Вечером Гарри сидел над учебниками в гриффиндорской гостиной, отгородившись от всех самым мощным блоком, на который был только способен. Параграф по истории магии не хотел запоминаться ни под каким видом, более или менее получился конспект по трансфигурации, но самое страшное было впереди. Творческая работа по зельям: придумать самому рецепт несложного зелья от угревой сыпи. «Хорошо, что не охлаждающего», – Гарри мысленно усмехнулся. Да и рецепт этот, даже если его и придумать, вряд ли кто будет применять. Ну разве что для того, чтобы завести на своем лице новый вид сыпи, ещё неизвестный науке. Гарри потер лоб: голова не переставала болеть целый день, и к вечеру боль только усилилась. А ещё нужно идти на дополнительный урок по анимагии. Хотя, возможно, Снейп почувствует, что голова раскалывается, и отпустит. Нет, не во имя человеколюбия. Гарри снова фыркнул. А потому что не захочет так или иначе ощущать чужую боль. А с другой стороны – железобетонный блок выставит и ещё отчитает за то, что не упражнялся перед сном, как было велено на предпоследнем занятии.

Нет, все-таки Гермиона – человек! Гарри благодарно посмотрел на неё, когда девушка положила перед ним свое сочинение про войну с великанами.

– Вот, почитай. И напиши что-нибудь наподобие, – сочувственно прошептала она. – Только так, чтобы Рон не увидел, а то тоже будет требовать дать списать. А почему это я должна ему давать списывать? Ведь у него нет таких проблем, как у тебя!

– Гермиона, – также шепотом ответил Гарри, – а не будет ли наглостью с моей стороны, если я попрошу тебя помочь придумать мне рецепт по зельям?

– Конечно, нет, – серьёзно ответила девушка, – только ведь Снейп сразу поймет, что ты не придумывал формулу, и накажет тебя!

– Он и так меня накажет, потому что я все равно ничего не придумаю сейчас, – Гарри устало провел рукой по лицу. – Голова раскалывается, а мне ещё к нему на дополнительное растерзание идти.

– Ладно, – Гермиона придвинула к себе кусок пергамента и принялась за работу.

Гарри благодарно вздохнул и поискал глазами Рона. Тот корпел над свитком, без конца ероша рыжие вихры. Гарри обвел взглядом гостиную. Многие сидели над учебниками, младшекурсники играли в разные волшебные настольные игры. Кто-то обменивался карточками из-под шоколадных лягушек, но ещё больше учеников тихонько переговаривались, поглядывая на Гарри и быстро отводя глаза, едва встречались с его взглядом.

Возле Рона сидели Парвати и Лаванда. Даже сквозь мощный блок Гарри слышал, что они обсуждали статью в «Волшебном голосе правды».

– Так, – Рон вскочил. – Внимание, все сюда! Я, как староста, буду говорить!

Кто-то подошел, кто-то просто поднял голову или оторвался от своего занятия.

– Короче, если я ещё услышу, что вы обсуждаете этот долбаный «Голос правды», назначу наказание, ясно? – громко произнес Рон. – Все, что написали в сегодняшней статье про Гариных родителей – вранье, понятно?! И чтобы я не видел, что вы Гарри кости перемываете! Тебя это тоже касается! – он резко повернулся к строящей ему глазки Парвати.

– А мы с Лавандой как раз и говорили о том, какую ужасную несправедливость написали про Гарри, – невинно пожала плечами Парвати и переглянулась с подругой.

– Все, хорош про эту мерзкую газету! И если у кого увижу!.. В общем, тот будет иметь дело со мной. Все всё поняли? – Рон грозно обвел взглядом всех гриффиндорцев. – Всю эту гадость быстро кинули в камин!

Несколько школьников подошли к огню и бросили в него «Волшебный голос правды», но некоторые только мысленно проверили, надежно ли спрятан его экземпляр.

Парвати обиженно поджала губы. «Рон сегодня в пролете», – услышал Гарри её ясную мысль. Гермиона фыркнула, с неприязнью глянув на девушку.

– Спасибо, Рон, – подсев к другу, поблагодарил его Гарри. – Не думаю, что это поможет, но…

– Чего это не поможет? Хватит бездействовать! Малышня, та вообще распоясалась! Вон та малявка-второкурсница пропищала, что ты на неё как-то не так смотрел! Ишь, начитались, мелюзга! Да я в их возрасте… другим интересовался! В общем, увидишь, Гарри, ещё как поможет!

– В любом случае спасибо, только, – Гарри устало усмехнулся, – ты, кажется, остался сегодня без Парвати.

– Что, не придет? – нахмурился Рон.

– Пока не планирует, – ответил Гарри.

– Ой, ну не хочет и не надо! Изголодается, сама прибежит! – Рон доверительно снизил голос до шепота. – Я не знаю, как твоя умная Гермиона, но Парвати ещё более озабоченная, чем я, – он захихикал.

– Гарри, – позвала Гермиона.

Он подсел к ней.

– Вот, я придумала, можешь переписать, – тихо произнесла девушка, косясь в сторону Рона.

– Гермиона, я тут какую-то ерунду придумал, проверь, а? – Рон пододвинул к ней свой пергамент.

– А волшебное слово? – Гермиона возмущенно посмотрела на писанину Рона.

– Пожалуйста, – подыграл ей Рон. – Я, между прочим, Гарри защищал, так что мне можно и уступку сделать!

Гарри быстро переписал формулу Гермионы, изо всех сил думая о том, что это он придумал сам. Может, поможет…

– Гарри, тебе пора, – напомнила Гермиона про урок анимагии.

Гарри вздохнул и, поставив свою сумку с книгами рядом с Гермиониной, вышел из гостиной.

– А чего, Снейп до сих пор его долбит блокологией? – сочувственно скривился Рон, глядя вслед уходящему Гарри.

– Да, – ответила Гермиона, начиная рыться в своей сумке.

– Так он уже вроде давно выучил её! Вон, прочитал в тех бесстыжих глазах, что я на сегодняшний вечер уволен! – Рон снова хихикнул, глянув на Парвати.

– Блокологией нужно заниматься все время, иначе утратишь навыки, – Гермиона достала рукопись своей брошюрки «Хотят ли эльфы быть рабами».

– Вот, почитай!

– Чего?

– А я пока проверю твои домашние задания.

– Ладно. Только у тебя почерк не очень понятный.

– У тебя тоже, – огрызнулась Гермиона.

– Понял, уже стал разборчивее. Ты, наверное, старательно писала, – пробормотал Рон, открывая рукопись.

– Ещё и как! – хмыкнула девушка.

*

– Ты выучил все, что должен был выучить, Поттер. Теперь только от тебя зависит, когда состоится момент преобразования, – Снейп с неприязнью смотрел на стоящего перед ним Гарри.

– Я не знаю, как это сделать, – проговорил Гарри.

– Повторяю ещё раз: ты должен найти волшебную формулу, индивидуальную, подходящую только для тебя, – уголки губ профессора дернулись. – Если не можешь высчитать её для себя сам, попроси жену. Кажется, она большой специалист делать все уроки за тебя!

Укусил –таки. Надеюсь, вам стало лучше, профессор!

– Гермиона помогает мне, когда мне плохо, – вслух произнес Гарри.

– Тебе плохо все время, Поттер, а мисс Грейнджер ещё и потакает всем твоим выходкам и головным болям.

Значит, чувствуете, что голова болит! Только вот статьи, которые вызывают эту боль, пишут ваши старые добрые приятели во главе с Главным Другом!

– Кстати, о моих друзьях, – тяжело произнес Снейп. – Что ты имел в виду, когда говорил Драко Малфою о его матери?

– Что она принимает участие в банкетах. А это не так? – Гарри дерзко взглянул на профессора.

– Ты не смел такого говорить, – прошипел Снейп.

– А Малфой не смел говорить ничего про мою маму, – Гарри услышал, что его голос прозвучал очень жестко.

– Не лезь не в свое дело! И не смей оскорблять женщину, о которой ничего не знаешь!

– Бедный Драко расстроился, когда ему только намекнули на правду, но ему оскорблять можно! Я не знаю, какие у вас отношения с миссис Малфой, но вы позволяете своему любимчику говорить всякие гадости про мою мать! Вашу школьную любовь! – воскликнул Гарри, смело глядя в лицо Снейпу. Голова заболела нестерпимо.

– Вон, – одними губами произнес профессор, сверля Гарри таким взглядом, что Гарри на несколько мгновений сделалось страшно. Откуда-то пришло в голову предположение, что сейчас будет страшный удар силой мысли.

– Как я понял, уроки по анимагии тоже закончились, – ответил Гарри.

– Убирайся отсюда вон, щенок!

Гарри ясно видел перед собой полные злобы и ненависти глаза. Из-под глухого блока, который профессор держал все это время, вырвалась мысль о применении беспалочковой магии. А минутой спустя Гарри почувствовал, что невидимая сила вышвырнула его из кабинета.

*

Идя в свою комнату, Гарри чувствовал смесь злости и облегчения. Урок отменился, профессор выдворил его из кабинета – прекрасно! И было бы замечательно, если бы ненавистный Снейп больше ничего не преподавал Гарри, ни дополнительно, ни обычно! Неужели когда-нибудь наступит тот благословенный день, когда он, Гарри, закончит школу и не будет больше видеться с «любимым» учителем? Но до этого ещё несколько месяцев, а вот перспектива не ходить на дополнительные уроки – уже есть! Но с другой стороны, анимагии Гарри ещё не научился, первое преобразование всегда связано с риском, так что скорее всего профессор Дамблдор завтра промоет мозги и ученику, и учителю. «Ну нет, я ни в чем не виноват! – Гарри почувствовал, что в нем вскипела решительность. – Если тогда я увидел что-то неприятное про Снейпа, то сейчас… Я не позволю этому гаденышу Малфою говорить гадости про мою маму! Обиделся, прибежал жаловаться своему второму папочке-декану!»

– Двинутый Добби! – произнес Гарри пароль сэру Кэдогану.

– Сначала к барьеру, желторотик! – выкрикнул рыцарь, но дверь открыл.

Гарри вошел в комнату и почти сразу упал на кровать, надеясь, что боль в голове утихнет.

В полудреме Гарри мечтал, что он очутился в больничном крыле, и мадам Помфри протягивает ему большой стакан обезболивающего зелья. Чьи-то пальцы нежно провели по волосам.

– Добби! – Гарри рывком сел, но перед ним сидела Гермиона.

– Это я, Гарри. Ты уснул? – заботливо спросила девушка.

– Кажется, задремал, – ответил Гарри.

– Снейп пожалел тебя и перенес урок на другое время?

– Скорее Хагрид станет Министром Магии, – усмехнулся он и рассказал Гермионе о произошедшем.

– Почему Снейп так ведет себя? Я думала, что он покровительствует Драко Малфою назло… Но неужели он в самом деле симпатизирует этому подлому хорьку! – возмутилась Гермиона.

– Снейп всегда найдет, за что жалеть Малфоя и ненавидеть меня, – произнес Гарри. – Да, чуть не забыл – уроки по анимагии отменяются.

– Что значит – отменяются! – воскликнула Гермиона. – Ты ни в чем не виноват! Ты защищал память своей мамы!

– Поэтому перед Снейпом извиняться не собираюсь, – добавил Гарри.

– Я уверена, что профессор Дамблдор вмешается.

В ответ Гарри неопределенно пожал плечами.

– Ты должен стать анимагом, Гарри! – горячо проговорила Гермиона. – Это даст тебе очень много преимуществ.

– Честно говоря, я уже никем не хочу становиться. Я устал от этих бесконечных уроков с наездами и нападками.

– У тебя был очень тяжелый день, – в голосе Гермионы прозвучало сочувствие. – У тебя болит голова.

– Угу, – кисло согласился Гарри.

– Приляг, – девушка слегка толкнула его.

Гарри лег на подушку. Гермиона заботливо погладила его по голове. Гарри закрыл глаза и некоторое время молча и благодарно принимал эту незатейливую ласку.

– Можешь не верить, но мне уже намного лучше, – слегка улыбнулся он.

– Я чувствую это, – тоже улыбнулась Гермиона.

– Мне так хорошо с тобой, – Гарри переложил голову на колени девушки. – А вот бедняга Рон из-за меня остался сегодня на сухом пайке.

– Ничего страшного, переживет как-нибудь, – хмыкнула Гермиона, продолжая перебирать непослушные пряди. – Занимается развратом с этой кокеткой. Лучше бы на Луну обратил внимание!

– Гермиона, ты представляешь себе, чтобы он таким занимался с Луной? – Гарри прыснул.

– Если честно, то не представляю, – ответила Гермиона серьезно.

– И он не представляет, – Гарри повернулся так, чтобы пальцы Гермионы гладили за ушами.

– Все равно день воздержания ему не повредит, – проворчала Гермиона.

– Воздержание… какое страшное слово, – Гарри к своему удивлению обнаружил, что у него повышается настроение.

Гермиона издала короткий смешок в ответ на его шутку.

– Моя голова уже не болит, – Гарри легонько потянул к себе Гермиону.

– Отлично, – довольно кивнула она, ложась рядом с Гарри.

– Нет, серьезно не болит, даже не верится, – сказал он, обнимая девушку. Гермиона с удовольствием ответила на поцелуй.

– Добби! – спохватился Гарри.

– Я не видела его сегодня, – вспомнила Гермиона.

– Я тоже, – ответил Гарри. – Как ты думаешь, где он может быть?

Гарри заглянул под кровать, посветив себе волшебной палочкой. На вышитом матрасе лежал ворох бинтов, из которого виднелись жалобные глаза, похожие на теннисные мячики.

– Добби, вылезай оттуда, – приказал Гарри. В ответ раздалось душераздирающее рыдание.

– Добби виноват! Виноват!

– Вылезай, тебе говорят! – снова позвал его Гарри.

Из-под кровати выполз перевязанный с ног до головы домашний эльф.

– Добби, что ты сделал с собой? – вскрикнула Гермиона.

– Добби ослушался Гарри Поттера и госпожу Гермиону! Добби напился и дерзко себя повел! – рыдал эльф. – Добби наказал себя! Добби бил себя! Добби придавил себе уши печной дверцей, а пальцы – утюгом!

– О боже! – ужаснулась Гермиона.

– Но мы тебе не приказывали этого делать! – воскликнул Гарри, потрясенно глядя на бинты.

– Добби должен был себя наказать! Плохой Добби! – эльф вытер слезы забинтованными лапками.

– Послушай, Добби, – сказал Гарри, – ты – свободный эльф, поэтому не должен себя истязать. Просто слушайся нас – твоих работодателей, и все!

– А если ты в чем-то провинился, то нужно попросить прощения, – добавила Гермиона.

– И все? – изумился Добби.

– И все, – строго ответила Гермиона.

– А если госпожа Гермиона не простит Добби? – ужаснулся эльф.

– Тогда я тебя уволю, – Гарри едва сдержался от смеха.

– НЕТ! – Добби истошно завопил и снова залился слезами. – Не увольняйте, Добби, сэр! Лучше Добби себя накажет! Только не увольняйте Добби! Добби очень любит Гарри Поттера! И госпожу Гермиону тоже!

– Разумеется, за вчерашнее поведение я и Гарри не уволим тебя, но чтобы такого больше не повторялось, – Гермиона назидательно подняла палец.

– О да! – завизжал Добби. – Госпожа Гермиона так великодушна! Сэр Гарри Поттер так добр к недостойному Добби!

– Хватит, Добби, мы тебя простили и все, – поморщился Гарри. От воплей Добби голова начала снова болеть, но пока ещё не сильно.

– Что Добби может сделать для Гарри Поттера?! – забинтованные уши эльфа угодливо приподнялись.

– Слушаться меня!

– Добби готов!

– Отлично, – Гарри подмигнул Гермионе. – Тогда иди спать туда… где спят другие эльфы.

– Да, сэр, – согласился Добби. – На сколько часов?

– На всю ночь! – ответил Гарри. Гермиона спрятала улыбку, прикрывшись рукой.

– Да, сэр! – Добби покорно исчез.

– Вот все-таки прибацнутый эльф, – от души воскликнул Гарри, начиная раздеваться.

– Он – первый освобожденный из рабства эльф, он до конца не знает, что ему делать с приобретенной свободой, – ответила Гермиона, расстегивая школьную блузку. – Мы должны помочь ему.

– Интересно чем? Отучить его заниматься мазохизмом, что ли? – усмехнулся Гарри.

– Нужно объяснить ему, как вести себя с нами – его новыми хозяевами, – ответила Гермиона, впрочем не удержавшись от смеха. – Если бы ты прочитал мою брошюрку, то многое бы понял.

– Завтра начну читать, – пообещал Гарри, опасливо посмотрев на замершие на пуговице блузки пальцы девушки.

– Завтра не получится, Рон взял почитать.

– Ну тогда, когда он закончит, – ответил Гарри. Пальцы Гермионы продолжили расстегивать пуговицы.

– Мы могли бы обсудить её содержание, – девушка сняла блузку и кинула её в кресло.

– Да, конечно, – Гарри честно округлил глаза.

– Ты серьезно? – насторожилась Гермиона.

– Если мы сейчас пойдем в ванную, то я соглашусь даже написать отзыв, – пошутил он.

Гермиона, рассмеявшись, запустила в него подушкой.

Глава 27. Мальчик-Которому-Можно-Все

Статья в «Волшебном голосе правды»… Сплошная ложь, отец не такой! И мама не была сумасшедшей!

Гарри ворочался с боку на бок на грани сна и бодрствования. Пусть снова приснятся родители! Пусть тоже скажут, что это неправда!

*

– Джеймс, это правда? – Сириус настороженно смотрел на Джеймса. Тот кивнул.

– Ну, какой ребенок сейчас? Это же так не вовремя! В стране черт знает что происходит! – воскликнул Сириус.

– Это «черт знает что» происходит уже 10 лет! Откуда я знаю, сколько эта война продлится ещё? Для меня сейчас самое главное – это Лили. После пережитого она впервые счастлива! Воспоминания и кошмары её больше не мучают. Она думает только о своей беременности, – ответил Джеймс.

– Ну, если так… – Сириус покачал головой.

– Да ну тебя, Бродяга! Если подумать… То это даже хорошо. Ребенок… Наследник рода. Дамблдор сказал, что будет мальчик. Я рад.

– Мальчик – это, конечно, замечательно, но война… Сохатый! Может случиться что угодно!

– Но я не собираюсь жить в ожидании того, что что-нибудь случится! – возмутился Джеймс. – У нас будет ребенок. Лили счастлива – вот что самое главное! А этот Как-Там-Бишь-Его… может, он ещё 10 лет за власть бороться будет! Ходят слухи, что он бессмертный – допреобразовывался! Но я-то не бессмертный, Бродяга! Я жить хочу! И Лили тоже! И не избавляться же ей теперь от ребенка?

– Да, ты прав, – услышав пламенную речь друга, Сириус поспешно кивнул. – Просто… берегите себя.

– Конечно, мы будем осторожны.

*

Дверь открыл Джеймс, и Сириус, стараясь не шуметь, вошел.

– Лили спит, – тихо сказал Джеймс. – Честно говоря, не знал, что ребенок – это так хлопотно. Но я пока держусь. Лили тоже, – добавил он, улыбнувшись.

– Ну, и как там малой? – поинтересовался Сириус.

– Порядок!

– Может, покажешь его, а, Сохатый?

– Сейчас, – Джеймс ушел в другую комнату и вскоре вернулся, держа на руках небольшой сверток.

– Вот, можешь рассмотреть своего будущего крестника получше, – Джеймс развернул легкое одеяльце, пеленку – и Сириус увидел сонного младенца.

– Ну, привет, – слегка удивленно произнес Сириус, присаживаясь возле дивана. Джеймс тоже пристроился рядом.

– А почему он такой маленький? – теперь в голосе Сириуса слышалось настоящее изумление.

– Лили и так еле его родила, – Джеймс осторожно погладил малыша. – Элис тоже удивлена, почему роды прошли тяжело, ведь все было хорошо, и пацанчик маленький.

– А как Лили сейчас? – спросил Сириус, продолжая разглядывать Гарри.

– Хорошо, хотя ещё немного слаба. Да и этот маленький поттерченок, – Джеймс растянулся в улыбке и пощекотал ребенка, – есть все время просит. Маме спать не дает! У Лили молока ещё немного, малой не выдерживает три часа.

– Лили сама его кормит? – спросил Сириус.

– А кто же ещё будет кормить малыша? Никакие волшебные смеси не могут заменить материнское молоко.

– Да, я знаю, – ответил Сириус, – но для меня мамаша наняла кормилицу-полукровку. Интересные рассуждения… Значит ей, чистокровной королеве, не положено портить грудь, кормя детей, а вот мне пить молоко полукровки можно! Бред какой-то!

– Бедный Сириус, понятно, почему ты сбежал из своей семейки, – посочувствовал ему Джеймс.

Он и Сириус некоторое время с любопытством рассматривали ребенка.

– Нет, все-таки это удивительно, – вслух произнес Сириус, аккуратно беря крохотную ручку, – смотри, Сохатый, он такой маленький, а у него уже все, как у нас, – Сириус рассмеялся, – нет, я просто пищу, пальчики размером с мой ноготь! А ножки, Сохатый, ты видел это! Умереть от умиления можно!

Джеймс согласно и довольно кивал. Он и Лили уже пережили первую острую волну восхищения, когда разглядывали своего новорожденного сына. Теперь Джеймс с удовлетворением наблюдал, какое впечатление производит маленький Гарри на его друга.

– Что, Сиря, тоже себе хочешь такое чудечко? – шутливо осведомился Джеймс.

– Ещё нет, но уже на грани того, что да! – с восторгом воскликнул Сириус. – Срочно дай мне поменять подгузник, чтобы расхотелось!

– Пожалуйста, – Джеймс порылся в лежащей на столе упаковке и достал подгузник. – Давай, Бродяга, почувствуй отцовство во всех проявлениях.

– Ты таким образом напоминаешь мне о моем любимом анекдоте «Детей не люблю, но сам процесс…», – Сириус коротко хохотнул.

– Ты потише лай, а то малого напугаешь!

– А что делают олени? – спросил Сириус, разглядывая подгузник.

– Мычат, особенно когда их гладят за ушами. Вот волшебные застежки, теперь понятно?

– Кажется, да, попробуем! Ой, Сохатый, а он здесь тоже как мы!

– А что ты рассчитывал увидеть? – Джеймс рассмеялся. – Или до последнего не верил, что родился мальчик?

– Да нет, конечно, просто… я, если честно, таких малышей не видел толком, это так … интересно, что ли… – Сириус смущенно заулыбался, – В общем, кажется, я тебе завидую, Сохатый. Классный у тебя малой получился.

– Весь в папу, – Джеймс самодовольно расправил плечи.

– Только вот что, Сохатый… Ты его воспитывай нормально… И в сексуальном плане тоже. А то, сейчас сознаюсь, ты же не поверишь, будешь мычать от смеха! Я до 11 лет думал, что дети рождаются от специального заклинания. А то, что в постели возятся – то так, для баловства и разврата! Ну, а потом в Хогварсте меня уже просветили!

Джеймс давился от беззвучного смеха.

– Нет, я такого не допущу, – наконец произнес он. – Постараюсь все нормально объяснить, а когда придет время, покажу пару приемов, как обмануть, очаровать и обольстить! – Джеймс сделал картинный жест и продемонстрировал до неестественности красивую улыбку.

*

Гарри открыл глаза. Воспоминание после сна было очень ярким, но почему-то защипало в носу. Грустно.

Гермиона мирно спала рядом, удобно подложив руку под щеку.

*

Рона он встретил уже возле Общего Зала.

– Как я вижу, тебя помиловали, – легонько укусила Рона Гермиона. – Чтение моей книги отложилось на неопределенный срок?

– Нет, первую главу я уже прочитал, – принялся оправдываться Рон. – Здорово пишешь, Гермиона! Тебе нужно быть писателем.

– Правда? – обрадовалась девушка. – Но видишь ли, для издания моей брошюрки нужны средства…

– Это к Гарри! – сразу отрезал Рон. – Кстати, Гарри, ты уже вообще перестал спать в своей кровати и спорю на свою метлу – не прочитал ещё этих «Эльфов-рабов».

– Не прочитал, – Гарри почему-то почувствовал, что краснеет.

– У Гарри очень много проблем – это раз, – вступилась за него Гермиона, – и сейчас он ждет, пока мою книжку прочитаешь ты – это два! А в-третьих, у Гарри нет столько денег, чтобы полностью оплатить издание моего труда, поэтому было бы неплохо, если бы ты дал хотя бы немного, – Гермиона выразительно думала про все списанные у неё домашние задания.

– У меня тоже пока мало денег, заработаю – дам, – неловко пробормотал Рон. Не зная блокологии, он догадался, на что намекает Гермиона. – О, близнецов потрусите, у них бабок много, и обязаны своим хорошим бизнесом они тебе, Гарри, так что… попроси для своей девушки!

Гермиона быстро повернулась к Гарри – Попросишь, правда?

Попробую…

Они вошли в Зал, сели на свои обычные места, а минутой позже влетели почтовые совы.

– Опять этот мерзкий «Голос» приперли! – с отвращением произнес Рон.

Гарри покосился на шлепнувшуюся рядом с его тарелкой газету. С первой страницы на него смотрело его собственное лицо, а над фотографией красовался заголовок

Мальчик-Которому-Можно-Все.

Гермиона демонстративно отодвинула газету и принялась за завтрак. Рон оглядел гриффиндорцев свирепым взглядом. Все делали вид, что поглощены едой, но их внимание было приковано к лежащим на столах газетам.

Гарри повернулся, чтобы посмотреть, как ведут себя остальные ученики. Большинство очевидно разрабатывали план, как тихонько, незаметно для преподавателей прочитать, что же там такое написали про Гарри Поттера. За слизеринским столом Драко Малфой демонстративно развернул страницы и углубился в чтение. Ученики вокруг с завистью на него смотрели, пытались последовать примеру, но косились на преподавательский стол и не решались. Профессора смотрели на детей, на лежащие на столах газеты и на директора Дамблдора, возле которого сидел Снейп, внимательно изучавший напечатанную статью.

Среди гаффелпафцев мельтешила Люси: ханжески поджав губы и похрюкивая «Нечего читать эту гадость», толстушка собирала газеты.

После завтрака многие расходились, пряча под мантией сложенный «ВГП» или думая о том, что надо бы расспросить у тех, кто прочитал статью про Поттера, о чем она.

Гермиона поднялась, забрала газету и произнесла:

– Я должна знать, какую гадость написали про Гарри.

– Ну, да, конечно, – согласился Рон, – Малфой, сволочь белобрысая, глянь, как на нас смотрит.

Гарри посмотрел в сторону проходящего мимо Драко. Тот многообещающе подмигнул с видом «Ой, а что я про тебя знаю». Гарри ответил ему взглядом, полным отвращения.

Едва довольный Малфой вышел, Гарри пододвинул к себе «Волшебный голос правды» и принялся читать.

В прошлом номере «Волшебного голоса правды» наш корреспондент Правдолюб рассказал нам о родителях Гарри Поттера. Они погибли, дав начало мифу о Мальчике-Который-Выжил. Министерство Магии продолжило создание имиджа несчастного ребенка-сироты. Маленький Гарри Поттер был отдан на воспитание своей тетке – сестре погибшей Лили Эванс-Поттер Петунии Дурсль. Почему именно ей? Потому что, Альбус Дамблдор якобы наложил на мальчика древнее защитное заклинание, которое действует до тех пор, пока Гарри будет проживать с кровными родственниками. Миссис Дурсль – единственная родственница Гарри Поттера.

История осиротевшей Надежды Волшебного Мира достойна того, чтобы её описали в книге. Помимо Гарри, чета Дурслей воспитывала своего родного сына Дадли – любимого и балованного ребенка. Гарри исполнял роль Золушки. Мальчик жил в чулане под лестницей, донашивал за кузеном старую одежду и выполнял по дому всю работу, которую в волшебном мире обычно делают домашние эльфы. Помимо этого Гарри регулярно в качестве наказания запирали в чулане, морили голодом и даже били. В последнем особенно преуспел Дадли, которому любящие родители разрешали все.

Отдавая Гарри Поттера на воспитание Дурслям, профессор Дамблдор догадывался, что мальчику будет нелегко, но не думал, что настолько. Впрочем, если бы Гарри воспитывали в какой-либо приличной волшебной семье, эффект был бы не тот. Счастливый ребенок никому не интересен. А в случае с Дурслями все получалось как нельзя лучше для мифа Министерства Магии. Однако Дурсли перестарались настолько, что чуть не оставили Волшебный мир без героя: семья магглов не хотела отдавать Гарри учиться в Хогвартс! Профессору Дамблдору пришлось настойчиво попросить Дурслей вернуть воспитанника в школу.

Когда Гарри Поттер впервые переступил порог Хогвартса, профессор Дамблдор понял, как пострадал его правнук, принесенный в жертву волшебной мифологии. Одиннадцатилетний наследник Поттеров являл собой очень грустное зрелище – маленький полуголодный запуганный мальчик, с изумлением узнавший, что он – знаменитость. Сердце старого профессора дрогнуло. Гарри Поттер быстро стал любимцем директора Дамблдора.

К величайшему сожалению уважаемого профессора и преподавателей, Гарри унаследовал от своего отца только внешность. Того блестящего волшебно-творческого таланта, каким был наделен Джеймс Поттер, у Гарри не наблюдалось. Легенда Волшебного Мира оказалась самым что ни на есть посредственным учеником. Учителям даже неловко было ставить удовлетворительно Тому-Кто-Остановил-Того-Кого-Нельзя-Называть. Не сговариваясь, профессора начали завышать баллы. Однако этого было недостаточно. Герой, остановивший Волдеморта, не мог быть простым учеником. Да и сам мальчик, как в свое время его мать, начал страдать от того, что сказка, в которую он попал, не такая уж интересная.

Гарри Поттера взяли в квиддичную команду, разрешили иметь собственную метлу, сделали самым юным игроком в команде за последние 300 лет. Кое-как научившись играть, во время первого матча Гарри едва не свалился с метлы. Правда, матч закончился невероятным везением – снитч залетел мальчику в рот. Во время следующего матча произошло второе везение, подозрительно похожее на пасс Памплтона, но, как и в 1921 году, победу засчитали.

Впрочем, на одном квиддиче миф не построишь, Министерству Магии и профессору Дамблдору нужно было привлечь внимание к Гарри Поттеру ещё каким-либо способом. Так в конце 1 курса юный герой якобы «встретился» лицом к лицу с Волдемортом, вселившимся в тело профессора Квирелла. В эту историю поверили все наивные школьники Хогвартса, а Гриффиндор даже получил столько очков, чтобы выиграть факультетское соревнование. Слава, любовь к которой Гарри унаследовал от отца, пришла к Новой Знаменитости.

Боясь, что о нем и его подвиге ученики за лето могли позабыть, Гарри Поттер на втором курсе пожаловал в Хогвартс на летающем автомобиле семьи Уизли. Немного позже на заседании дуэльного клуба Гарри пришло в голову напугать всех – мальчик проимитировал дар змееуста. А профессор Дамблдор решил сделать доброй традицией героическое завершение Гарри Поттером очередного учебного года – на сей раз Гарри якобы сразился с призраком юного Волдеморта и его верным слугой Василиском. В качестве доказательства профессор Дамблдор продемонстрировал школе старый, но начищенный до блеска меч Годрика Гриффиндора, раннее хранившийся в школе вместе с Сортировочной шляпой.

Началось лето, и Министерство Магии принялось ломать голову над тем, как ещё привлечь внимание общественности к Гарри Поттеру. По невероятному для правительства везению из Азкабана сбежал Сириус Блек. Историю этого несчастного волшебника мы рассказывали в прошлых выпусках «Волшебного голоса правды». Напомним читателям, что несколько месяцев в нашем мире не происходило ничего, кроме поимки Блека, якобы охотившегося на Гарри.

Чем ещё можно выделить Гарри Поттера среди других учеников, думал профессор Дамблдор. И на Рождество у его маленького родственника чудесным образом появляется «Молния». До сих пор эта модель считается лучшей среди других метел. Но в тот год – год её выпуска – «Молнию» могли позволить себе только самые богатые и знаменитые квиддичные команды. Неудивительно, что после появления такой сверхскоростной метлы у Гарри Поттера, команда Гриффиндора наконец-то получила кубок победителя.

4 год обучения Гарри Поттера в школе. Что бы придумать ещё, чтобы привлечь к нему внимание? Этот вопрос серьёзно беспокоит Министерство. Почему бы не вспомнить давно забытую традицию – проводить Турниры Трех Волшебников? Прекрасная идея. Только в Турнире на сей раз будут принимать участие 4 чемпиона. И выиграть Турнир должен Гарри Поттер. За чем и проследил профессор Дамблдор со всем преподавательским составом Хогвартса. Правда, победа Живой Легенды омрачилась загадочной смертью второго хогварстского чемпиона Седрика Диггори. Но зато именно гибель молодого человека послужила началом борьбы за власть в волшебном мире. Министерство Магии решило, что в лице профессора Дамблдора и его правой руки – того старательно взращенного мифического мальчика – имеет серьезного противника и претендента на министерское кресло. Дамблдор же увидел, что правительство пытается подчинить себе Хогвартс. Министерство засыпает школу инспекционными проверками – Гарри Поттер организовывает среди учеников Дамблдорову Армию, которая показала, на что способна, во время битвы в Министерстве.

Ещё на четвертом курсе Гарри, как это часто случается в его возрасте, влюбился в девочку. Наслушавшись рассказов о романтической любви и трагической гибели своих родителей, Гарри решил, что в его жизни тоже будет единственная любовь – Гермиона Грейнджер. Девочка не поняла серьёзности возложенной на неё миссии, и отвечала на ухаживания чемпиона Дурмстранга – Виктора Крама. В отместку Гарри попытался закрутить роман с самой красивой девушкой на Рейвенклов – Чо Чанг. Но сердцу не прикажешь – влюбленность в Гермиону Грейнджер оказалась очень серьёзной. Приступы головной боли на нервной почве участились. Помня о Лили Эванс, профессор Дамблдор решил взять ситуацию под контроль и объяснить мисс Грейнджер, что на нее обратил внимание не кто-нибудь, а Сам Гарри Поттер. Любовь Легенды стала ответной. Гарри очень хотелось, чтобы у него было все, как у родителей. Он так похож на своего отца, а маглорожденная волшебница Гермиона Грейнджер – на Лили Эванс, его мать. Узнав, что Лили и Джеймс обвенчались, Гарри потребовал, чтобы профессор Дамблдор совершил этот обряд с ним и Гермионой. Директор согласился. 9 августа 1996 года дедушка обвенчал своего знаменитого правнука (запись в книге регистраций – см. на снимке).

После женитьбы Гарри занялся устройством своей семейной жизни, которую нужно было каким-то образом совмещать со школьной, поэтому долгое время ничего не происходило. Но Гарри и слава – неразделимы, поэтому в конце 6 курса появилась романтическая история о том, как молодой человек спас Гермиону от Все Того же Кого-Нельзя-Называть. Что принесет нам седьмой курс? Не исключено, что Гарри Поттеру надоест его безоблачное счастье, и он надумает развестись. Правда, общеизвестно, что после венчания это сделать очень трудно. Но профессор Дамблдор выполнит любой каприз своего родственника, ведь Гарри Поттеру можно все.

Гарри закрыл газеты и едва подавил в себе желание порвать её на части. Мало того, что он показан как раздутый из ничего миф, так ещё и рассказали о венчании.

– Идем на уроки, Гарри, – Гермиона протянула ему руку и вздохнула.

Гарри встал из-за стола, посмотрел на преподавательский стол – профессор Дамблдор о чем-то разговаривал со Снейпом. Тот язвительно усмехался, постукивая длинным пальцем по газетному листу.

Мы поговорим о написанном позже, мой мальчик, – ясно услышал Гарри в своей голове, едва встретился взглядом с директором.

Гарри, взяв Гермиону за руку, пошел к выходу из Общего зала.

– Гарри, – услышал он голос Эрни Макмиллана и обернулся.

– Ну про квиддич они точно намели пурги! – потрясая газетой, воскликнул парень.

*

Гарри старался полностью отгородиться от чувств учеников, прочитавших статью, но не мог. «Гляньте, они женаты! Вот это да! Обалдеть можно! Они же ещё школьники» – ясно читалось во многих глазах. «Так они, значит, спали вместе!» – таращились на него и Гермиону младшекурсники и хихикали. «Нашел на ком жениться!» – бросали презрительные взгляды вслед Гермионе старшекурсницы.

Но хуже всего было с Роном. Он обиделся, что до сих пор ничего не знал об этом.

– Вы все скрываете от меня!

– Рон, мы хотели тебе рассказать, но профессор Дамблдор велел молчать, – оправдывалась Гермиона.

– Правда, Рон, – добавил Гарри. – Я несколько раз едва не проговорился, но подумал, что если Дамблдор не разрешил говорить, значит так надо.

– Да я… я вообще ни при чем! Вечно у вас свои секреты! – возмутился Рон и, резко развернувшись, ушел.

– Рон! – крикнул ему вслед Гарри.

– Я поговорю с ним на следующей перемене, когда он немного остынет, – утешила его Гермиона.

С тяжелым сердцем и в отвратительном настроении Гарри поплелся на зелья. Снейп мрачно нагнулся над классным журналом, но не нужно было даже знания блокологии, чтобы чувствовать, что он очень внимательно следит за учениками боковым зельем. Этим и воспользовался Малфой.

– А что ж меня на свадьбу не пригласили? – ухмылялся он под тихое ржание своих приятелей. Гарри пытался его игнорировать, но Драко не унимался: – А кто был шафером? Ты, Уизли?

– Заткнись! – рыкнул на него Рон.

– Что? А ты вообще не знал? Извини, рыжий! – с наигранным сочувствием кривлялся Малфой. – А как прошла первая брачная ночь? Кстати, а где вы трахались во время учебного года? Директор вам одолжил свой кабинет под такое важное дело?

– Исчезни отсюда! Иначе я вылью свою заготовку тебе на голову, – прошипела Гермиона.

– Нет, мне правда интересно! Ну скажи, где? А то Филч, Пивз… я лично не могу в таких условиях, – Драко отвратительно улыбался, слизеринцы тряслись от хохота.

– Но тем не менее справляешься, – парировала Гермиона, покосившись на Гарри.

Гарри в свою очередь бросал быстрые взгляды на Снейпа.

Только посмей чем-нибудь швырнуть в Драко, – Снейп отложил в сторону очередной реферат и принялся за проверку следующего.

– А ты, грязнокровка, случайно не беременная? Ах, да, я забыл, ты же умеешь варить зелья, так что рождаемость поттеренышей под контролем!

– А скольких малфенышей твои подружки оставили в клинике Св. Мунго? – Гарри с отвращением посмотрел на Драко.

Снейп встал со своего стула и внимательно посмотрел на Гарри.

– Во время урока в классе должна быть тишина, – веско произнес он.

Малфой и его компания сделали вид, что усиленно трудятся над своими котлами.

– Грязнокровка, так у нас теперь типа миссис Поттер? – спустя некоторое время Малфой снова принялся за свое. – Тут девушки интересуются, а как Надежда Волшебного Мира в постели?

– Вот видишь, Рон, – тихо произнесла Гермиона, взяв того за рукав мантии. – Я думаю, поэтому профессор Дамблдор и хотел, чтобы никто не знал. А почему нас обвенчали, я расскажу тебе потом, в нормальной обстановке.

Рон все ещё огорченно смотрел на Гарри и Гермиону, но они почувствовали, что обида постепенно уходит.

– А чего… – продолжал Малфой. – нам, типа, всем интересно, ты в сексе чемпион настоящий, или такой же дутый, как и все твои победы?

– Да закрой ты свою пасть! – неожиданно воскликнул Рон и швырнул в лицо Малфою горсть появок.

– 20 очков с Грифиндора, – подал голос Снейп, идя к нарушителю.

– Да хоть 50, он задрал меня! – выкрикнул Рон.

Малфой, брезгливо скривившись, выплевывал попавших в рот пиявок.

– Пятьдесят, если вы настаиваете, господин префект, – злорадно ответил профессор.

– Это несправедливо, – сверкнула глазами Гермиона, – Если вы сняли баллы с нашего факультета, то снимите и со своего, потому что Малфой разговаривал на уроке и оскорблял меня и Гарри!

– Не смейте мне указывать, что делать, мисс Грейнджер, – жестко ответил Снейп.

– Миссис Поттер, – Малфой выплюнул остатки пиявок.

– Смею! – дрожа от гнева, вскрикнула Гермиона. – Мы можем молча проглотить обиды, но ваша несправедливость очевидна! Но ведь вы же педагог!

Воздух в классе стал горячим. Гриффиндорцы зажмурились.

– Я наказываю мистера Уизли за то, что он швырнул в лицо мистера Малфоя ингредиенты для зелий. А вас, мисс Грейнджер, за то, что вы посмели повысить голос на преподавателя.

Гарри вскинулся и даже приоткрыл рот, чтобы высказать свою обиду, но Снейп перебил его:

– Не советую, мистер Поттер, иначе я сниму с Гриффиндора оставшиеся 50 очков.

Не надо, Гарри, – Гермиона схватила его за руку.

– Мистер Уизли и мисс Грейнджер придут отбывать наказание в мой кабинет сегодня в 7 вечера, – Снейп едва заметно усмехнулся и вернулся за свой стол.

– Поттер, – услышал Гарри громкий шепот Малфоя, – у тебя жена – настоящая мегера!

Слизеринцы расхохотались, почти не таясь.

– Драко, я напоминаю, что на моих уроках должна быть тишина.

Малфой удивленно замолчал.

После звонка Гарри, чувствуя в висках нарастающую тупую боль, собрал свои вещи и вместе с Роном и Гермионой вышел из подземелья.

– Извини, Рон, опять из-за меня пострадал, – сказал Гарри.

– Ничего, – буркнул он, – ну что меня заставит делать этот немытый урод? Червяков потрошить? С удовольствием! Ещё и себе наворую, чтобы кидаться в Малфоя дальше!

Гарри слабо улыбнулся.

– Вы лучше расскажите, наконец, зачем вас поженили так рано? – примирительно спросил Рон.

*

После объяснений с Роном Гарри почувствовал себя намного лучше. Хотя взгляды и перешептывания учеников, сопровождавшие его всюду, где он только не появлялся, продолжали действовать на нервы. Школьники очень эмоционально обсуждали между собой содержание статьи, гадая о том, что в ней правда. То тут, то там Гарри слышал, как ученики спорили, совершал ли он те подвиги, о которых ходили самые разные слухи, действительно ли так сильно издевались над Гарри его родственники и неужели уже женаты Гарри и Гермиона, или может, просто встречаются?

– Ты документ в газете видел?! – возмущенно восклицал один гаффелпафец. – Значит, женаты!

– Бред какой-то, они ещё сопляки, тем более для венчания, – хмыкнула Падма Патил. – Помните, что нам говорили про этот обряд на уроках по волшебному праву?

– А, может, у них любовь, – вставила свое слово Ханна Эббот.

– Поттер! – услышал Гарри сзади себя пронзительный поросячий голос и устало обернулся.

– Так ты женат или не женат? – деловито провизжала Люси Луш.

– А оно тебе надо?! – Гарри возмущенно фыркнул и пошел дальше.

– Так ведь спрашивают люди, волнуются! – возмущенная ответом, крикнула вслед Люси.

*

День тянулся бесконечно, и Гарри помнил, что вечером его друзей ждет наказание.

– Куда ты, Гарри? – удивленно окликнула его Гермиона уже возле выхода из гриффиндорской гостиной.

– Отбывать наказание у Снейпа, – ответил Гарри.

– Но ведь он наказал меня, а не тебя, – напомнила девушка.

– Я думаю, что он с большим удовольствием накажет меня. Это раз, а во-вторых, ты из-за меня пострадала.

– Мое предчувствие подсказывает, что накажет он именно меня. Я его зацепила.

– Возьми, я уже прочитал, – к Гермионе подошел Рон и протянул рукопись.

– Ну и как? – оживилась Гермиона.

– Классно пишешь, только я не согласен. У эльфов рабская психология, просто Добби не повезло с хозяином – Малфои все-таки все идиоты.

– И это ты называешь «не повезло»? – возмутилась Гермиона. – Ты себя представь на месте этого несчастного эльфа! – глаза девушки загорелись.

– Ну, жалко, конечно, его… Ну после освобождения Добби искал себе нового хозяина, и с Гарри ему повезло. А ты так вообще его разбаловала.

– У эльфа должен быть выбор! – горячо говорила Гермиона, идя рядом с Гарри и Роном в подземелье. – Если его работодатель – жестокий, он просто уйдет от него. И таким образом вскоре эльфы будут служить только добрым волшебникам!

– А если богатый волшебник предложит эльфу больше денег, тот и будет терпеть все выбрыки хозяина, – возразил Рон.

– Для эльфов деньги – не главное! Я, например, настаивала на том, чтобы Добби брал за свои труды больше. Для эльфа самое главное – служить верой и правдой доброму хозяину.

– Ну, это пока. А потом твои любимые эльфы оборзеют, начнут требовать больше денег. Потом вообще организуют профсоюз и их представитель начнет качать права в Высшем Волшебном Суде. Потом появится все меньше волшебников, способных содержать эльфов, потому что эльфа легче не брать, чем обеспечивать ему все его требования. Да, и выгнать его нельзя, потому что нарвешься на организованный тобой Союз Прав Защиты Эльфов-Домовиков, который задушит штрафами того нахала, который посмел безнаказанно увольнять бедненького несчастного эльфика.

– Это перебор!

– А вот и нет!

– Ведь в начале книги, где я вкратце рассказываю историю эльфийского рабства, там же ясно следует вывод, что эльфы довольствуются малым!

– Это пока они в рабстве!

Рон и Гермиона спорили до самой двери в кабинет Снейпа.

– В чем дело, молодые люди? – на пороге появился зельевед.

10 очков с Гриффиндора, – мысленно перекривил его Гарри.

– Пришли отбывать наказание, – сказал Рон.

– Поттер за компанию?

– Нет, я хотел попросить, чтобы я отбыл наказание вместо Гермионы.

– То наказание, которое я придумал для мисс Грейнджер, то есть миссис Поттер, ты отбыть не сможешь.

Слова Снейпа почему-то не понравились Гарри. Он покосился на Рона. Тот ошеломленно смотрел на зельеведа.

– Уизли отправится в распоряжение Филча, – похоже, Снейп был удовлетворен тем, какое впечатление произвели его слова на парней.

– А что должна буду делать я? – насторожилась Гермиона.

– Зайдите и узнаете, – Снейп слегка отошел в сторону, чтобы пропустить в свой кабинет Гермиону.

Девушка переглянулась с Гарри и осторожно вошла. Профессор закрыл за ней и собой дверь. Гарри и Рон остались стоять. Дверь открылась снова.

– Уизли, вас с нетерпением ждет Аргус Филч, ему очень нужны помощники для мытья полов. Поттер, вы собираетесь стоять здесь до утра?

Рон неохотно ушел, Гарри остался. Снейп снова исчез за дверью.

– Так что я должна делать в качестве наказания? – спросила Гермиона уже с любопытством.

– Поможете мне проверить контрольные первокурсников, – Снейп скривил губы в язвительной улыбке. – А то, знаете ли, мисс Грейнджер, сложно быть учителем и агентом одновременно.

Девушка облегченно вздохнула и едва сдержала смешок.

– Да, и ещё… Разрешите полюбопытствовать, – Снейп протянул руку к рукописи «Хотят ли эльфы быть рабами», которую Гермиона держала с тех пор, как её отдал Рон.

– Это… про эльфов, – почему-то смутилась Гермиона.

– Тем более, – Снейп взял рукопись и сел за свой стол. – Вот рефераты, вот красные чернила и перья. Проверяйте. Cогласитесь, я не мог доверить такое Поттеру.

*

Рон нашел Филча возле его кабинета. Он давал указания обиженно надутой Люси Луш, где та должна вымыть полы.

– А её за что? – Рон не сдержал злорадной улыбки.

– Газеты продавала, – довольно ответил Филч. Двое наказанных за один вечер – это же настоящая удача!

–Это какие? – прищурился Рон.

– Да этот «Голос Правдивый», – взвизгнула Люси, – и что тут такого? Сами спрашивали, Люси, а Люси, что там про Поттера написали! Им интересно, а Люси виновата! Профессор Спраут пришла и наехала на меня. А сама-то газетку читала! Так другим тоже интересно.

– Так тебе и надо, свинья-спекулянтка! – удовлетворенно заключил Рон и принялся мыть указанный Филчем коридор.

*

Почувствовав успокоительные сигналы Гермионы, Гарри пошел к лестнице, ведущей из подземелья, и встретился с профессором Дамблдором.

– Я искал тебя, мой мальчик, – мягко произнес директор. – Что-то случилось?

– Снейп наказал Гермиону, – доложил Гарри.

Ну что ты будешь с ним делать! – Гарри уловил эту мысль, прежде чем Дамблдор успел спрятать её под блок.

– Я думаю, нам надо поговорить о сегодняшней статье, Гарри. Идем в мой кабинет.

Уже в самом кабинете Гарри сел в придвинутое Дамблдором кресло.

– Как ты себя чувствуешь? – директор внимательно посмотрел в лицо Гарри.

Гарри пожал плечами, мысленно держа некрепкий блок.

– Написали много чуши, но венчание… – Гарри расстроено качнул головой, – я не хотел, чтобы об этом узнали.

– Я тоже, – вздохнул Дамблдор. – Я решил применить более жесткие меры по отношению к «Волшебному голосу»…Завтра будет проверена почта. Мы пропустим все, кроме этой газеты.

– Почему её не запретят!? – воскликнул Гарри. – Она обливает грязью меня и моих родителей! Да и вообще… такое пишет, что скоро все решат, что мудрее Волдеморта и тупее нынешнего правительства никого нет!

– Министерство Магии ведет расследование, но такие решительные действия не применяет. Мы до сих пор так и не нашли место, где печатается «Волшебный голос», и не выяснили, кто именно финансирует её.

– Люциус Малфой, кто же ещё! – возмутился Гарри.

– Это очень трудно доказать. Гоблины не дают информацию о том, кто сколько взял денег из своих сейфов. Они не доверяют ни нам, ни Волдеморту.

– Но… но почему до сих пор не узнали, где печатается газета!? Откуда у Волдеморта типография?

Дамблдор снова вздохнул.

– Видишь ли, Гарри… Мы внимательно исследовали «ВГП» и выяснили, что газета напечатана на маггловском оборудовании, а затем на каждый номер наложены чары, заставляющие оживать фотографии… Поэтому они такого высокого качества.

Гарри расстроено сжал кулаки.

– Я тоже очень переживаю, Гарри, – серьёзно произнес Дамблдор.

Гарри внимательно прислушался к мыслям директора, но, успев уловить беспокойство, наткнулся на мягкий блок Тебе лучше не знать всех моих забот, дитя мое.

– Что мне делать с уроками анимагии, профессор? – переменил тему разговора Гарри.

– Я поговорил с Северусом, он ждет тебя завтра в обычное время. В тот вечер он, как и ты, был очень расстроен… Потому так получилось. Как твои успехи?

– Я не знаю… Снейп сказал, что я уже должен преобразоваться, но я не знаю, как!

– Постарайся, Гарри, – ответил директор, и Гарри услышал в его голосе умоляющие нотки. Это почему-то испугало.

– Это очень важно? – насторожился Гарри.

– Хотелось бы, чтобы я уже был за тебя спокоен, – ответил Дамблдор, прикрываясь блоком из спокойствия, доброжелательности и легкой беспечности.

– Я постараюсь, – искренне пообещал Гарри.

*

Он вернулся в гостиную Гриффиндора и спрятался от взглядов однокурсников за учебниками. Школьники обсуждали статью «Волшебного голоса правды», хихикали и завистливо, заинтересованно, презрительно, участливо и язвительно разглядывали Гарри. Гермиона и Рон все ещё не вернулись, и Гарри остро чувствовал, как ему не хватает их.

Схватив сумку с учебниками, Гарри вышел из гостиной и пошел искать убежища в комнате за сэром Кэдоганом. Уже на лестнице он встретился с Луной.

– Привет, – задумчиво поприветствовала его девушка.

– Привет, – ответил Гарри.

– Извини, что спрошу, но это важно, – затуманено сказала Луна. – Это правда, что ты и Гермиона обвенчаны?

– Правда, – Гарри почувствовал, что он совершенно не разозлился из-за слов девушки.

– Здорово, – с легкой завистью произнесла она. – Но почему ты не носишь кольца?

– Я ношу, просто оно спрятано заклинанием невидимости, – неожиданно для самого себя сознался Гарри.

– Береги его. И… – Луна вытащила из кармана мантии маленькую хрустальную пирамидку, – возьми…

– Что это? – удивился Гарри.

– Купила у одного волшебника-отшельника, когда мы с папой ездили искать морщерогих кизляков. Повесь над кроватью. Это поможет в любви, усилит влечение и убережет от ссор, – Луна серьёзно смотрела на Гарри своими большими редко моргающими глазами.

– Спасибо, – Гарри осторожно взял пирамидку. – Но, может, тебе она больше бы пригодилась?

– А у меня есть ещё, – улыбнулась девушка. – Но мне это пока не нужно. Время моей любви ещё не пришло.

– Э…э… обязательно придёт, и все будет хорошо, – утешил её Гарри.

– Я знаю, – кивнула Луна и не спеша скрылась в полумраке лестницы.

*

Гермиона отложила очередной проверенный реферат и осторожно покосилась в сторону Снейпа. Профессор читал «Хотят ли эльфы быть рабами».

– У вас бойкий стиль, миссис Поттер, – заметил он не то серьёзно, не то насмешливо. – Волшебники участвуют в жестоком угнетении эльфов, вымещают на них свои негативные эмоции…Как должное воспринимают тот факт, что другие разумные магические существа совершенно безвозмездно делают всю домашнюю работу, получая за это только пинки и тычки… Как трогательно. Я пристыжен, – Снейп растянул губы в язвительной усмешке. Гермиона заерзала на своем стуле.

Профессор снова вернулся к рукописи.

– Многие маги считают, что домашние эльфы блаженствуют, готовя для них еду или стирая их портки. Но это не так! Психика эльфов-домовиков очень внушаема, и волшебники пользуются этим, потому что им нравится такое положение вещей… Как наблюдательно с вашей стороны. Я потрясен! Рассказ Добби… – Снейп приблизил к себе страницы рукописи.

Гермиона покраснела, а на лице Снейпа вновь зазмеилась колкая усмешка.

– Просто нет слов! Браво, миссис Поттер!

Лицо Гермионы сильнее залилось краской.

– Вы не собираетесь издать этот опус?

– Хотелось бы, но…

– Не хватает средств? А что ж муж не даст? – язвительная улыбка стала ещё шире.

– Но я не могу потратить все деньги Гарри на эту книгу. Он даст часть, часть попрошу у родителей. Может быть, близнецы Уизли добавят, – ответила Гермиона.

– Тогда примите пожертвование и от меня, – Снейп вынул из мантии кошелек и положил перед девушкой.

– Вам правда понравилось? – недоверчиво спросила она, ошеломленно глядя на деньги.

– Безусловно, миссис Поттер. Особенно глава про мистера Малфоя.

Глава 28. Анимагия

Суббота не принесла никаких новостей. Утром прилетели почтовые совы, но ни одна из них не держала в клюве нового номера «ВГП». Гарри продолжал ощущать на себе любопытные взгляды. Малфой, небрежно развалившись за слизеринским столом, напевал «Не хочу учиться, а хочу жениться» и посылал на Рейвенкловский стол выдутые из волшебной палочки сердечки с надписью «Хочу в жены Луну Лавгуд».

– Вот все-таки придурок! – прорычал Рон, бросив очередной взгляд в сторону ухмыляющегося Малфоя.

– Мерзкий человек! – охотно согласилась Гермиона и обрадовано посмотрела на спокойную Луну.

Гарри вяло жевал свой завтрак. На душе было так паршиво, словно не кошки скребли, а крысы.

– Не обращай на него внимания, Гарри, – попытался подбодрить друга Рон.

– Пытаюсь, – Гарри отодвинул тарелку и налил себе чаю.

Гермиона заботливо пододвинула к нему тосты и тут же заметила, с каким любопытством за ней и Гарри наблюдают остальные гриффиндорцы.

– Ну, чего уставились! Завидно, что ли?! – рыкнул на всех Рон.

– Что, Уизли, ты тоже жениться хочешь? – ласково осведомился подошедший Малфой.

– Я тебе сейчас ещё пиявок засыплю в пасть! – крикнул ему Рон.

– Но ты же староста, за тебя любая пойдет. Выбирай, кого хочешь, рыжий султан!

– Если вы уже позавтракали, мистер Малфой, то можете покинуть зал, – раздался строгий голос профессора Макгонагал.

Драко, с трудом скрывая недовольную гримасу, неохотно удалился. Гарри ощутил легкое подбадривающее прикосновение к плечу и благодарно посмотрел на Макгонагал. После завтрака Гермиона увела Гарри и Рона в библиотеку, где они некоторое время делали уроки, прячась от других учеников за стопками книг.

– Пойдемте в Хогсмид, там по крайней мере я не буду видеть этой ржущей мелюзги, – подал голос Рон.

– Немного развеяться нам не помешает, – согласилась Гермиона. Гарри молча кивнул.

Начиная с 6 курса, ученикам можно было ходить в Хогсмид каждую субботу и воскресение. Но, как правило, старшекурсники были очень загружены домашними заданиями, поэтому они посещали Хогсмид по праздникам. Все же Гарри, Рон и Гермиона встретили несколько знакомых ребят, когда шли в «Три метлы». Мадам Розмерта радостно их поприветствовала, посочувствовала Гарри за то, что про него пишут всякую чушь, и поставила перед молодыми людьми три бутылки сливочного пива.

За другими столиками сидели волшебники и волшебницы и обсуждали новости из «Волшебного голоса правды».

– Ерунда какая-то происходит!

– Правительство ни к черту!

– Наш министр – настоящий осел!

– А вы читали про Гарри Поттера!? Дутая слава вокруг какого-то мальчишки! И что с ним Дамблдор так носится?

– Так ведь он же его родственник!

– Дамблдор – единственный, кого боится Сами-Знаете-Кто! – возразил чей-то голос.

– Какой Сами-Знаете-Кто? Его уже давно нет! Сколько можно им пугать?!

– Ничего не понимаю! В «Пророке» пишут одно, в «Волшебном голосе» другое.

– Определились бы уже! Да объяснили, кто прав, а кто нет! – в сердцах воскликнул один из волшебников.

Сердце Гарри сжалось, он отодвинул недопитое пиво и поспешно поднялся.

– Гарри! – Гермиона испуганно на него посмотрела – уж не собирается ли он вступать в рукопашную с посетителями «Трех метел».

– Пойдемте отсюда, – Гарри быстро направился к выходу.

Он так давно не был за пределами школы, не знал, что происходит во «взрослом» волшебном мире. Здесь, в Хогсмиде, он впервые остро ощутил последствия войны в СМИ. Атмосфера вокруг была наполнена недовольством и неопределенностью. Все словно чего-то ждали, существующее правительство и особенно Министр Магии вызывали раздражение. Гарри торопливо шагал по дороге, Рон и Гермиона бежали за ним, и тут словно нарочно все трое наткнулись на доску волшебных объявлений, где висел последний номер «ВГП». Возле нее переговаривались несколько магов.

– Гнать надо этого тупицу, засиделся уже! – громко провозглашал один из них.

– Было бы спокойнее, если бы министром согласился стать Дамблдор, – воскликнула седая колдунья.

– У Дамблдора уже давно мыши в голове шуршат! – возразил кто-то ей.

– Такое ощущение, что кроме Фаджа и Дамблдора Министром Магии некого поставить!

– Они уже достали этим Кого-Нельзя-Называть!

Гриффиндорцы молча прошли мимо и только когда они остановились возле Хогвартской башни, Гермиона воскликнула со слезами в голосе:

– Какие глупые!

– Блин, – скривился Рон, – а этот «Долбанный голос» наделал шороху среди народа.

Гарри молчал. Где-то под правым глазом почему-то неприятно задергало. В груди тянуло, было тяжело дышать.

– У меня плохое предчувствие, Гарри, – шмыгнула носом Гермиона.

– Ну, Дамблдор же должен что-то сделать! – полувопросительно воскликнул Рон.

Гарри порылся в кармане мантии, нащупал заботливо положенный Гермионой флакон, достал его и выпил содержимое. Легче почему-то не стало.

– Уизли, – окликнул Рона знакомый манерный голос.

Рон, лицо которого озверело перекосилось, обернулся.

– Короче, директор сказал, что Лунатичка мне не подходит, может, жениться на твоей сестре?

Кребб и Гойл угодливо ржали рядом со своим хозяином.

– Пойди пожуй пиявок, придурок! – рявкнул Рон.

– Только хамить не надо, – ухмыльнулся Драко. – Я дело предлагаю, выберешься из своей вонючей помойки…Я разрешу вам приютиться в конуре нашей борзой Миледи – там и чище, и просторнее!

– А что ж на Милисент не женишься? – опасно прищурилась Гермиона.

– Ты что, Гермиона, такого тролля только в темном классе можно пользовать, куда ж жениться-то?! Утром на подушке такое увидишь, заикаться от страха начнешь! – подхватил Рон.

Кребб и Гойл продолжали кататься от смеха, пока не получили от Малфоя по пинку.

– Как ты смеешь! – возмущенно заорала Милисент.

– А-а-а! – наигранно испугался Рон. – Я столько не выпью!

Гермиона рассмеялась, но вскоре вздрогнула – мимо просвистело заклинание. Гарри взмахнул палочкой, отражая следующее. Затем, выставив невидимый щит, обратился к Малфою:

– Ещё один выстрел, и ты искупаешься в прохладной водичке озера, Малфой. А вы, – Гарри кивком указал на Кребба и Гойла, – срочно бегите к декану, пусть начинает варить соплеостанавливающее зелье для главного слизеринца Хогвартса!

*

Гарри, отложив дописанный реферат, неохотно встал с кресла и потянулся. Краем глаза успел заметить восторженные взгляды двух перешептывающихся четверокурсниц.

– На дополнительный урок? – сочувственно уточнила Гермиона.

– Профессор Дамблдор велел продолжать заниматься, – ответил Гарри. – И нравится ему мучить тебя, – буркнул Рон, протягивая руку к пергаменту с Гарриным рефератом.

– Это для пользы Гарри, – строго ответила Гермиона и забрала реферат. – Сам пиши!

– Я же твою книжку прочитал! – возмутился Рон.

– Ну и что? Мне теперь тебе давать списывать до конца учебного года?! – обиделась Гермиона.

– Я поговорю с близнецами, чтобы они проспонсировали издание твоих «Рабов», – Рон аккуратно потянул свиток на себя.

– Спасибо, Рон, я проверю то, что напишешь, – девушка отобрала пергамент и накрыла его своими учебниками.

– Ну, конечно, – хитро прищурился Рон, – тебя уже проспонсировали!

– Очевидно, что средств профессора Снейпа не хватит, но он был впечатлен!

Снейп дал денег! Когда ошеломленная Гермиона сообщила эту новость вчера вечером Гарри, парень не знал, что и думать. Поиздеваться решил, или покрасоваться перед Гермионой? Кто его знает, этого язвительного зельеведа? «Особенно понравилась глава про Люциуса Малфоя!». Нужно прочитать эту брошюрку, а то перед Гермионой не удобно.

При мысли о чтении снова разболелась голова. Может, зря он так остервенело учил все уроки в один да ещё субботний вечер? Но зато все время учебы не чувствовал, как за ним и его женой наблюдает весь Гриффиндор. Теперь вот урок анимагии. Шут его знает, как преобразовываться? Да и Снейп такой злой, что из-за двери слышно. Гарри подчеркнуто вежливо постучал в кабинет зельеведа. В ответ дверь резко распахнулась. Гарри вошел. Снейп угрюмо на него смотрел, сложив руки на груди. Как говорит Малфой в таких случаях, типа, добрый вечер.

– Раздевайся, – процедил Снейп, скривив губы.

– Что? – Гарри показалось, что он ослышался.

– Раздевайся, – мрачно повторил Снейп. – Анимагией заниматься будем.

– Н-но зачем раздеваться? – ошеломленно спросил Гарри.

– Видишь ли, Поттер, – Снейп был явно доволен произведенным эффектом. – Первое преобразование обычно происходит без одежды. Преобразовываться в одежде с волшебной палочкой в придачу – это обязательное умение каждого уважающего себя анимага. Но не новичка. Поэтому, чтобы не поломать маховые перья, предлагаю раздеться.

Гарри растерянно посмотрел на себя, затем на Снейпа.

– Волшебный мир ждет, Поттер, – ехидно усмехнулся профессор.

Гарри неуверенно принялся развязывать галстук. Раздеться, да ещё при Снейпе! Какой кошмар! Может, достаточно снять свитер и рубашку?

– Лапы запутаются в брюках, носках и ботинках, – произнес Снейп, видя, что дальше Гарри не думает раздеваться.

– В чем дело?

Стесняюсь, – выразительно подумал Гарри.

– Все претензии к профессору Дамблдору, я не настаивал на продолжении уроков, – заметил Снейп.

Гарри неохотно снял брюки. Оставшись в одних боксерах, он чувствовал себя отвратительно. Не утешало даже то, что в стеклянной двери одного из шкафов отражалось стройное, хорошо сложенное юношеское тело. Когда-то Гермиона сказала, что у него красивые ноги. Если за год они не искривились, пусть хоть это успокаивает.

Снейп внимательно-издевательским взглядом наблюдал за Гарри.

– Как я понял, больше ты с себя ничего не снимешь, даже если это будет грозить приходом к власти Темного Лорда.

Гарри обхватил себя руками за плечи – без одежды было холодно.

– Преобразовывайся, – Снейп сделал разрешающий жест.

– Но я не знаю, как, – возразил Гарри.

– Не знаю как, – передразнил его зельевед и хмыкнул. – Весь волшебный мир, замерев, ждет, пока Его Надежда соизволит стать серьёзным магом. Все волшебное сообщество сдувает пылинки с нашего Рыцаря в ожидании чуда! Ты бездарность, Поттер, ленивый, самовлюбленный мальчишка, ни на что не годный без пинка со стороны твоей бедной жены, – проговорил Снейп, не повышая голоса.

– Я действительно не знаю, как преобразоваться! – крикнул ему Гарри.

– Ордену это расскажи, и объясни своему дедушке, почему ты не хочешь оправдывать оказанное тебе доверие, – Снейп поднялся со стула. – Ты так крут, когда нарушаешь правила, и вот когда тебе действительно нужно сделать что-то полезное, я слышу «не знаю, не умею». Может, тебе запретить преобразовываться? Или принести мантию-невидимку?

Гарри чувствовал, что его щеки пытают от гнева. Да если бы он знал, как преобразоваться!

– Ты никто, Поттер, в последней статье запрещенного «Голоса» написано очень много умных мыслей на твой счет. Я просто не понимаю, как могло так получиться, что от такого бездарного волшебника-мальчишки, как ты, зависит наше будущее!

Раздался хлопок, и Снейп увидел, что на пол, расправив большие крылья, опустился красавец-сапсан.

– Браво, Поттер, наконец-то из тебя удалось что-то выбить, – Снейп растянул губы в едкой усмешке и, направив волшебную палочку на упавшие на пол боксеры, поднял их и бросил в кучу Гарриной одежды.

Сокол пискнул и испуганно осмотрел себя.

– Не беспокойся, за перьями не видно. Пролети по кабинету, – Снейп с трудом скрывал торжество в голосе.

Сапсан легко взлетел, аккуратно пропарил над партами и сел возле одежды.

– Распреобразовывайся, – приказал Снейп.

Сокол вскрикнул и помотал головой.

– Не можешь? – въедливо переспросил профессор. – Тебе помочь?

Снейп направил на птицу волшебную палочку. Сапсан снова вскрикнул и взлетел, уворачиваясь от выстрелов распреобразовывающими заклинаниями. Снейп спрятал свою палочку и вышел из кабинета. Сокол подлетел к лежащей школьной форме и превратился в Гарри. Он боялся, что Снейп зайдет в любую минуту. От волнения одевающее заклинание забылось напрочь. А возможно, потому, что очень давно его не использовал.

*

– Входите, профессор Макгонагал, директор, – Снейп вошел в кабинет в сопровождении Макгонагал и Дамблдора.

Гарри, стоя в полурасстегнутой рубашке и брюках, обернулся к вошедшим.

– Чудо свершилось. Поттер стал анимагом. Я хотел бы, чтобы он продемонстрировал вам свое умение, сдал, так сказать, экзамен. Профессор Магонагал, вы, как врожденный анимаг, возможно, захотите дать пару советов новому коллеге. Директор, я искренне надеюсь, что на этом мои приватные уроки закончились.

– Гарри, – лицо Дамблдора светилось от счастья, – давай, мальчик, покажи, как ты превращаешься.

Гарри снял рубашку. Сосредоточился. Сапсан, взлетев с упавших штанов, сделал круг по кабинету.

– Превосходно, – Дамблдор радостно блеснул очками-полумесяцами. Минерва восторженно ахнула.

– Лети сюда, – директор наколдовал себе перчатку и вытянул руку.

Сокол обхватил цепкими лапами затянутые в кожу пальцы.

– Какой красавчик, Альбус, – всплеснула руками Макгонагал.

– Отличная работа, Северус, – удовлетворенно качнул головой Дамблдор.

– Кому дадим 50 очков? – не удержался от саркастического замечания Снейп.

– Северус, при чем здесь баллы? – Дамблдор укоризненно взглянул на зельеведа поверх очков и снова повернулся к сапсану. – Умение Гарри гораздо важнее даже Кубка школы и 500 очков вместе взятых. – Дамблдор ласково погладил сложенные крылья. – Он и вправду красавец, Минерва!

– А, по-моему, крупноват, – Снейп кисло смотрел на птицу. – Но это уж не моя вина, директор, амбиции, знаете ли...

– Анимагические животные, как правило, крупнее обычных, Северус, это написано в каждом учебнике по анимагии, – почему-то обиженно заметила Макгонагал.

– Он пока ещё преобразовывается без одежды, да? – Дамблдор слегка подтолкнул сокола, тот взлетел, но быстро приземлился.

– Зато в очках, – Снейп скривил губы. – Не беспокойтесь, директор, у Поттера большое будущее.

– Альбус, что он делает? – удивленно спросила Макгонагал.

– Сейчас поздний вечер, обычные соколы уже спят. Гарри, наверное, тоже клонит в сон, – объяснил Дамблдор.

– Инстинкты, – усмехнулся Снейп. – Не спи, Поттер, распреобразовывайся! – обратился он к сапсану, который уже начал прятать голову под крыло.

Сокол встрепенулся и жалобно посмотрел на профессоров желто-зелеными глазами. Дамблдор взмахнул волшебной палочкой и возле сапсана появилась ширма. Птица нырнула за неё и с легким хлопком превратилась в Гарри. Юноша быстро оделся и вышел.

– Поттер, поздравляю, я впечатлена! – Минерва искренне растрогалась и обняла Гарри. – Невероятный успех!

– Браво, Гарри, – Гарри попал в объятия директора. – Я очень рад. Немного потренируешься ещё и научишься преобразовываться в одежде.

Макгонагал пожала Гаррину руку, а Дамблдор снова обнял его и попросил никому не говорить о новоприобретенном умении.

– Никому не надо знать о твоих анимагических способностях, мой мальчик, – директор похлопал Гарри по плечу. – Разумеется, ты не будешь регистрироваться в Министерстве, особенно сейчас. Это будет твой козырь, который ты выложишь в случае необходимости.

– Теперь у тебя будут спонтанно проявляться соколиные инстинкты, Поттер, – отозвалась Минерва. – Ты должен научиться контролировать их тоже. Когда же будешь преобразовываться, то заставляй себя сохранять свое человеческое сознание. Сначала это будет немного… странно, непривычно, но ты научишься…

– Северус, от всей души благодарю тебя, – искренне сказал Дамблдор Снейпу, вид которого ясно говорил, что он глубоко сожалеет, что позвал сюда таких ярых почитателей таланта молодого Поттера. – Проконтролируй и в случае чего помоги Гарри адаптироваться.

– Разумеется, директор, – язвительно усмехнулся тот. – Надеюсь только, что мне не будет приказано послужить добычей для ясного сокола.

*

Гарри радостно примчался в комнату за сэром Кэдоганом, надеясь, что Гермиона уже там. К счастью, девушка уже разобралась со своими и роновскими домашними заданиями и ждала Гарри, сидя на расстеленной кровати.

– Гермиона, я теперь анимаг, – ликующе выдохнул Гарри, с разбегу прыгая на аккуратно сложенное покрывало.

– Правда? – глаза девушки возбужденно засияли.

– Правда! Все получилось!

– Покажи!

– Я пока в одежде не могу, – Гарри произнес раздевающее заклинание, одежда грудой свалилась рядом с кроватью. Гермиона тут же превратила её в аккуратную стопку.

Гарри преобразовался. Сапсан, расправив крылья, сделал пару кругов по комнате и сел на протянутую Гермионой руку.

– Ой, – восторженный вскрик девушки превратился в испуганный. Когти птицы больно впились в пальцы. Сапсан испуганно отлетел в сторону.

– Ничего, Гарри, я сама виновата, я совсем забыла, что у тебя лапы очень цепкие. Ты же хищная птица, – девушка наколдовала себе на руку перевязку и перчатку.

– Садись!

Сокол осторожно сел на руку Гермионы. Девушка с искренним восторгом рассматривала его.

– Боже мой, какой ты красивый! – она погладила перья, клюв, а затем и голову. – Знаешь, твой сокол очень похож на тебя. Глаза зеленые! Гарри! Это непередаваемо!

Гарри распреобразовался.

– Ты такой… такой прекрасный, – Гермиона восхищенно покачала головой. – Снейп, наверное, язвил от зависти!

– Ещё и как! – ответил Гарри, – Крупноват, не такой, в очках могу, в трусах не могу! В общем, в своем репертуаре!

Гермиона весело рассмеялась и радостно обняла Гарри. Он тоже с удовольствием прижал девушку к себе.

– Клеваться будешь? – Гермиона зажмурилась от смеха и услышала, что Гарри засмеялся тоже.

– Ещё и как, – он поцеловал девушку и прошептал почти в самое ухо. – Более того, у меня возникло желание…э-э-э… как бы теперь это назвать?.. В создавшихся обстоятельствах?

– Потоптать свою куропаточку, – подсказала Гермиона и даже взвизгнула от смеха. У Гарри хватило сил только покивать. Немного отсмеявшись, он добавил:

– Отлично сказано.

– Мне нравится эта идея, – Гермиона позволила ему навалиться на себя.

– Добби! – позвал Гарри.

– А я про него уже забыла, – спохватилась Гермиона.

– Я не собираюсь ему показывать бесплатно эротический сериал. Хватит с меня того, что я пережил, когда Снейп велел мне раздеваться сегодня, – ответил Гарри и повернул голову к появившемуся эльфу.

– Добби, иди спать к другим, – приказал ему Гарри. Добби охотно подчинился.

*

Джеймс и его друзья сидели в Визжащей Хижине в окружении украденной из кухни еды и притащенных учебников.

– Тут сказано, что редко кому удается преобразоваться в первый раз в одежде, – сообщил Джеймс. В руках он держал изрядно потрепанную книгу. – Мантии, носки, подштанники нужно тоже трансфигурировать в шерсть, иголки, перья там или чешую, в общем, у кого что. Поскольку я должен превратиться в оленя, то значит в шерсть.

– Для первого раза было бы неплохо превратиться хоть как-нибудь, – усмехнулся Сириус.

– И не боитесь, парни? – забеспокоился Ремус. – Я очень переживаю, что у вас что-то не получится, и вы превратитесь во что-нибудь такое, что…

– Не трусь, Рем, – беспечно отозвался Джеймс. – Я преобразуюсь первым. Если что-то сорвется, отнесете мои останки дедушке Дамбу, виновато опустите уши, покаетесь. Дед – свой человек, пожурит и вернет мне человеческий облик!

– А если со мной че-нить случится? – весело спросил Сириус.

– Я скажу, что это мой новый питомец, – рассмеялся Джеймс.

– Нет, это законное место Пита! – беззаботно возразил Сириус.

– Что? – спросил Петтигрю, явно не понявший шутки.

– Я говорю, Питти, – снисходительно пояснил ему Сириус, – что если ты преобразуешься в крыску, то Джеймс обещает не бросить тебя, носить в нагрудном кармане мантии, давать тебе лучшие свои объедки и даже класть спать рядом с собой на подушку.

Ремус и Джеймс весело хохотали, глядя, как испугался Петтигрю.

– Да ну тебя, Пит, ты что, шуток не понимаешь, что ли?! – наконец воскликнул Джеймс.

– Я…а? А… да, шутка, – бестолково улыбнулся Петтигрю.

– Однако, к делу, господа, – Джеймс поднялся со старой кровати, на которой удобно устроился с учебниками. – Рискну преобразоваться.

Сириус кивнул. Джеймс принялся раздеваться.

– Немного стриптиза, – он дурашливо повилял бедрами и швырнул снятую мантию друзьям. – Только не нужно на меня так смотреть, я все-таки стесняюсь!

– Я сейчас оббегу публику, – поддержал его шутку Сириус и, наколдовав шляпу, схватил её зубами.

Ремус от души рассмеялся. Петтигрю не отрывал взгляд от Джеймса. Тот закончил раздеваться, немного потоптался на месте, сосредотачиваясь, и преобразовался. На месте парня появился молодой олень.

– Джеймс, – выдохнул Сириус, – кла-а-асс!

Ремус восхищенно расширил глаза, Петтигрю что-то упоенно пропищал. Олень раскланялся и озорно посмотрел на друзей своими карими глазами.

– Соха-атый друг мой, – Сириус погладил его по шее и спине. – Какой окрас! Какие рога! Я пищу! Рем, ты это видел?

– Потрясающий успех, Сириус, – Ремус тоже провел ладонью по короткой шерсти. – Жаль, похвастаться нельзя! Джеймс, ты слышишь меня?

Олень кивнул.

– Прими мои поздравления, дружище!

Олень снова раскланялся.

– Нет, Рем, я не просто пищу, я вою от восторга! Глянь, олень-то похож на Джима! Ну этот взгляд! Даже рога какие-то растрепанные! – восклицал Сириус и даже несколько раз обошел вокруг оленя.

Джеймс распреобразовался, поправил очки и неожиданно расхохотался.

– Парни, прикиньте, я ж в очках превращался!

– Ну и хорошо, а то без них был бы подслеповатым оленем, – Сириус тоже рассмеялся.

– Ты, Сиря, не увиливай, твоя очередь, – подначил его Джеймс.

– Конечно, только я трусы оставлю, я Пита стесняюсь, – Сириус скинул с себя одежду и преобразовался. Получившийся пес-подросток изумленно покрутился на месте. Неснятые трусы так и остались на нем, не давая возможности вилять хвостом.

Джеймс грохнулся от смеха. Ремус и Петтигрю последовали его примеру. Пес обиженно на них залаял, но парни только громче расхохотались. Сириус распреобразовался, натянул сползшее нижнее белье и накинул мантию.

– Ладно, – стараясь скрыть легкую обиду в голосе, сказал он, – давай ты, Пит.

– Ой, – пискнул тот, – я боюсь, ребята!

– Ну, чего? Глянь, как у нас получилось! – удивился Джеймс.

– Мне немного страшно, а вдруг у меня не получится, – заныл Петтигрю.

– Не хочешь компанию поддержать! – наигранно строго нахмурил брови Джеймс.

– Ой, Джим, не хочет, не надо, сами будем без него бегать по лесу, – махнул рукой Сириус.

– Но я хочу с вами! – захныкал Петтигрю.

– Тогда вперед! – скомандовал Джеймс.

Пит быстро разделся, зажмурился, что-то пробормотал и шмякнулся на пол в виде толстенькой крысы.

– Умора, – фыркнул Сириус.

– Супер! – Джеймс присел на корточки и подобрал упитанного крысенка. – Зря мы ржали с него, – с наигранной завистью произнес он.

– Ты чего, Джим, тоже хочешь превращаться в крысу? – скривился Сириус.

– Нет, я хотел бы в птицу, – возразил Джеймс, разглядывая дрыгающего лапами крысенка.

– Да, это было бы очень здорово, – согласился Ремус. – Тем более, ты так любишь летать.

– Птица – это не просто класс, а супер-класс, – хмыкнул Сириус. – В птицу бы и я хотел превращаться. Но не в крысу… – он немного помолчал и, сменив тон на шутливый, добавил, – хотя нет, в крысу очень удобно. Пит будет теперь все время кататься на твоих рогах.

– Так вот и я об этом! – дурашливо поддержал его Джеймс. – А ещё ему можно безнаказанно наблюдать, как купаются девчонки. Я-то со своей рогатой мордой даже в окно их душевой не просунусь!

Ремус и Сириус рассмеялись.

– Я тоже великоват для этого, – сквозь смех огорчился Сириус.

Петтигрю распреобразовался и испуганно осмотрел себя.

– С тобой все в порядке, – успокоил его Джеймс.

– И даже главное достоинство не уменьшилось, – показал зубы Сириус.

– Ну ладно, подводим итоги, – довольно усаживаясь на кровать, произнес Джеймс. – Мы стали анимагами. И это круто. Предлагаю сделать пробежку в первое же полнолуние. Без Рема гулять – не по-товарищески.

– Умираю от желания пометить все окрестные кусты! – мечтательно закрыл глаза Сириус.

– Но завтра все собираемся на тренировку. Голый анимаг – это не дело, – сказал Джеймс.

– Да, и ещё, – подхватил Сириус. – Давайте, дадим себе имена, вернее клички. А то Лунатика уже давно дразним, а себя тоже ведь подколоть не мешало бы.

– Да, надо придумать прозвища, – кивнул Джеймс.

– Ну, про тебя и думать нечего: ты же самый настоящий Сохатый! – Сириус хлопнул по плечу друга.

– А как же назвать тебя? – задумался Джеймс.

– Пушком или Шариком, – буркнул Петтигрю.

– А по морде, – рыкнул Сириус. Джеймс едва подавил желание смеяться.

– Преобразуйся ещё раз, – предложил Ремус. – Исходя из твоего внешнего вида, мы постараемся что-нибудь придумать.

Сириус скинул мантию и превратился в собаку.

– Нет, я умираю от умиления, – Джеймс схватил его за передние лапы и приподнял их. – Рем, Пит, он даже в виде собаки щенок! Гляньте, какие у него большие лапы! Сиря! Друг! – Джеймс ласково потрепал его морду, пес радостно завилял хвостом и лизнул Джеймса в лицо.

– Да ты не просто друг, ты преданный друг, – улыбался Джеймс.

От избытка чувств Сириус громко гавкнул.

– Может, назовем его Бродягой. По-моему, милое имя, – Ремус погладил пса между ушами.

– Годится, Рем, – ответил Сириус, преобразовавшись.

– А я? – спросил Петтигрю.

– Хвост, как же иначе, – хмыкнул Сириус.

Петтигрю обиженно скривился.

– Очень остроумно, Сириус-Бродяга, – кивнул головой Джеймс.

– Да, наверное, вы правы, друзья мои, – заискивающе заулыбался Петтигрю.

– Лады! – воскликнул Джеймс, и друзья ударили по рукам.

Глава 29. Тревожный сигнал

Большую часть воскресения Гарри провел на квиддичном поле – на носу был матч со Слизерином.

С самого утра Гарри ощущал страстное желание преобразоваться и полетать, но время тренировки поджимало и не дало ему такой возможности. Зато выписывая виражи на метел и ловя снич, Гарри ощущал себя в своей стихии: бросал метлу в стремительное пике, падал камнем вниз и ловил мячик чуть ли не в сантиметре от земли.

– Классно играл сегодня, Гарри! – Рон подошел к нему в раздевалке и искренне похвалил. – Переиграл даже самого себя.

– Мне нужно сказать тебе кое-что, – ответил Гарри. – Это очень важно и об этом никто не должен знать.

– Ладно, – заинтригованно посмотрел тот на Гарри.

Они переоделись и вышли. Навстречу Гарри подошла Тонкс с Сириусом на руках. Голову малыша украшала вязаная шапочка со сничевыми помпончиками.

– Привет, Гарри, – помахала ему Нимфадора. – Мы с малышом пришли узнать, как ты себя чувствуешь после всех этих газетных наездов.

– Пока жив, на людей не бросаюсь, хотя иногда хочется, – вежливо улыбнулся Гарри, пожав ручку ребенка. – Особенно на некоторых.

– Да, я понимаю, Малфой ведет себя отвратительно. Я знаю, что это непедагогично, но я его наказала и неплохо подколола при всем классе.

Тонкс старалась развеселить Гарри своим непринужденным разговором, и это у неё получалось. Гарри вскоре поймал себя на том, что хохочет над её описанием того, как Малфой вел себя на вчерашней тренировке.

– Я, если честно, так и не поняла, за что его до сих пор держат в команде: он же не столько снич ловит, сколько поправляет прическу и строит глазки своему слизеринскому фан-клубу. И ещё – вот это для меня точно загадка – как Кребба и Гойла метлы поднимают, не иначе Нимбусы 2001 – не скоростные, а грузоподъемные, – Тонкс заразительно смеялась.

Сириус, сидя у Гарри на руках, попеременно то вытягивал нос, то втягивал его обратно. Гермиона, появившаяся вскоре после начала разговора, без конца поправляла на малыше шапочку и комбинезон.

– Поттер! – услышал Гарри насмешливый голос Малфоя.

Все четверо обернулись. Драко стоял в окружении своих неизменных телохранителей. Он уже открыл рот, чтобы сообщить Гарри очередное оскорбление, когда заметил выжидающе поднявшую брови Нимфадору.

– Ничего, – буркнул он и сделал Креббу и Гойлу знак удаляться.

– Опять эта разноцветная курица, – пробормотал он дружкам.

– Придется ещё раз придраться на уроке и наказать, – наигранно огорченно вздохнула Тонкс. – Драко немного не в курсе, что у меня, как у выдрессированного аврора, очень тонкий слух. А за разноцветную курицу я обиделась.

– Какой он все-таки… – Гермиона презрительно скривилась.

– Да, нехороший человек, подлый. Поэтому ну его, давайте я лучше покажу, как Барсучок ходить учится, – Тонкс поставила Сириуса на землю и взяла его за капюшон.

Малыш, раскачиваясь и шатаясь, как кораблик, сделал несколько шагов. Все умилились. Даже Рон скривился в улыбке. Сириус заметно вырос и ощутимо набрал в весе – Гарри это почувствовал, когда держал его на руках. А ещё мальчик все больше и больше напоминал Сириуса-старшего. Гарри ощутил, что внутри него поднимается теплая волна особой любви к сыну своего крестного. Тонкс тем временем показала, как Сириус умеет делать пятачок и огромные, как у Добби, глаза.

Продемонстрировав все умения сына, Нимфадора попрощалась. Она успела отойти недалеко, когда к ней подбежали шестикурсницы из Рейвенклов и попросили дать поиграть с маленьким.

– Только не растерзайте его, – шутливо согласилась она, отдавая Сириуса одной из девушек. – Сиря-барсучок, а вот и твои первые воздыхательницы!

– Тонкс очень популярна среди школьного народа, – заметил Рон, глядя на неё и рейвекловок.

– Ещё бы! – отозвался Гарри. – Я лично её больше всех из преподавателей люблю.

– Я тоже, – поддакнул Рон. – Нимфа у нас как противовес Снейпу.

– Хотите, я расскажу, что он про неё думает? – услышали они знакомый визгливый голос.

– А хочешь знать, что я думаю о тебе? – грозно возвысился над подошедшей Люси Луш Рон.

– Что? – нахмурилась Гермиона.

– Пять кнатов заплати и узнаешь, – живо отозвалась Люси.

– Ты мало того, что сплетница, так ещё и деньги на этом зарабатываешь! – воскликнула Гермиона.

– Так ведь тебе интересно, – хрюкнула Люси, хитро сощурившись.

– Ничего мне не интересно! – Гермиона отвернулась от неё.

– Если тебя ещё раз поймают за продажей «Волшебного голоса», – пригрозил Рон, – я тебя в свинью допревращаю, ясно тебе? А Гарри тебя раздует, как свою тетушку в старые-добрые времена, верно, Гарри?

Гарри подтвердил.

– Идите вон, дураки, – обиделась Люси и, недовольная тем, что ничего не заработала, ушла.

*

Гарри увел Рона и Гермиону подальше от замка.

– Ну, что там у тебя за секрет, Гарри? – нетерпеливо спросил Рон.

– Мы с Гарри посоветовались, – важно ответила Гермиона, – и Гарри решил тебе рассказать. Потому что ты наш друг, Рон.

– Мы и так скрыли от тебя несколько важных событий, – добавил Гарри.

– Это точно, – с легкой обидой в голосе ответил Рон. – Поженились и справились.

– Я же объясняла тебе, что это профессор Дамблдор нас просил. Он, между прочим, и этот секрет велел никому не говорить, но мы скажем, – произнесла Гермиона.

– Об этом знает только Дамблдор, Снейп и Макгонагал, – сказал Гарри.

– Но они – надежные люди, – значительно добавила Гермиона.

– Ага, – хихикнул Рон. – Особенно Снейп!

– Так ведь Снейп этому научил Гарри, – возразила Гермиона.

– Чему?

– Анимагии, – ответил тихо Гарри.

– Анимагии! – ошеломленно повторил Рон.

– Да, – кивнул Гарри.

– Кру-у-уто, – завистливо выдохнул Рон. – И кто же ты?

– Сапсан, – гордо произнесла Гермиона.

– Чего? – не понял Рон.

– Сапсан. Это один из видов соколов. Очень красивая птица! – едва сдерживая возмущение, провозгласила девушка.

– А ну-ка преобразуйся, Гарри!

– Гарри не может пока превращаться в одежде, – Гермиона строго посмотрела на Рона.

– Гермиона, я быстро преобразуюсь, – попросил её Гарри. – Очень полетать хочется.

– Но, Гарри, не будешь же ты раздеваться прямо на улице? – возмутилась Гермиона.

– Я только до пояса, да здесь никого нет – место уединенное, – Гарри быстро скинул мантию, свитер и рубашку. В следующее мгновение из упавших брюк, стряхивая носки, вылетел сокол.

Сапсан быстро набрал высоту и красиво полетел над башнями Хогвартса.

– Я сейчас лопну от зависти, – простонал Рон. – Гермиона, я тоже хочу быть анимагом!

– Кто тебе мешает? Необходимые учебники я тебе достану. Плюс Гаррины конспекты, – пожала плечами девушка. – Только это очень долгий и трудоемкий процесс.

– Знать бы ещё в кого я буду превращаться, – неотрывно следя за парящим сапсаном, пробормотал Рон.

– Изволь, я отвечу, – хмыкнула Гермиона. – В большого рыжего кота!

– Ты уже посчитала? – изумился Рон. – Но как?

– Твое анимагическое животное очень легко считается. Как видишь, я тебя даже не обмеряла и получила результат!

– А Фред и Джордж говорили мне, что для вычисления животного нужна одна очень интересная мерка, – Рон хихикнул. – Как у Гарри ты это померила, я примерно представляю, а когда успела у меня – не помню, – Рон расхохотался.

Гермиона обдала его выразительным взглядом.

– Я посчитала по формуле зависимости длин волшебной палочки и той штуки, – фыркнула девушка. – Твоя волшебная палочка – 14 дюймов.

– А у Гарри? – прохихикал Рон.

– 11.

– Ну, хоть в чем-то обошел! – Рон зашелся от хохота.

Гермиона всем своим видом демонстрировала, что она думает о размерах волшебной палочки Рона.

– А себя не забыла посчитать? – с трудом сквозь смех проговорил Рон.

– Разумеется, – Гермиона хмыкнула. – Я могла бы превращаться в выдру.

– Почему могла бы?

– Потому что это очень сложно – преодолеть барьер первого преобразования. Я боюсь. Пока. Вдруг не получится.

– Но ведь у Гарри получилось, – беспечно ответил Рон.

– На Гарри лежит большая ответственность, ему нужно будет сражаться с Волдемортом. Дамблдор полагает, что умение превращаться поможет Гарри.

Рон некоторое время молча наблюдал за полетом сапсана.

– Нет, все-таки какой класс! – воскликнул он.

Сокол тем временем спланировал вниз и сел на плечо Гермионы.

– Гарри, у тебя глаза зеленые! Прикольно! – Рон восторженно разглядывал птицу.

Сапсан опустился на землю, преобразовался. Гермиона направила на появившегося Гарри свою волшебную палочку и произнесла одевающее заклинание.

– Спасибо, – сказал Гарри, с удивлением ощупывая на себе правильно надетую одежду.

– Как ощущения? – спросила Гермиона.

– Супер! – покачал головой Гарри, расширив от восторга глаза. – Можно делать в воздухе, что хочешь. Инстинкты сами берегут от опасности. Да, и ещё все время выглядывал добычу, – Гарри рассмеялся. – Что-то мышатинки захотелось! Да и от мух бы не отказался. Эх, жаль мошки уже уснули!

Рон и Гермиона рассмеялись тоже.

*

Во время ужина в Большой Зал неожиданно влетели совы.

– Блин, неужели опять этот «Голос»?! – возмутился Рон.

Гарри настороженно смотрел за летающими совами.

– Нет, как ни странно, это «Ежедневный пророк», – проговорила Гермиона, раскрывая газету.

– Но я его не выписываю, – удивился Рон, когда одна из сов бросила ему сверток.

– Это экстренный бесплатный выпуск, – прочитала Гермиона.

Гарри тоже раскрыл свой экземпляр.

Нападение великанов на Годрикову Долину, – гласили огромные буквы.

– Нападение великанов! – ужаснулась Гермиона. – Есть жертвы… Ситуацию удалось взять под контроль только после прибытия отряда авроров во главе с советником Министра Магии по чрезвычайным обстоятельствам Люциусом Малфоем.

– Люциусом Малфоем! – воскликнул Гарри.

– С каких это пор он советник Фаджа? – отозвался Рон. – Папа бы мне сказал, если бы узнал о такой новости.

– Боюсь, что его назначили сегодня или вчера вечером, перед самым нападением, – гневно сверкнула глазами Гермиона. – А само нападение, я уверена, спровоцировано Волдемортом и его приспешниками.

– Но зачем тогда Малфою их утихомиривать? – недоуменно спросил Рон.

– Чтобы имидж спасителя создать, – с отвращением произнесла девушка. – А Фадж давно непопулярен среди волшебников.

Гарри посмотрел на преподавательский стол. Дамблдор и ещё несколько учителей, в том числе и Снейп, отсутствовали. Тонкс сидела со своим маленьким Сириусом на руках, её лицо, обычно веселое и приветливое, теперь было напряжено. Школьники испуганно шептались, переживая за своих родственников и друзей – в Годриковой Долине жило много волшебных семей.

Гарри почувствовал, что его сердце неприятно сжимается от какого-то отвратительного предчувствия.

*

Плохие предчувствия Гарри не любил ещё в детстве – они имели тенденцию сбываться. После овладения блокологией он стал их бояться. Его возросшая чувствительность позволяла ему улавливать не только мысли одного человека, но и общее настроение толпы. Как правило, схватывать это было неприятно. Поэтому Гарри старался отгораживаться. Но иногда даже сквозь блок он ощущал то, чего не хотел.

После вечернего выпуска «Ежедневного пророка» Гарри ясно ощутил опасность. Неопределенную, тягучую, несформировавшуюся. Он вспомнил свои ощущения, когда попал в Хогсмид. Настроение волшебного населения было очень выгодным для Волдеморта: авторитет Министра Магии упал ниже некуда, статьи в «Волшебном голосе правды» тоже сделали свое дело, открыв альтернативный взгляд на историю. Но самое главное: куда-то подевался Дамблдор и все преподаватели, которые входили в Орден Феникса. Возможно, они отбыли в Годрикову Долину, чтобы помочь пострадавшим после нападения великанов.

Гермиона тоже так думает, и у неё на душе не так паршиво. А Гермиона – умная, значит не все так плохо, – вяло попытался успокоить себя Гарри, вопреки нашептыванию внутреннего голоса, напоминающего о том, что у Гермионы не такая сильная чувствительность, её конек – это выставление мощных блоков.

*

Утро понедельника началось с ещё одного прилета сов с «Ежедневным пророком». Первую полосу украшала фотография Люциуса Малфоя, который горделиво и самодовольно поглядывал по сторонам.

Статья под снимком сообщала, что Министр Магии Корнелиус Фадж подал в отставку, и исполняющим его обязанности назначается никто иной как Люциус Малфой.

– Но… как же это?! – Гарри потрясенно посмотрел на Гермиону и Рона. – Ведь Люциус Малфой – главный Упивающийся! Это же… это же все! Как Дамблдор мог допустить это?!

Гарри повернул голову к преподавательскому столу. Ни Снейпа, ни Дамблдора по-прежнему не было. Зато на своем обычном месте сидела Минерва Макгонагал. У неё можно будет узнать хоть что-нибудь.

Гермиона расстроено смотрела на самодовольно улыбающуюся фотографию и статью, в которой перечислялись многочисленные заслуги многоуважаемого мистера Малфоя перед государством и благотворительными фондами.

Гарри посмотрел в сторону слизеринского стола. Драко спесиво-победоносно улыбался и принимал поздравления от однокурсников с таким видом, словно это не его отца, а его самого назначили исполняющим обязанности Министра Магии.

*

Перед уроками Гарри не удалось поговорить с профессором Макгонагал. Но, к счастью, Дамблдор появился сразу после обеда и увел Гарри в свой кабинет для разговора.

– Как такое могло произойти, профессор? – воскликнул Гарри. – Люциус Малфой!

Дамблдор, изо всех сил пряча под блоком волнение и огорчение, вздохнул и произнес:

– Это неожиданность и для нас, Гарри… Корнелиус Фадж предал нас. Он позволил Люциусу Малфою войти во власть. Сначала советником, теперь вот исполняющим обязанности Министра Магии…

– А завтра и самим Министром Магии, – Гарри почему-то захотелось пнуть стол или стул или что-нибудь ещё.

– Мы постараемся не допустить этого, – ответил Дамблдор. – Корнелиус предал нас в такой момент… Он был иногда глуп, упрям, так боялся потерять свою должность, что согласился с необходимостью бороться против Волдеморта, но чтобы самому… добровольно уступить место… Этого я не ожидал. Волдеморт, очевидно, пообещал ему большую пенсию и безбедную старость при новом правительстве.

– А что ж Снейп не предупредил? – Гарри не удержался от язвительности в голосе.

– Самое обидное, что Северус предвидел, что произойдет смена власти, и даже сказал, что это будет Люциус Малфой, но, увы, мой мальчик, не всегда верны слова «кто предупрежден, тот вооружен»… На самом деле слишком много людей разуверилось в том, что Волдеморт рвется к власти, а я и те несколько человек в Ордене Феникса, которые видели реальную опасность, оказались бессильными.

– Значит все? Мы проиграли? – Гарри недоверчиво посмотрел на Дамблдора. – Но этого не может быть! Вы должны что-то предпринять!

– Разумеется, мы пока ещё не проиграли, – Дамблдор печально посмотрел на своего ученика. – Мы будем бороться дальше.

– Министра Магии ещё не назначили, выдвиньте свою кандидатуру! Пусть выпустят «Ежедневный пророк» бесплатно, всем, расскажите людям, что происходит. Не все, но поверят! Нужно что-то делать! Как-то бороться! Что могу сделать я?

– Гарри, неужели ты думаешь, что я не переживаю? – Дамблдор успокаивающе положил свою руку на плечо юноши. – Увы, дитя мое, ты лично пока ничего не сможешь сделать.

– Но… вспомните пророчество! – Гарри нетерпеливо покусывал губы. – Если Волдеморта способен уничтожить только я, быть может, нужно учиться дальше, овладевать другими магическими способностями. Анимагом я уже стал, что я должен сделать ещё?

– Пока то, чего ты достиг, уже хорошо. Выше своей головы ты не прыгнешь, мой мальчик. Конечно, ты будешь учиться дальше, совершенствоваться, умнеть, набирать мощь… Вот сейчас у тебя первоочередная задача – научиться преобразовываться в одежде и с волшебной палочкой. Остальное предоставь мне и другим, старшим членам Ордена Феникса. Тем более сам Волдеморт ещё к власти не пришел. Пока он очень надежно прячется за спинами своих верных слуг.

*

Гарри вышел из кабинета директора в подавленном состоянии. Ближайшие планы – научиться мантию превращать в перья! О какой мощи, способной убить Волдеморта, может идти речь? Гарри до сих пор ясно помнил поединок Дамблдора и Волдеморта возле золотого фонтана. Сколько лет нужно учиться, чтобы достичь такого уровня? Чувствуя, что его липкой волной охватывает отчаяние, Гарри попытался утешить себя словами Дамблдора про продолжение борьбы, воспоминанием, что Волдеморт сбежал из Министерства, едва почувствовал сильного противника. Пока ещё не все потеряно, – как заклинание твердил себе Гарри.

Глава 30. «Чарующие истории»

На следующий день совы принесли третий экстренно-бесплатный выпуск «Ежедневного пророка».

– «Люциус Малфой – исполняющий обязанности Министра Магии», «Кто станет будущим Министром Магии: перспективы, проблемы, вопросы и ответы», «Нападение великанов было настоящим кошмаром. Я и авроры прибыли вовремя. Интервью Люциуса Малфоя», – Гермиона быстро просматривала страницы газеты. – Малфой! Малфой! Весь номер посвящен ему! – девушка возмущенно потрясла газетой.

– И фоток его налепили, – Рон перекривил надменное выражение холеного лица Люциуса. – Люц – в профиль, Люц – анфас! Смотреть противно!

Гарри молча смотрел то на газету, то на преподавательский стол. Дамблдор сидел рядом со Снейпом и внимательно читал развернутый «Ежедневный пророк».

– Прекрасный человек, блистательный аристократ, представитель одного из самых древних чистокровных волшебных родов! – теперь от возмущения Гермиона тяжело дышала. – Всю свою сознательную жизнь посвятил благотворительности! Как это … отвратительно! А что ж они не написали, как он со своим домашним эльфом обращался!

Гарри показалось, что Снейп едва сдержал готовый вырваться смешок. Неужели он слышит, о чем они говорят?

– Многие волшебники плохо обращаются со своими эльфами, – пожал плечами Рон.

– Но не ТАК! – Гермиона сжала кулаки.

– Этим ты никого не удивишь. Может, для тебя это и странно, жестоко, но это не будет ударом для других волшебников, – возразил Рон.

– Это ненормально! Этого не может быть! – Гермиона в ярости швырнула газету. – Я поспешу с изданием книги! Я не верю, что все будут реагировать, как ты, Рон!

Гарри опустил глаза. Ему снова стало неловко, что он до сих пор не прочитал брошюрку своей жены. Обстоятельства складывались так, что было не до чтения. Вчера вечером, идя в свою комнату, Гарри встретил Снейпа, который велел ему к концу недели научиться преобразовываться в одежде.

– В пятницу вечером проверю, – пообещал зельевед и с ехидной усмешкой пригрозил, – без наколдованной ширмы.

Гарри весь вечер тренировался в комнате за сэром Кэдоганом. Гермиона цитировала советы из прочитанных учебников и очень эмоционально переживала каждое преобразование. После стольких превращений Гарри почувствовал себя очень усталым и голодным. А поскольку ничего из одежды так и не превратилось в перья, то ещё и расстроенным.

– Все будет хорошо, – утешала его Гермиона. – Ты и так достиг больших успехов: довольно быстро стал анимагом! Ведь твой отец и его друзья учились этой премудрости три года, а ты всего несколько месяцев! Потренируешься, и все будет получаться.

– Я знаю, что рано или поздно научусь преобразовываться как положено, но Снейп велел мне быть готовым к пятнице!

На второй вечер тренировок Гарри удалось преобразоваться в носках и трусах. Это очень его приободрило.

– Уже не голый, и то хорошо, – выдохнул облегченно Гарри. – Завтра четверг!

– Завтра будет получаться лучше, чем сегодня, – уверила его Гермиона. – Что касается Снейпа, то мне кажется, что он нарочно тебя пугает, чтобы ты быстрее стал настоящим анимагом.

– Пугает не пугает, а то, что заставит преобразовываться без ширмы, это совершенно точно, – буркнул Гарри, подбирая разбросанную одежду с появившегося сегодня в комнате ковра.

– Кстати, а где Добби? – неожиданно вспомнил он.

– Я велела ему идти помогать другим эльфам на кухне… Я не знаю, стоит ли Добби знать, что ты анимаг, – ответила Гермиона.

*

Четверг был неприятен Гарри тем, что предстоял спаренный урок зелий, а значит ему придется провести полтора часа в обществе Снейпа и Малфоя. После сообщения о том, что Люциус занял пост исполняющего обязанности Министра Магии, Драко, чье поведение до сих пор не было идеальным, стал невыносим. Он заносчиво смотрел на всех школьников и разговаривал покровительственным тоном даже с преподавателями. А ещё поговаривали, что у него можно было выпросить почитать запрещенный в Хогвартсе «Волшебный голос правды».

Перед зельями был урок трансфигурации. Профессор Макгонагал проводила контрольную проверку умений и навыков трансфигурации человека в животное. Это был самый трудный раздел, и в течение многих уроков мало у кого что получалось. Быстрее всех среди гриффиндорцев достигли успехов Гарри и Гермиона. С них Минерва и начала проверку.

Гермиона получила задание трансфигурировать нескольких учеников в котов. Девушка направила палочку на Гарри и под смех, аплодисменты, завистливое фырканье и даже умиленные возгласы подняла на руки черного гладкошерстного кота с ярко зелеными глазами.

– Прикольно, – загоготал Рон. – Неплохо выглядишь, Гарри!

Кот недоуменно на всех таращился и даже несколько раз мяукнул, но затем удобно устроился на руках Гермионы, которая принялась его гладить за ушами.

– Отличный результат, мисс Грейнджер, – удовлетворенно произнесла Минерва. – Теперь верните мистеру Поттеру его обычный вид и мы расспросим его о пережитых ощущениях.

Девушка старательно выполнила эту часть задания. Появившийся Гарри быстро ощупал на себе мантию. Все было в порядке.

– Как вы себя чувствовали, Поттер? – осведомилась Макгонагал.

– Э…э, – протянул Гарри, – котом… Ну то есть я хочу сказать, что не ощущал себя человеком.

– Верно, – кивнула Макгонагал. – Этим трансфигурация и отличается от анимагии. Когда я по своей воле преобразовываюсь, то осознаю себя, хотя это тоже разнится от обычного человеческого самочувствия. Теперь, мисс Грейнджер, трансфигурируйте кого-нибудь ещё и я поставлю вам оценку.

Гермиона обвела взглядом своих одноклассников. Рон тихонько толкал Гарри в бок и хихикал, вспоминая, как черный кот прикрывал глаза от поглаживаний между ушами. Гарри досадливо отмахивался от подколов друга, когда увидел, что вместо Рона сидел большой встрепанный рыжий кот. Класс грохнулся от смеха: кот был потрясающе похож на старосту школы.

– Отлично, мисс Грейнджер! – едва сдерживая улыбку, произнесла Макгонагал и поставила оценку в классный журнал. – Кто следующий?

Кроме Гермионы никто не получил «отлично». У всех коты и кошки получались с какими-либо изъянами, а то и не получались вовсе, как например, у Невилла. Даже Гарри, которому ещё в начале прошлого учебного года удалось выбиться в лучшие ученики по трансфигурации, пришлось снизить баллы – на голове у получившейся кошки осталось несколько каштановых прядей.

– Ну что ж, – подвела итоги Макгонагал, – не вы первые, у кого такие скромные результаты по трансфигурации человека. Нужно учиться дальше.

– Блин, – возмущался Рон. – Трудно как! А дальше зелья! Неужели по-нормальному расписание составить нельзя было!

– А по-моему, тебе на всех уроках тяжело, – хмыкнула Гермиона.

– Да, тяжело! Все учителя как подурели! Я ничего не успеваю учить, уроков сколько! А в день, когда у нас зелья, можно больше вообще ничего не ставить, два урока за шесть идут! Одно утешение – говорят, что Крэбба как ни трансфигурировали в кота, все равно бульдог получался!

Гарри и Гермиона рассмеялись.

– Поттер! – услышали они визг Люси Луш.

Гарри обернулся.

– Драко велел тебе передать, – Люси сунула ему в руки яркий волшебный журнал.

– А сколько он тебе заплатил? – язвительно осведомился Рон.

– Не твое дело! – хрюкнула Люси.

Гарри посмотрел на журнал. Меняющие цвета буквы складывались в два слова «Чарующие истории». Под ними на золотистом фоне томно обнималась парочка. Девушка была в полупрозрачной развевающейся накидке, удачно драпирующей её грудь, бедра, а заодно и молодого человека, стоящего за ней и особо не обремененного одеждой. Через минуту до Гарри дошло, что это он и Гермиона.

– Что? – потрясенно проговорил он.

Гермиона отобрала журнал и возмущенно посмотрела на пару с обложки.

– Это… это просто возмутительно! Как они посмели!

Люси жадно смотрела то на Гарри, то на Гермиону, чтобы за полгалеона пересказать их реакцию Малфою.

– Идем, Гермиона, – позвал девушку Гарри, едва ухватил настроение гаффелпаффки.

– Скажи своему Драко Малфою, что мы подадим в суд на этот мерзкий журнал! – с негодованием воскликнула Гермиона.

– А вы уже совершеннолетние, вас можно уже и в таких журналах показывать, – злорадно провизжала Люси. – Кстати, там ещё и статья про вас! Эротическая!

– Так, Луш, – подал голос Рон и схватил гаффелпаффку за её пухлую короткую руку, которая до отвращения напомнила Гарри об Амбридж. – Я тебя наказываю. Такие журналы в Хогвартсе запрещены. Идем к твоему декану!

– Иди, дурак! – испуганно вскрикнула Люси.

– 5 очков с Гаффелпаффа за оскорбление старосты школы, – ответил Рон и потащил Люси к профессору Спраут.

Гарри и Гермиона проводили своего друга благодарными взглядами. Наказание Люси Луш, конечно, не сотрет статьи из «Чарующих историй», но хоть как-то осадил Рон эту свинью-коммерсантку!

Гермиона наложила на журнал заклинание, чтобы всем любопытствующим он казался учебником, и принялась искать статью.

– Какие твари, – обиженно пробормотала она. – Школьный роман. Тоже мне, броское название!

Возле красно-золотых букв, красовалась ещё одна, сверстанная на маггловском компьютере, чувственная фотография. Сильные мужские руки, якобы принадлежащие Гарри, обнимали стыдливо прикрывшую немалый бюст Гермиону. Фотографию сопровождало слащаво-эротическое повествование о первой брачной ночи первой за последние бог знает сколько лет обвенчанной в школе пары. Естественно, ничего общего с настоящими событиями описанное не имело. И Гарри, и Гермиона были представлены искушенными девственниками, которые только и ждали разрешения старого сводника Дамблдора.

Гермиона вытерла выступившие на глазах слезы и посмотрела на Гарри.

– Хорошо, хоть голыми не сфотографировали, – уныло пошутил он. – Идем, Гермиона, послушаем, что нам скажет сам Малфой под прикрытием своего второго папочки. Интересно, если Малфоя-старшего назначат Министром Магии, то значит ли это, что Снейп будет директором Хогвартса?

*

С неприятной тяжестью на сердце Гарри вошел в подземелье. Малфой в окружении своих верных дружков нетерпеливо вытягивал шею в ожидании Гарри и Гермионы.

Снейп велел занять всем свои места и напомнил о том, что в классе должна быть тишина. Едва урок начался, как вошел опоздавший Рон.

– В чем дело? – повернулся к нему Снейп.

– Водил наказывать Люси Луш за распространение среди школьников эротических журналов, – с вызовом ответил Рон и посмотрел на растянувшегося в кривой ухмылке Малфоя.

Снейп недовольно кивнул, указывая Рону сесть на место. Затем он махнул волшебной палочкой на доску и велел готовить зелье Умиротворенности.

Едва все приступили к нарезанию травы пустырника, как Драко принялся донимать Гарри и Гермиону перевранными цитатами из «Чарующих историй».

– Она в блаженстве закрыла глаза! И он вошел в неё как нож в мягкое масло! Ап, и она уже женщина, – закатывал глаза Малфой под прысканье и хихиканье слизеринцев.

Гермиона посмотрела на Снейпа. Тот был занят тем, что наблюдал за Дином Томасом, который в свою очередь ждал, пока зельевед отвернется, чтобы швырнуть в Малфоя распотрошенной лягушкой.

По лицу Гарри шли красные пятна.

– Гарри, ах, Гарри, о, Гарри, – наигранно-томно кривлялся Малфой.

– Заткнись, – зашипела на него Гермиона и сжала в руке волшебную палочку.

– Я оторву голову этому гаденышу на перемене, – тихо произнес Гарри и, покосившись в сторону Снейпа, добавил, – когда этот ангел-хранитель будет далеко.

– Гарри, да, ещё, ещё! – продолжал закатывать глазки Драко и, откинув голову, выдохнул: – Все!

Слизерин всхлипывал от смеха.

– Напоминаю, что в классе должна быть тишина, – веско произнес Снейп и вернулся за свой стол.

Драко медленно опустил голову, а затем, снова резко откинув её, тихо вскрикнул: – Ещё!

Слизерин застонал.

– Нет, да! О да! Все! – закончил Драко под всхлипывание своих одноклассников.

Гермиона вскочила и выбросила вперед руку с волшебной палочкой. Глаза её опасно сверкали. Заклинание со свистом пролетело мимо ухохатывающейся Мелисент и угодило в Драко. Через несколько секунд в руках девушки барахтался белый кот с выпученными от страха белесыми глазками.

– В следующий раз я сделаю тоже самое, только тихо, и швырну тебя в котел, – срывающимся голосом проговорила Гермиона, – если преподаватель не может или не хочет навести порядок цивилизованным способом!

Воздух вокруг девушки, казалось, вот-вот заискрит, а глаза разразятся двумя ослепительными молниями. И слизеринцы, и гриффиндорцы никогда не видели Гермиону в таком гневе.

Кот с противным мяуканьем пролетел полкласса и шмякнулся на пол. Ещё раз мяукнув, он двумя прыжками преодолел расстояние до Снейпа и прыгнул профессору прямо в руки. Класс пораженно смотрел поочередно то на тяжело дышащую Гермиону, то на с трудом скрывающего изумление Снейпа.

Наконец, зельевед, окончательно взявший себя в руки, вернул Драко его человеческий облик и проговорил:

– Во избежание подобных неприятностей на старших курсах я и требую тишины на своих уроках.

Малфой, вобрав голову в плечи, вернулся на свое место. Гермиона бесстрашно смотрела на Снейпа. Казалось, скажи он про снятие хоть одного балла с Гриффиндора, и девушка его самого превратит в кота и вышвырнет из школы.

– Мисс Грейнджер, выйдите из класса. Когда успокоитесь, вернетесь и продолжите работу. Поттер, проводите её, на вас тоже лица нет. Драко Малфой задержится после уроков на пару слов.

Гарри быстро вывел Гермиону в коридор. Глаза девушки налились слезами.

– Это было… просто супер! – искренне восхитился Гарри, обнимая её. – В гневе ты страшна и прекрасна.

Гермиона, вытирая слезы, улыбалась, опустив голову на плечо мужа.

*

Глаза Гермионы блестели от слез, но выступивших уже от смеха: в утешение Гарри описывал кота Малфоя и его замечательный полет.

– А что, Гермиона, хороший кот получился, такой же породистый и белобрысый, как оригинал! Типа, мяу! А как летел! И сразу к папе-декану! Интересно, неужели Снейп его накажет? Как же наш и.о. Министра переживет это?

– На самом деле это проблема, Гарри, – Гермиона перестала улыбаться. – Если Малфой будет позволять себе отвратительно вести себя на уроках Снейпа, он подставит своего декана. Если Снейп его не накажет, все скажут – боится Малфоя-старшего, а если накажет, то ещё чего доброго сам мистер Малфой-старший пожалует разбираться, в чем дело.

– С самого начала нужно было справедливо относиться ко всем ученикам. И даже если его Слизерин виноват – накажи. А теперь пусть сам выкручивается, – Гарри хмыкнул и, не удержавшись, добавил. – Полагаю, у него есть опыт в таких делах.

– Привет!

Гарри и Гермиона вздрогнули от неожиданности. Рядом с ними стоял Колин Криви. Он с восторгом разглядывал обнимающихся семикурсников, вспоминая статью в «Волшебном голосе» о венчании.

– Привет, Колин, – ответил Гарри. – Почему ты здесь?

– Меня такое поручение отправили выполнить! – Колин даже глаза прикрыл от удовольствия. – Лушку-ябеду наказали за какой-то эротический журнал. Так она сказала, что это ей Драко Малфой дал. Директор вызывает Хорька на ковер!

*

Вечером по гриффиндорской гостиной прошел слух (Люси рассказала Джинни за небольшую плату, а та с удовольствием сообщила всему факультету), что после разговора с Дамблдором Драко притих, скорее всего, получил серьезное предупреждение. Впрочем, последнее обстоятельство было неточным: Люси при разговоре не присутствовала, но поскольку за журнал получила предупреждение от профессора Спраут, то решила, что похожая участь постигла и Драко Малфоя. Гриффиндорцы с удовольствием поверили в это и даже пожелали скорейшего второго предупреждения, после которого, по школьному уставу, рассматривался вопрос об отчислении. А ещё к Драко прилипла кличка Кот Малфой.

*

Весь вечер четверга Гарри пытался преобразовываться в одежде. Это получалось с переменным успехом – с взлетающего сокола падали то штаны, то носки, но чаще всего сапсан беспомощно махал крыльями, пытаясь выбраться из-под упавшей на него мантии (рубашку на время тренировок Гарри снимал, надевая гриффиндорскую мантию на голое тело).

– Все, Гарри, на сегодня хватит, – посмотрев на часы, сказала Гермиона. – Я считаю, что ты и так много достиг. Во всяком случае неплохо отточил технику преобразования. У тебя это получается быстро, четко, красиво.

– Снейп все равно язвить будет, – отозвался Гарри. – Добби, принеси что-нибудь поесть, я умираю с голоду.

Добби пискнул из-под кровати «Да, сэр!» и исчез.

– Завтра, как пойдешь к Снейпу, постарайся сосредоточиться. Ведь у тебя раз получилось преобразоваться даже в штанах и ботинках! – Гермиона подбадривала Гарри, краем глаза следя за тем, как волшебные спицы вяжут штанишки Сириусу.

– Я заметил, что чем сильнее волнуюсь, тем хуже получается, – ответил Гарри. – Боюсь, что завтра под зырканьем профессора я преобразуюсь не то, что без одежды, а ещё и без очков.

– Но ты же не хочешь сказать, что боишься Снейпа? – возразила Гермиона.

– Конечно нет, просто я не хочу его видеть. Он меня терпеть не может, комментирует каждое мое движение, и в какую сторону не повернусь – все не в ту. Спасибо, Добби, – Гарри придвинул к себе поднос с едой.

Добби угодливо поклонился.

*

Пятница выдалась хмурой, серой и унылой. Сразу после скучных уроков и ужина Гарри убежал тренироваться преобразовываться в свою комнату. Гермиона, наладив самовязание курточки, принялась внимательно следить за успехами и неудачами Гарри.

После очередного превращения сапсан гордо пролетел по комнате – на том месте, где минуту назад стоял Гарри, не было ни штанов, ни мантии, ни даже ботинок.

– Молодец, Гарри, – Гермиона наколдовала кожаную перчатку. – Я знала, что у тебя все получится! Теперь можешь пробовать в рубашке и свитере. А пройдет ещё немного времени, научишься и с волшебной палочкой.

Сапсан, сев на руку девушки, внимательно слушал её, слегка склонив голову. Гермиона погладила его по голове и крыльям. Сокол хотел было ласково клюнуть её в ответ, но передумал.

Неожиданно раздался звук открывающейся двери. Гермиона вздрогнула. Сокол резко повернул голову. На пороге стоял профессор Дамблдор.

– Можно войти? – спросил он.

Гермиона взволнованно кивнула. Рядом с ней тут же появился Гарри.

– Вижу, ты добился успехов, Гарри, – Дамблдор похлопал его по плечу. – Значит, я могу быть относительно спокойным и передать Северусу, что ты прилежно выполнял его задание. Дополнительного урока сегодня не будет.

– Что-то случилось, профессор? – спросил Гарри. Сердце его сжалось от нехорошего предчувствия. Директор держал крепкий блок, прикрывшись подобием спокойствия.

– Да, мой мальчик… Видишь ли… Сегодня днем Люциуса Малфоя утвердили на посту Министра Магии. Корнелиус Фадж арестован по обвинению в злоупотреблении своим положением и крупном хищении из государственной казны. Словом, в том, в чем можно обвинить любое высокопоставленное лицо.

– Он наивно полагал, что Волдеморт обеспечит ему безбедное проживание при новой власти! – воскликнула Гермиона.

– Сам Волдеморт ещё не вышел из-за спины Люциуса. Но его рука чувствуется: Малфой спешно подписал указы о назначениях своих ближайших помощников на важные государственные посты и… подписал приказ о моем аресте.

– ЧТО?! – вскрикнули Гарри и Гермиона.

– Те же обвинения, что и Корнелиусу – нарушал правила управления школой, проводил антигосударственную пропаганду, в общем список можно продолжать сколь угодно долго – на пожизненный срок в особой камере Азкабана хватит.

– Но вы же можете сбежать из Азкабана! – воскликнул Гарри.

– Да, мой мальчик, если Волдеморт не придумал специально для меня систему охраняющих заклинаний. В любом случае, я не собираюсь сидеть и ждать, пока за мной явится отряд авроров. Я вынужден покинуть Хогвартс, но намерен продолжать борьбу.

– Но… что же делать нам, сэр? – испуганно спросила Гермиона. – Гарри, я боюсь теперь за него!

– Вы продолжайте учиться. Пока Хогвартс для вас – самое безопасное место. Несмотря ни на что, жизнь продолжается, а сколько продлится борьба с Волдемортом – никто не знает.

– Но как же Гарри может быть в безопасности здесь, если у власти Люциус Малфой? – в голосе Гермионы прозвучало отчаяние.

– Люциус сейчас будет занят укреплением своих позиций. Ты, Гарри, лично ему и его помощникам не мешаешь. Главная цель для Волдеморта – достичь власти, а уничтожить тебя – это уж потом. После стольких неудачных попыток покончить с тобой он будет осторожнее и изобретательнее. Никому другому убить он тебя не даст, на территории Хогвартса он находиться не может – здесь слишком высокий уровень защиты. Поэтому, что бы ни случилось, какие трудности не ждали бы вас, не покидайте Хогвартс и поддерживайте друг друга.

– Все будет плохо? – вытирая выступившие слезы, спросила Гермиона.

– Нужно верить в лучшее, даже когда будет совсем худо, – с мягкой грустью ответил Дамблдор.

Гарри потрясенно смотрел на старое, покрытое морщинами, лицо директора.

– Во всяком случае, вы можете рассчитывать на поддержку со стороны Нимфадоры, Минервы и Северуса. Другие учителя, хоть и не являются членами Ордена Феникса, думаю, тоже позаботятся о вас.

– Но если станет совсем невыносимо, я могу уйти в подполье вместе с вами и там продолжать борьбу? Ведь дом на площади Гриммо по-прежнему доступен только Ордену! – спросил Гарри.

– Конечно, можешь, но я не хотел бы, чтобы ты повторил судьбу своего крестного Сириуса.

Гарри расстроено провел руками по лицу. Неужели все так серьёзно?! Гермиона тихонько всхлипывала.

– И ещё, – стараясь сохранять в голосе спокойствие, произнес Дамблдор. – Отдайте мне ваши кольца…

– Почему? – подняла на него глаза Гермиона.

– Я боюсь, что у вас отберут их, чтобы попытаться разрушить ваш брак, потому что твоя сила и магическая мощь, Гарри, зависит от твоих отношений с Гермионой. Я сохраню ваши кольца до лучших времен. Вы же … берегите друг друга… Что бы не происходило.

*

Суббота прошла в атмосфере растерянности и недоумения. Никто толком не знал, почему в коридорах школы появились авроры, а возле входа в кабинет директора ещё и дементоры. Поползли самые разнообразные слухи, но ясно было одно – директор Дамблдор покинул Хогвартс. Гарри ожидал, что прибывший в школу новый начальник авроров (Гарри видел его раньше среди Упивающихся Смертью в Министерстве Магии, но имени его не знал) будет допрашивать его и не исключено, что при помощи сыворотки правды, но этого не произошло. Впрочем, Гарри не боялся – он не знал, где сейчас находится Дамблдор. Возможно, в доме Сириуса, но показать туда дорогу может только сам профессор Дамблдор. И Гарри мысленно восхитился мудростью и предусмотрительностью директора.

Гарри попытался отвлечься от мрачных мыслей о будущем при помощи уроков и тренировок по квиддичу. К счастью, Рон заставлял свою команду летать бесконечно долго – в следующую пятницу должен был состояться матч со Слизерином.

– Я переживаю, кто теперь будет директором Хогвартса, – произнесла за ужином Гермиона. – Предчувствие и логика подсказывают мне, что не Минерва Макгонагал.

– Неужели кто-то из упивающихся? – охнул Рон. – Тогда мы пропали. Они же все придурки и маньяки.

– Управлять школой – это не над магглами издеваться, – возразила Гермиона. – тут нужен кто-нибудь поумнее, поизворотливее и, конечно же, с педагогическим опытом, ведь придется иметь дело с детьми и родителями.

– Тогда Снейп, – подал голос Гарри. – И вынужден сказать, что нам крупно повезет, если это будет так.

– А что, – глаза Гермионы блеснули надеждой. – Это был бы самый лучший вариант! И я надеюсь, что так и будет. Ведь тогда, – девушка снизила голос до шепота, – тогда становится понятно, почему Дамблддор предупреждал нас, что Хогвартс – самое безопасное место для Гарри. Как Снейп ни относится к тебе, Гарри, но вредить он не будет.

*

Воскресение прошло в ожидании понедельника и решения вопроса о новом директоре. Полдня Гарри провел на тренировке. Затем (под напряженным взглядом Гермионы) покатал на своей «Молнии» маленького Сириуса, который порадовал его тем, что назвал его «Эри». Нимфадора поблагодарила Гермиону за новые связанные вещи для Барсучка и пошутила, что не может за это поставить 10 очков Гриффиндору. Но Гермиона видела, что под улыбкой Тонкс прячет тревогу.

– Тонкс, – Гермиона отвела её в сторону, – что тебе известно о… том, что будет теперь в школе?

– Скрещиваю все пальцы и зажимаю талисманы, чтобы директором назначили Снейпа. Тогда есть надежда, что я продержусь здесь до конца учебного года и ЗОТИ не придет преподавать Белатрикс Лестранж, – со вздохом ответила Нимфадора.

– О нет, только не это! – испугалась Гермиона. – Она убила Сириуса! Гарри не удержится от мести и может погубить себя!

– Гермиона, я просто неудачно пошутила, – принялась успокаивать её Тонкс. – Беллатрикс назначили Управляющим Департамента по борьбе с волшебной преступностью. Хорошего, конечно, тоже мало, но эта должность от нас далека.

– Я не хочу, чтобы тебя уволили!

– Я сама не хочу. Во-первых, кто за вами присмотрит, а во-вторых, на что я с Волчиком и Сирей буду жить? Бедный Рем теперь точно не найдет себе работы.

*

– Вечернее преобразование, – Гарри стоял в своей комнате в старой одежде Дадли.

Гермиона приготовилась наблюдать за превращением.

– Как ты думаешь, Гермиона, старая одежда не превратится в потрепанные перья?

– Не должна. Твой сапсан должен иметь постоянный окрас, не зависящий от того, в чем ты преобразовывался, – ответила девушка.

Гарри глубоко вздохнул, закрыл глаза, сосредоточился.

– Отлично, Гарри! – Гермиона поаплодировала. Сокол сделал вокруг неё несколько кругов и сел девушке на плечо.

– Теперь можешь смело преобразовываться и при Снейпе, – Гермиона погладила крылья. – И если у него к тебе будут претензии, то попроси его показать, как он сам преобразовывается.

Сапсан вопросительно пискнул.

– Спорю на что угодно, Снейп ни за что не сделает этого при тебе. Потому что вряд ли его мышка красивая. А ещё он может занервничать и преобразоваться без какой-либо части одежды. При тебе! Нет, Гарри, он не согласится! Я точно говорю!

– А я боюсь, что не совладаю с инстинктами и съем его, – засмеялся появившийся Гарри. – Нет, ерунда забавная получается, я уже начал чистить свои перья! Пора мыться!

Гермиона тоже рассмеялась.

– Добби, иди спать туда, где спят все эльфы, – бодро приказал Гарри. Добби радостно поклонился и исчез.

*

– Из-за этих волнений мы так давно не были близки, – прошептала Гермиона в ухо Гарри.

– Виноват, – согласился Гарри, удобно устаивая голову на груди девушки.

– Нет, ты ни в чем не виноват. Я тоже уставала и чувствовала себя какой-то опустошенной все последние дни. Но профессор Дамблдор прав, мы должны быть вместе несмотря ни на что. Тебе хорошо сейчас?

– Ещё и как! Даже не верится, что Малфой теперь Министр, а профессора Дамблдора нет в школе.

– Я чувствую то же самое, – согласилась Гермиона.

– А ещё я чувствую, что ты хочешь пить, – улыбнулся Гарри.

– Верно, господин блоколог, – Гермиона поцеловала его в макушку.

– Кстати, я ещё ни разу не пробовал пить в облике сапсана, – Гарри неохотно скатился с теплого тела Гермионы и протянул руку за волшебной палочкой, которую оставил на тумбочке. – Впрочем, есть тоже. В следующий выходной в Хогсмиде нужно купить мне клетку, кормушку и зернышек. Вдруг окажется, что это вкусно, а спать на жердочке удобно!

Гермиона тихо засмеялась. Волшебная палочка, за которой тянулся Гарри, скатилась на пол.

Гарри свесился с кровати в её поисках и увидел два зеленых глаза-мячика.

– Добби! – вскрикнул Гарри.

– Да, сэр, – вежливо отозвался эльф.

– Ты что здесь делаешь?!

– Сплю, сэр.

– Я тебе куда велел отправляться?

– Туда, где спят все эльфы, сэр.

– И что, по-твоему, все эльфы спят у меня под кроватью!

– Нет, сэр. Только Добби, сэр. Эльфы должны спать рядом со своим хозяином.

– То есть, ты все это время продолжал наблюдать за мной и Гермионой! – возмутился Гарри.

– Да, сэр, – Добби виновато вылез из-под кровати.

– Ну сколько же можно! – заорал Гарри.

– Добби нравится, – грустно вздохнул эльф. – Гарри Поттеру и госпоже Гермионе так хорошо. Добби тоже хорошо.

– Послушай меня, ты, – Гарри сам не ожидал, что он так разозлится, – эльф-софист-казуист! Отныне ты спишь там, где спят хогвартские эльфы! В комнате рядом с кухней! Ты хорошо меня понял?

Добби опустил уши и закрыл лицо лапками.

– Не смей больше подглядывать за мной и Гермионой!

Добби зарыдал и принялся выкручивать свои уши.

– Не показывайся мне больше на глаза!

Эльф поплелся к выходу из комнаты с явным намерением избить себя до полусмерти.

– И не смей себя наказывать! – крикнул ему вслед Гарри.