- Проклятье!

Это были первые слова, которые Гермиона просипела, когда открыла глаза. У нее было несколько причин, чтобы произнести эту странную фразу. Во-первых, у нее гудела голова, поскольку во время вчерашнего празднования, она, очевидно, выпила слишком много. Во-вторых, она была абсолютно голой, и не имела ни малейшего представления о том, где ее одежда. И, в-третьих – что было хуже всего – она была в кровати Гарри. С Гарри. Гарри, который тоже был обнаженным и который не удосужился прикрыть хоть что-нибудь.

На секунду Гермиона допустила, что прошлой ночью ничего не было. Возможно, они оказались в постели вместе только потому, что она слишком устала или слишком много выпила, чтобы аппарировать к себе домой. Они были обнаженными потому… потому что им было жарко. Она села, свесила ноги с края кровати, и тело заныло от столь резкого движения. Развеялись все предположения о том, что, возможно, ничего не произошло. Несмотря на то, что боль продолжалась недолго, Гермиона знала, что это утреннее ощущение может быть только после хорошего секса.

Итак, она и ее лучший друг наконец-то сделали это. Да, сделали, и Гермиона не представляла, что и подумать, кроме как «проклятье». Ее взгляд медленно пропутешествовал по его стройному телу, и Гермиона почувствовала себя вуаеристкой, когда добралась до части тела, которую она никогда не видела прежде (а точнее, не помнила, что видела ее до сих пор, так как - Гермиона была уверена - она видела ее несколько раз в течение ночи). Гермиона взглянула на нее украдкой, затем посмотрела на его ноги и ступни, а потом проследовала взглядом обратно. Когда взгляд девушки добрался до его лица, она обрадовалась, что Гарри до сих пор спит. Она не была уверена, что готова посмотреть ему в глаза. Ей требовалось несколько минут для того, чтобы привести свои мысли в порядок.

Поднявшись, Гермиона посмотрела на свое отражение, и обрадовалась, что зеркало ничего не прокомментировало. Вероятно, оно уже увидело предостаточно прошлой ночью, так что сейчас, было безмолвно. Гермиона еще раз оглядела себя, замечая несколько красных отметин тут и там - довольно грубо оставленных - и тогда она заметила Ее.

- Проклятье! – произнесла она так громко, что разбудила бы мертвого. И Гарри.

- Что… Кто здесь? Где моя метла? - спросил он, приподнявшись. В зеркале Гермиона видела, как он сел и протер сонные глаза. Он дотянулся до очков, надел их и тогда увидел, кто находился в комнате.

- Гермиона?

А затем он увидел, во что она была одета.

- О-о-о…о, проклятье!

Она повернулась к нему, и Гарри начал энергично потирать виски.

- Сколько мы выпили, и что произошло?

- Слишком много… и я не помню – ответил он, стараясь прямо не смотреть на Гермиону, но при возможности все же украдкой бросая на нее взгляды.

- И когда я сделала Это? - спросила Гермиона, взяв простыню и обернув ее вокруг бедер. Она указала на рисунок внизу живота, и Гарри подполз, чтобы посмотреть поближе.

- Превосходно. Это она из тех татуировок, которые наносятся на кожу при помощи волшебства … почти безболезненно. Видишь, как она мерцает! И крылышки трепещут, как настоящие – произнес Гарри, протягивая руку, чтобы прикоснуться. Гермиона отступила - его рука замерла, сам же Гарри теперь выглядел удрученным.

- Я ничего не помню – мягко произнесла Гермиона, надеясь, что Гарри поймет, - когда она говорила о том, что не помнит ничего, то она, действительно имела в виду, что не помнит ничего. Последнее, что она запомнила, это как они зашли в бар отметить победу Англии в мировом чемпионате по Квиддичу. Они пили, танцевали, смеялись… и, очевидно делали что-то еще. Что-то большее. Гермиона поддерживала простыню, которая закрывала грудь и другую руку.

Гарри до сих пор смотрел на Снитч, который теперь был частью ее тела, а Гермиона думала, о том, есть ли способ удалить Это. Возможно, это единственное, что, после прошлой ночи, она могла бы изменить. Они нервно переглянулись, и Гарри прикрылся одеялом.

- Я…

- Мы…

Они не знали, что сказать. Возможно, если бы она что-то помнила, все было бы по-другому, но сейчас все вышло как-то неуклюже.

- Мне нужно на работу – сказала Гермиона.

- Воскресенье же – невыразительно ответил Гарри

- Но мне действительно нужно на работу. У меня есть ряд проектов, я должна закончить отчеты и…я…

- Хочешь убраться из этого ада как можно скорее? - закончил за нее Гарри, и Гермиона замолчала, обдумывая, что бы еще сказать. Если бы она запомнила хоть что-нибудь. Хотя бы что-то незначительное. Как только она доберется до работы, она сразу же приготовит зелье, которое поможет ей вспомнить все. Тогда она сможет разобраться с этим с большим успехом. А сейчас… она взглянула на мерцающую татуировку, которая была на ее животе, и усмехнулась. За одну ночь она переспала со своим лучшим другом и сделала татуировку. Во имя Мерлина, сколько же она выпила за столь короткое время?

- Это не так, Гарри. И ты знаешь об этом. Но мне необходимо сделать то, что я должна. Я поговорю с тобою позже. Я обещаю – сказала Гермиона, быстро сгребая всю свою одежду, которую только смогла найти, и как можно быстрее надевая ее. Она нашла свою палочку в заднем кармане джинсов. Перед аппарированием домой, где она собиралась принять душ, Гермиона быстро поцеловала Гарри в щеку:

- Поздравляю с прошедшим вечером. Я имела в виду Квиддич…не… в общем, поздравляю, Гарри.

И она ушла.

***

Гермиона смотрела на бутыль янтарной жидкости, которая стояла на столе. Она изучала ее часа два, при этом, полностью игнорируя те отчеты, о которых говорила Гарри и которые якобы пришла закончить.

Она не была уверена, что именно хочет знать. О, она хотела узнать, как это было с Гарри. Она мечтала об этом годы. Но ей не хотелось узнать, как она смогла потерять контроль и зайти так далеко. Гермиона не привыкла терять самообладание. Очень редко она позволяла выйти ситуации из-под контроля. Прошлой же ночью, она вообще ее не контролировала, и не было никакой возможности отрицать это.

Но действительно ли она хочет увидеть произошедшее снова? Вновь пережить это? Сможет ли она опять посмотреть на Гарри, особенно в том случае, если в результате выставила себя полной дурой? И что если он делает все то же самое в данный момент – пытается понять, как он оказался в постели с ней?

Гермиона была уверена, что Гарри не составляло никакого труда привести кого-нибудь к себе домой вчера вечером – или в любой другой вечер. Его лицо до сих пор довольно часто украшало обложку «Ежедневного Пророка», и она знала о толпе его поклонников, преимущественно женского пола. И, после всего этого, как же они оказались вдвоем в постели?

Был только один способ это узнать. Гермиона вытащила пробку из бутылки и быстро проглотила горькую жидкость, чувствуя, как та обожгла все внутри.

Началось. Изображения обрушались на нее столь яростно, что ей пришлось опустить голову на стол. Бешено вращаясь по кругу, цвета расплывались и пытались обрести некоторую форму. Гермиона старалась, чтобы ее не вырвало. В голове стучало от количества выпитого прошлым вечером, а сейчас Гермиона почувствовала, как запульсировала каждая жилка.

Вскоре, ураган цветов и форм превратился во что-то распознаваемое ... она видела своими глазами как раз то, о чем ей хотелось бы вспомнить. Все образы проносились мимо настолько стремительно, словно она очутилась на карусели, которая крутится слишком быстро. Гермиона смогла увидеть что-то только мельком, но этого не было достаточно. Она потянулась, пробуя остановить все, а затем ... как будто она оказалась там ... стоящий рядом смеющийся Гарри тянул ее куда-то. Они потеряли Рона в толпе, а Гарри все еще был одет в красную форму сборной Англии. Так же, как многие вокруг. Они направлялись в паб за веселой группой товарищей по команде, а затем кто-то сунул им в руки выпивку...

Человек, раздающий напитки, пообещал им лучшую ночь в их жизни – без сожалений следующим утром, и эта идея понравилась Гермионе. Она подумала, что он говорит об отсутствии утреннего похмелья. Она не знала, что отсутствие горечи, означает отсутствие воспоминаний. Тогда они выпили много. Очень много.

Гермиона застонала. Она не хотела вспоминать о том, как напилась. Она замотала головой, пытаясь вытряхнуть эту часть воспоминания, и трюк сработал.

Они с Гарри смеялись, но ее смех был нервным, и вскоре она почувствовала беззащитность. Кто-то дотрагивался до ее живота – кто-то, кого она не знала, – а Гарри наблюдал. Его взгляд был страстным, он облизнул губы, когда она вздрогнула от ощущений, доставляемых ей палочкой незнакомца, дотронувшись до нее там. Вокруг нее, на стенах холста трепетали тысячи рисунков, и Гермиона не могла представить, почему же она выбрала тот, который сделала. Возможно, действие напитка проходило, и она захотела, чтобы что-то от сегодняшнего вечера осталось и наутро.

Или может быть…. она напоминала бы ей о Гарри. Гермиона хотела, чтобы что-нибудь всегда напоминало ей об этом моменте и о ее лучшем друге. Как только татуировка была закончена, она захотела его. Она хотела, чтобы он смотрел на нее таким же взглядом, каким смотрел, пока маленький морщинистый волшебник наносил татуировку на ее живот. Только она хотела, чтобы Гарри смотрел на нее Так в постели. Она знала, что не должна думать об этом сейчас, когда она выпила. Но она нуждалась в нем.

- Какие ощущения, Гермиона? – спросил Гарри. Его голос звучал легкомысленно. Как только она застегнула молнию на джинсах, и скрыла свою новую татуировку, он взял ее за руку.

- Ощущения прекрасные – ответила она и это было правдой. Татуировка посылала странные импульсы по телу, и они заставили девушку захотеть большего. В итоге она оказалась в объятиях Гарри, поцеловала его, облизнула его губы. Все вокруг закрутилось и завертелось. Она оказалась в его комнате и сразу упала на его кровать. Она вспомнила, как его мягкие пальцы пробежали по ее телу, и вздрогнула, когда он впервые дотронулся до нее там. Гермиона умоляла его довести ее до предела..., он подтолкнул свои бедра…, воспоминания пронеслись до того момента, когда он задохнулся... тяжело дыша…

Это было настолько реально, что Гермиона смогла почувствовать тепло его тела, и легкую дрожь, проходящую сквозь нее. Она застонала и села, изо всех сил пытаясь сосредоточиться... чтобы забыть волну воспоминаний. Она поняла прямо здесь и сейчас, что не хочет, чтобы Гарри был лишь памятью – кем-то потерянным в ночи. Она хотела знать, каково это - ощущать его губы и быть в состоянии запомнить это. Она хотела узнать, что будет потом, но фактически уже знала это. Она не хотела несколько воспоминаний о Гарри Поттере.

Она хотела его.

Гермиона рассмеялась от этой мысли. Несколько часов назад она довольно быстро от него сбежала, а сейчас? Она не могла и представить, Что смогло заставить ее чувствовать себя так? Но должно быть хоть что-то? Что-то, что привело бы к таким переменам? И дело было не только в выпитом. Они с Гарри пили и раньше, но она не оказывалась потом в его постели. Что-то...
Единственной новой вещью была татуировка. Она почувствовала желание поцеловать его после того, как появилась татуировка.

- Проклятье - произнесла Гермиона, обхватывая голову руками. У нее была мысль, и теперь она должна была узнать больше. Возможно, ей следовало покончить со всем здесь и сейчас, но она знала, что ей Необходимо узнать. И существовал лишь один способ.

***

- Вы помните меня? - спросила Гермиона волшебника. Он выглядел старше профессора Дамблдора, его борода была серебристо-белой и длиннее. Повсюду в бороде у него были бусинки, и они блестели различными оттенками - от фиолетового до синего - в зависимости от того, с какой стороны падал на них свет.

- О, да. Молодая девушка со Снитчем. И молодой человек, который поймал Снитч, если я все правильно помню – ответил он, и Гермиона покраснела. Конечно, Гарри не мог уйти неузнанным, даже при том, что татуировку делали ей. Взяв себя в руки, Гермиона посмотрела на волшебника, его эскизы и спросила его о том, что ей необходимо было узнать.

Раньше, ничего подобного с ней не происходило, и у нее, возможно, произошла какая-то странная реакция на татуировку. Но она ничего об этом не слышала. Возможно, все дело было в металле, содержащимся в красках, или, может быть, в волшебстве.

- Татуировка, которую Вы мне сделали ..., обладает ли она некой силой? Было ли в ней что-нибудь, что смогло заставить меня ... сделать нечто? - спросила она, примерно обрисовав произошедшую ситуацию.

- Сила? Нет, никакой силы и никакого особенного запрещенного волшебства. Конечно, я уверен, что Вы уже обнаружили, что вся моя работа - волшебна и не имеет ничего общего с этими уродливыми маггловскими татуировками. Мы являемся теми, кем мы являемся, не так ли? - сказал он, подмигнув.

Гермиона кивнула и постаралась сформулировать свой вопрос правильнее. - Но могла бы она меня заставить сделать что-то, чего бы я никогда не сделала?

- Некоторые люди начинают чувствовать себя иначе, после нанесения тату. Они становятся более раскованными и лучше контролируют свое тело. Возможно, именно об этом вы спрашиваете? - спросил он Гермиону.

- Я…не знаю. Я не думаю, что в этом все дело. Может быть, это реакция на что-то, содержащееся в красках? – спросила она, но волшебник покачал головой.

- Я использую только самые чистые компоненты. Ничего общего с этим сумашедше-незаконным – зуб дракона, смешанный с кровью единорога – это сейчас часто используется молодыми мастерами – ответил он и достал с полки бутыль, чтобы показать ей. Конечно, в ней не было ничего такого, о чем бы Гермиона не знала. Но, должно быть, есть другое объяснение, кроме того, про которое сказал ей волшебник. Не так ли?

- Я не понимаю - произнесла Гермиона, потирая переносицу и желая, чтобы головная боль прошла. Ничего не помогало после того, как она пробудила все воспоминания.

- Мои татуировки не будут заставлять их обладателя сделать нечто, чего одни не желают сделать в первую очередь - сказал маг откровенно, и посмотрел на нее. Гермиона почувствовала, как его голубые глаза взглянули на нее выразительно. Как будто он хотел, чтобы она точно поняла, о чем он говорил. И она поняла.

Но разве это возможно? Нанесения татуировки было достаточно, чтобы набраться смелости и упасть в постель с Гарри?

Должно быть, так оно и было, потому что сейчас Гермиона жалела о том, что сейчас она не находится там снова.

***

- Привет – сказал Гарри, когда открыл дверь. Он выглядел так, как будто до сих пор валялся в постели - без рубашки, волосы взлохмачены сильнее обычного. Все, что на нем было – это старые джинсы, которые даже не были застегнуты. Гермиона постаралась не смотреть на его живот и тонкую линию волос, ведущих… она замотала головой. Если у кого-нибудь и должен был быть снитч, порхающий на животе, так это у Гарри, а не у нее.

- Привет – ответила она, пытаясь не покраснеть, когда оказалась лицом к лицу с ним снова. Он сделал шаг назад, пропустив ее в свою квартиру, и Гермиона не могла вспомнить, что именно она хотела сказать или сделать. Все, что ей оставалось, так это пройти за Гарри, через узкий коридор, в гостиную. Его квиддичная форма была разбросана по комнате (очевидно там, где Гарри оставил ее вчера вечером). Гермиона собрала ее. Пальцы девушки слегка задели красную однотонную ткань, и ей стало жаль, что она не может вспомнить...

Нет смысла и пытаться. После того, как действие микстуры ослабилось, очень немногое возвратилось к ней.

- Ты закончила свои дела? - спросил Гарри, забирая мантию у Гермионы и бросая ее на спинку стула.

- Да – солгала Гермиона. - Мне действительно удалось решить один очень важный вопрос.

- Прекрасно – сказал Гарри и сел на тот стул, на который только что бросил одежду. Гермиона нервно присела на кушетку и не могла никак пристроить руки.

- Да, это была такая работа, которую нужно было завершить до понедельника. Я не собиралась тратить слишком много времени в пятницу, а сейчас – я закончила – сказала Гермиона, хотя прекрасно знала, что Гарри не слушает. Он смотрел на нее, но не слушал. Возможно, Гермиона говорила не то, что он хотел услышать.

- Гарри, я сожалею о сегодняшнем утре. Это было… было так неожиданно проснуться рядом с тобой, и еще более неожиданно было не помнить, как я здесь очутилась.

- Мне жаль, что оказаться в моей постели было настолько ужасным, что заставило тебя убежать – сказал Гарри. Сейчас он напоминал маленького мальчика, которого никто не любит, а не знаменитого волшебника, любимого многими. Гермиона посмотрела на свои руки, обхватившие колени, и глубоко вздохнула. Она причинила Гарри боль, и знала об этом. А ведь именно Гермиона была одной из тех, кто любил Гарри за то, кем он был на самом деле, и вот сейчас она взяла и сделала ему больно.

- Это не так, Гарри. Мысль о том, чтобы оказаться с тобой в постели… Ты даже не представляешь, как много раз я мечтала об этом - сказала Гермиона и Гарри, вместо того, чтобы почувствовать уверенность (как это сделала бы остальная часть мира), засмущался.

- Тогда почему ты убежала? - спросил он.

- Я провела почти весь день, пытаясь это понять и выяснить, почему я потеряла контроль, оказалась здесь и, в итоге, ничего не запомнила. Я пыталась обвинить всех и каждого, кроме того, кого действительно следовало обвинять.

- Меня?

- Нет, не тебя! Себя! Я хотела оказаться здесь. Я хотела быть с тобой. Вот поэтому я отбросила все свои ограничения прошлой ночью, и все произошло. Все началось с алкоголя, а что-то, возможно, сделала и татуировка. Больше всего огорчает то, что я не помню о том, о чем хочу помнить. Я пришла, выставила себя полной дурой и, возможно, у меня больше не будет шанса, чтобы все запомнить – сказала Гермиона. Эти слова вырвались раньше, чем она смогла остановиться.

Гарри продолжал пристально смотреть на нее, его глаза за стеклами очков потемнели, но он больше ничего не сказал. Гермиона почувствовала себя еще неуютнее и подумала, что, пожалуй, нужно аппарировать отсюда к себе в уютную квартиру. Там она сможет притвориться, что ничего не случилось.

Если бы не татуировка. Как можно притвориться, что ничего не случилось? Ведь всегда будет что-то, напоминающее ей об этой ночи, и от этого никуда не деться.

- Раз никто из нас не помнит, как это произошло, должно быть это было действительно ужасно – улыбнулся Гарри, пытаясь разрядить обстановку.

- Только не обвиняй во всем меня. Я не так уж и плоха в постели – сказала Гермиона, и Гарри кивнул. Должно быть дело в тебе. Если бы ты был действительно так хорош, как ты говоришь, я уверена, что запомнила бы каждую минуту.

- Мы могли бы попробовать снова. Может во второй раз все будет в порядке? – предложил Гарри, нервно потирая ладони об джинсы.

- Судя по тому, как я себя чувствовала этим утром, мы пытались сделать это больше, чем однажды – ответила Гермиона и смутилась. Гарри тоже покраснел.

- Обещаю, что в следующий раз ты не забудешь об этом – Гарри положил руку на сердце. Это не обязательно должно случиться сегодня, но когда-нибудь…

- Когда-нибудь было бы здорово, - ответила Гермиона и увидела, что лицо Гарри омрачилось быстрее, чем он опустил руку. Гермиона улыбнулась. - Или даже сегодня. Я имею в виду, раз уж мы зашли так далеко, то почему бы и нет?

Он вскочил с такой быстротой, с какой обычно делал бросок, чтобы поймать снитч. Гермиона еще не успела понять, что происходит, а Гарри уже был возле нее и протягивал ей руку. Она приняла ее, и он привлек девушку к себе.

Его язык раскрыл ее губы, сердце Гермионы громко забилось, и с губ сорвался стон. Руки девушки принялись исследовать его тело, и Гермиона почувствовала, как мускулы его спины напряглись, а руки крепко держат ее. Он боится, что она снова собирается убежать? Зачем же ей убегать сейчас?

Руки Гермионы погладили его живот, и девушка ощутила, как его мышцы вздрогнули от прикосновения. Гарри прекратил ее целовать и пронаблюдал за тем, как Гермиона тянет вниз застежку молнии. Прежде чем ей удалось расстегнуть ее до конца, он остановил ее.

- Я бы хотел снова увидеть... татуировку. Как и ты, я почти ничего не помню о прошлой ночи, и я почти не видел ее этим утром, - сказал Гарри, его рука пробежала по ее рубашке и остановилась у кромки ее джинсов. Его палец скользнул внутрь, разделяя пояс и мягкую ткань рубашки.

- Ты рассмотрел ее сегодня утром, - ответила Гермиона, закрывая глаза. Он вытащил рубашку из джинсов и принялся расстегивать ее. Его пальцы быстро перемещались от низа к воротничку.

- Я хочу увидеть ее… и тебя… снова – сказал он, распахивая полы рубашки. Затем он расстегнул джинсы, потянув вниз застежку молнии, и отступил. Гермиона придерживала джинсы, так, чтобы они не упали с бедер. Гарри скользнул взглядом по ее телу и остановился на татуировке. Он встал на колени, чтобы увидеть рисунок поближе. По спине Гермионы пробежала дрожь, когда его пальцы слегка дотронулись до мерцающего Снитча.

- Превосходно. Шокирующе, но превосходно.

- Шокирующе? – спросила Гермиона.

- Я и представить себе не мог, что ты можешь напиться, сделать татуировку и… - он замолчал.

- И оказаться в постели со своим лучшим другом?

- Я не ожидал этого. Я надеялся на это несколько лет, но все равно не ожидал - Гарри оперся на пятки, но теперь его взгляд был устремлен в глаза Гермионы, а не на ее живот.

- Ты надеялся на это? - недоверчиво спросила Гермиона.

- Ты даже не представляешь, насколько ты красива, да? Или представляешь, но думала, что я никогда не замечу этого? - Гарри притянул ее к себе. Она сняла его очки. И ее татуировки коснулись уже не его руки, а его губы. Его рот, а затем язык, и в этот момент Гермиона почти растаяла. Прикосновения были настолько долгими и приятными, что Гермиона вынуждена была держаться за Гарри. Его язык обвел Снитч и скользнул туда, где ее трусики врезались в кожу.

- Мы так долго были друзьями… что привлекло тебя? - спросила Гермиона и тут же возненавидела себя за то, что Гарри пришлось прерваться.

- А что меня не должно было привлечь? - спросил он, и Гермиона смогла отдышаться.

- Ты помнишь хоть что-нибудь? - спросила Гермиона, Гарри покачал головой. - Ты бы сказал мне, если бы помнил?

- Сказал бы, но я действительно ничего не помню. Может, нам притвориться, что мы делаем это в первый раз? - предложил Гарри, и Гермиона согласилась с ним, протянув ему руки и заставляя его подняться на ноги. Гарри взял ее на руки и направился в сторону спальни. Как только они зашли внутрь, Гарри закрыл дверь и опустил Гермиону на постель.

Рубашка Гермионы упала на пол. В полумраке спальни Гарри, наполненной его запахом, Гермиона ощутила легкое головокружение и почти потеряла сознание, когда он спрятал лицо в изгибе ее шеи. Поцеловав ее, Гарри коснулся ее груди - его пальцы теребили краешек лифчика. Гермиона поняла, что на следующее утро у нее будет еще больше следов от поцелуев, но это ее не волновало.

Они принялись страстно ласкать друга. Гермиона сняла джинсы, оставшись в нижнем белье, Гарри уже разделся полностью. Гермиона посмотрела на себя. Гарри помог ей снять бюстгальтер. Ее трусики были следующими, и вот между парнем и девушкой уже ничего не было.

Начав с ее шеи, его губы скользили по ее телу… ниже… и в этот раз он не остановился на татуировке…, как будто она больше не очаровывала его так, как всего несколько минут назад. Нет, вместо этого он опустился ниже и нашел кое-что новенькое… что привлекло его внимание. Гермиона задохнулась, когда его язык затрепетал там. Гермиона была уверена, если бы такое произошло в прошлый раз, она бы это точно запомнила.

Она сжала пальцы ног, его язык проскользнул в ее тело. И тогда Гермиона почувствовала… странные покалывания, исходящие от татуировки. И чем более возбужденной становилась Гермиона, тем сильнее становилось покалывание. Она приподнялась на локтях, чтобы посмотреть, что происходит, и обнаружила, что татуировка мерцает сильнее обычного. Гарри остановился и тоже посмотрел на рисунок.

- Ничего себе. Думаешь, мы бы это не запомнили? - спросил он. Его пальцы оказались там, где только что были его губы. Гермиона откинулась подушку

- Просто великолепно. Так будет всегда, когда я возбуждена? - спросила Гермиона обеспокоено.

- Тебе надо бы попробовать стать подростком, чтобы иметь что-то… что показывает… всякий раз, когда ты возбуждена - сказал Гарри, вздохнув.

- Да? Я никогда не замечала – созналась Гермиона.

- Мантия – великолепная вещь – заметил Гарри, и снова коснулся губами снитча. От рисунка снова пошло тепло.

- Может, это временно. Возможно, так происходит, пока татуировка новая? - Гермиона вздохнула от удовольствия. Должно быть, вчера ночью она была действительно пьяна, потому что покалывание и теплота усиливались, и девушка не представляла, как такое можно позабыть. Или, быть может…. татуировка еще не была «разбужена», когда они делали это в первый раз?

- Все может быть… - Гарри продолжил ласкать ее. По ее телу побежал огонь. От ласк стало так хорошо, что даже не верилось. А ведь, возможно, они уже делали это. Нет, такого девушка не смогла бы забыть.

Их любовная игра становилась все горячее. Гермионе теперь хотелось, чтобы все происходило медленнее. Сейчас наступал момент, о котором она хотела бы помнить всегда. Гарри довел бы ее до предела, а потом вернул бы назад, но она не знала, как долго еще сможет продержаться.

Его пальцы, его рот и жаркое покалывание Снитча - всего этого было предостаточно, и она вскрикнула, когда ощутила волны удовольствия. Она потянулась к Гарри, но он не останавливался, и сладкое блаженство - волна за волной, проходили через ее тело. Он подтянулся на кровати, его тело идеально соответствовало ее изгибам, и он осторожно вошел в нее.

Он встал на колени и прижал ее ноги к ее груди, его толчки были твердыми и немного жесткими. Неудивительно, что ее тело так ныло этим утром... Гарри любил это делать несколько грубо. Не настолько, чтобы причинить боль, но и не медленно. А может, он просто очень в ней нуждался.

Ее голова все еще кружилась, и она не могла поверить, что все это происходит - или происходит снова. Одно дело заниматься этим, когда оба ничего не соображают, но сейчас о последствиях, независимо от того, какими они могут быть, ни один из них не забудет. Пути назад не было… Не сейчас.

Она почувствовала, как его тело напряглось, и опять ощутила, что оргазм близко… от одной лишь мысли… она почувствовала его внутри… все вокруг заволокло пеленой, а затем все медленно исчезло в легкой темной дымке. Гарри упал на нее, их тела были влажными, и ей хотелось, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось.

Гермиона закрыла глаза, пытаясь запомнить все то, что только что произошло. Конечно, без огневиски, стирающего память, а также других напитков она запомнила все гораздо лучше, чем в первый раз.

Гарри повернулся к ней и обнял ее. Гермиона целовала его, сначала в шею, потом в губы, все горячее и глубже.

- Я рада, что Англия победила – прошептала она. - Если бы вы проиграли…

- Мы бы с тобой напились с горя, и все закончилось бы снова здесь... Я уверен, - ответил Гарри.

- Почему ты так уверен? - спросила Гермиона, приподнимаясь и заглядывая ему в глаза. Девушка пригладила его волосы, пытаясь заставить их лежать ровно, но это было бесполезно.

- Потому что независимо от того, Как это случилось, это Должно было случиться, - ответил он, и ей пришлось сглотнуть, чтобы в горле исчез комок.

- Знаешь, что тебе сейчас нужно? - спросила Гермиона. Гарри удивленно взглянул на нее и покачал головой.

- Что же мне Еще нужно? - переспросил он.

Гермиона улыбнулась.

***

Она смотрела, как старый волшебник аккуратно водит палочкой по коже Гарри, осторожно нанося рисунок. Гарри позволил ей выбрать место для татуировки и Гермиона решила, что его по-мужски подтянутое бедро было именно то, что нужно. Это было одно из ее любимых мест на его теле, поэтому она не видела причин поступить иначе.

Татуировка была Снитчем, похожим на ее, но немного поменьше, и художник, казалось, был очень доволен, что ему представился шанс делать татуировку самому Гарри Поттеру.

Гермиона наклонилась, посмотрела на рисунок, и ее позабавило слегка страдальческое выражение лица Гарри. Она обрадовалась, что не помнила о своей процедуре, даже под воздействием зелья она показалась ей более приятной.

- Ты в порядке? - спросила Гермиона.

- Проклятье! Жжется! - сказал Гарри, и волшебник принялся извиняться. Гермиона наклонилась и подарила Гарри глубокий, длинный поцелуй, пытаясь отвлечь его.

- Лучше? - спросила Гермиона. В глазах Гарри теперь светилось желание.

- Да. Намного лучше, - ответил он, и они оба посмотрели вниз на татуировку, которую только что закончил волшебник.

Снитч ярко переливался на светлой коже Гарри и Гермиона потянулась, чтобы осторожно коснуться его своими мягкими пальцами. Волшебник понимающе улыбнулся и попросил извинить его, сказав при этом, что они могут заплатить тогда, когда пожелают.

- Идеально, - произнесла Гермиона, чувствуя тепло от прикосновения. Затем она рассмеялась. - Мы были вместе всего лишь несколько часов, а у нас уже одинаковые татуировки!

- Мы были вместе годы, Гермиона! - ответил Гарри, и она вздохнула. - Мы были вместе годы, так что самое время для одинаковых татуировок.

- А как же Рон?

Гарри задумался на минутку.

- Возможно, мы сообщим обо всем Рону немного позднее. Единственное, что я хочу сделать сегодня, так это добраться до дома и посмотреть, что произойдет, когда наши одинаковые татуировки соприкоснутся.

Гермиона улыбнулась, затем пошла проверить и удостовериться, что волшебник не собирается в скором времени вернуться. Она посмотрела через занавес, и обнаружила, что он мило болтает с сомневающейся ведьмой, и показывает ей образцы своей работы. Вернувшись к Гарри, она взяла его за руку и сжала ее.

- А кто сказал, что мы должны ждать возвращения домой?