, подсунул всем, кому можно, – Гарри влетел в спальню и принялся быстро переодеваться в парадную мантию. – Даже в девчоночьи комнаты удалось влететь! Неудобно, правда, они там как раз к балу готовились, но пусть извинят. Прав был профессор Дамблдор, быть анимагом – это круто!

– Ещё бы! – завистливо отозвался Рон, крутясь перед зеркалом. – Так что, Гарри, девчонки раздетые там были, да? – Рон захихикал.

– Ну кто как, я старался на них не смотреть, неудобно как-то, ведь они же не знали, что я был в комнате, – смущено ответил Гарри.

– Ну ты и дурак! – выдохнул Рон. – Да если бы я пробрался к девчонкам в комнаты, уж я бы своего не упустил! Кстати, ты не видел, в чем Луна будет?

– Луна? Нет, она себе прическу доделывала, когда я орудовал возле ее кровати.

– Ну и что у неё там на голове? Надеюсь, не рога кизляков?

– Нет, она заплела себе очень много косичек и что-то из них делала, но я не разглядывал, Рон, единственное, что я точно помню, это как Люси в свою мантию втискивалась, вот тут я чуть не выдал себя! Это просто невозможно! Мне теперь неделю будут кошмары сниться, – Гарри застегнул последнюю пуговицу, повернулся к Рону и присвистнул.

– Ну как? – Рон гордо расправил плечи. – Скажи, класс, Гарри!

– Ага, – кивнул Гарри, – я бы даже сказал – отпад.

– Классная мантия, не то, что та девчоночья тряпка, которую мне мама купила на четвертом курсе! – Рон снова повернулся к зеркалу.

– А знаешь, Рон, смело, но ничего, оригинально, – ответил Гарри, глядя на своего ярко-рыже-оранжевого друга.

– Оригинально и высший класс, Гарри, мантия – супер! Теперь только бы Луна не вырядилась во что-нибудь эдакое! А то весь вид мне испортит. Ну что, идем?

Гарри бросил на себя последний взгляд. После Рона, от которого рябило в глазах, он выглядел намного скромнее. Правда, именно этот оттенок зеленого, выбранный умницей Гермионой, прекрасно подходил к его глазам. Ну что ж, теперь пора на праздник.