Прошел уже месяц с того времени, как Гарри Поттер вернулся к своим родственникам, и он не отличался разнообразием. Дурсли не трогали племянника, видимо помня встречу на вокзале, а может, и потому, что Гарри выходил из своей комнаты только на завтрак, обед и ужин. Когда он появлялся в дверях кухни, то лишь бросал на родственников безразличный взгляд тускло-зелёных глаз, не предвещавший им ничего хорошего, если попробуют пристать.

Гарри проводил этот месяц, выписывая много книг по защите от тёмных сил и постоянно их читая, тратя на каждую, в среднем, два дня. Но по ночам его мучили кошмары о происшествии в отделе Тайн. Мальчик разучился улыбаться и радоваться жизни - его постоянно съедала тоска. У него теперь никого не осталось: единственный родной человек, его крестный, погиб. В душе Гарри уже перестал злиться и винить всех и вся в смерти Сириуса - он просто замкнулся в себе, лелея в душе мысли о мести.

Часто приходили письма от Рона и Гермионы, но он не отвечал - ему было, мягко сказать, наплевать на весь окружающий мир. Друзей Гарри, конечно, любил, но не нуждался в их унизительной жалости. Теперь у него было только две цели в жизни: убить Беллатрикс и исполнить пророчество. Поэтому он усердно изучал все боевые заклинания в теории, так как практиковаться на каникулах было невозможно.

Этой ночью Гарри рассматривал альбом с фотографиями: на многих были его родители и крестный. Воспоминания причиняли боль - он терпел. С момента гибели Сириуса парень решил скрывать свои чувства ото всех, и, со временем, у него это стало очень хорошо получаться. Гарри научился надевать маску безразличия, управлять своими чувствами - теперь он никогда не позволит гневу, любви, ненависти завладеть разумом. Немало его успеху способствовало и то, что он был связан с Волдемортом и унаследовал от той памятной ночи, когда погибли его родители, немало способностей Темного лорда.

Старый будильник на столе, за которым сидел Мальчик-Который-Выжил, отсчитывал последние мгновения до полуночи. «Через пару секунд мне исполниться 16 лет». Как только стрелка дошла до цифры 12, Гарри услышал за спиной незнакомый голос, низкий и в тоже время громкий, звучавший как будто изо всех уголков маленькой комнаты:

— С днём рожденья, Гарри Джеймс Поттер.

Парень молниеносно вскочил со стула, доставая палочку из кармана, и направляя её на незнакомца.

Это был старик: он выглядел, как минимум, на сто лет. Серая борода, примерно такой же длины, что и у Дамблдора, и того же оттенка волосы плавно переходящие в бороду. Лицо же было покрыто морщинками. Небольшой нос с горбинкой, широко раскрытые глаза асфальтово–серого цвета, не излучавшие ничего - они были, как бездонное озеро, в них читалась мудрость, уверенность в своих действиях – дополняли портрет. Одет старец был в мантию серого цвета. Вообще, весь этот человек был одно серое пятно.

Старик вытянул руку, палочка вылетела из руки парня и оказалась у незнакомца.

— Кто вы? Вас послал Дамблдор? — спокойно произнёс Гарри.

— Нет, я всегда прихожу сам. Ни у кого нет права распоряжаться мной.

— На чьей вы стороне? Добра или зла?

— Ни на чьей. Потому, что никого нет на моей стороне.

— Как это может быть? — по голосу Гарри никак нельзя было сказать, какие чувства он сейчас испытывает.

— Я на стороне Равновесия. Я не тёмный и не белый, я серый.

— Как это, серый?

— Я же говорю, я за равновесие, которое должно быть на Земле. Ни добро, ни зло не должны быть полноправными хозяевами этого мира, иначе он погибнет. Я же не позволяю одной силе перевесить, — как можно доходчивей объяснил незнакомец.

— Зачем же вы тогда пришли ко мне? И как вас зовут?

— Меня зовут Айрен Астелский Серый. Ты можешь меня называть просто Айрен. А пришел я к тебе из-за твоего предназначения. Я последний Серый, оставшийся на земле. Я уже не молод и не могу нести свою службу, поэтому мне нужен преемник, и им будешь ты.

— Но почему именно я?

— Ты очень силён. Сейчас судьба мира зависит от тебя одного. Мир будет разрушен, если ты сейчас примешь неправильное решение. У тебя есть два пути. Первый - не принять сторону Серых, но тогда всему конец. Второй, соответственно, - согласиться обучаться моему делу. Тогда через два месяца ты будешь посвящен в Орден Серых, и у мира появится шанс.

На протяжении многих веков мы поддерживали равновесие, неся свою незаметную для обычных людей службу. Но сейчас грядут тёмные времена. Появился очень сильный волшебник, способный разрушить ВСЁ. 150 лет я следил за гармонией двух сил, но через два месяца, по закону Ордена, я должен уходить на покой. Но меня заменишь ты как один из самых сильных магов на земле, способный победить Волдеморта. Теперь всё зависит от тебя. Согласен ли ты стать Серым? И помни, о нас не должна знать ни единая живая душа.

— Сколько у меня есть времени, чтобы обдумать решение?

— У тебя его нет, решение надо принять прямо сейчас: каждая минута на счету.

— Я согласен, – не задумываясь, коротко, холодным голосом ответил Гарри. Почему-то он поверил Айрену.

— Когда мы отправляемся?

— Прямо сейчас. Не собирай свои вещи, они тебе не понадобятся. Бери только самое дорогое. Сову отправь кому-нибудь из друзей, она только помешает.

Не было смысла повторяться: Гарри открыл свой чемодан, взял Карту Мародеров, мантию-невидимку и свою «Молнию», а Буклю выпустил из клетки.

— Лети к Рону, он о тебе позаботится, а у меня важные дела, но я скоро приду за тобой, — сова ласково клюнула парня за ухо, ухнула и улетела в открытое окно.

— Оставь метлу здесь, — с ней мы не сможем переместиться.

— Хорошо, — скрепя сердцем, ведь это был подарок Сириуса, Гарри поставил ее на место. Расставаться с «Молнией» было очень больно. «Но я вернусь и потом заберу метлу».

— А куда мы будем перемещаться и как? Я же не умею аппарировать, — спросил мальчик.

— Мы отправимся в замок Серых. Как последний из Ордена я полностью им владею. А тебе достаточно взять меня за руку.

Гарри выполнил просьбу. Старый волшебник нажал на свой перстень, и через долю секунды они уже стояли возле замка, который находился на большом острове без единой возвышенности. Примерно на расстоянии двух миль от замка виднелся океан. Сам же замок был очень похож на Хогвартс, но раза в два меньше. Он был весь серого цвета. Гарри насчитал четыре высокие башни.

Они с Айреном стояли перед дубовыми воротами. Старец махнул рукой, и двери отворились, ни разу не скрипнув. Они вошли в большой холл: на стенах не было картин, и они были серыми, как, впрочем, и всё остальное. Вдоль стояли рыцарские доспехи, но они были неподвижны в отличие от хогвартских. Из холла по бокам шло две лестницы наверх, а третья вела, по-видимому, прямо, по-видимому, в столовую.

— Здесь тебе предстоит обучаться два месяца. Когда я наконец уйду в мир иной, замок и всё, что в нём есть, станет твоим. Ты передашь его своему ученику, когда настанет твоё время. Правая лестница ведёт в помещения для обучения. Левая - в жилые комнаты. Прямо, как ты, наверное, уже догадался, - столовая. Теперь о расписании. Начиная с завтрашнего утра, начнем занятия.
Подъём в семь часов.
Завтрак в восемь.
Занятия начинаются с девяти утра.
Потом в два часа, обед.
После обеда, в три, продолжение занятий.
В восемь ужин.
В девять отход ко сну.
Выходных не будет.
Всё понятно?

— Да, сэр.

— Отлично, теперь пойдём, я провожу тебя в твою комнату. Вечер выдался тяжелый — необходимо отдохнуть.

Они поднялись по левой лестнице. Потом, несколько раз повернув, опять поднимались и снова поворачивали. Наконец, Гарри и Айрен оказались в длинном коридоре. Вдоль стен, на одинаковом расстоянии друг от друга, находились двери. Колдуны шли через весь коридор, пока он не закончился. Там была всё такого же серого цвета дверь.

— Это твоя комната. Не бойся заблудиться в замке, он заколдован так, что ты всегда найдешь дорогу. Ну а теперь, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — попрощался Гарри со своим новым учителем и вошел в комнату.

Комната оказалась не такой монотонной, как всё остальное в замке. Во-первых, она была довольно большая. У правой стены стояла двуспальная мягкая кровать тёмно-красного цвета. С левой стороны - чёрного цвета шкаф во всю стену. Возле довольно большого окна стоял бордовый письменный стол. Возле шкафа, напротив кровати, были два кресла и стула, тоже бордовые.

Юноша открыл его и заглянул внутрь. Там были мантии, все как одна серого цвета. Второю половину занимали книги, и практически все они, находясь в Хогвартсе, лежали бы в Запретной секции. «Вот бы Гермиону сюда», - подумал он.

Гарри разделся и лег на кровать. Она была очень мягкой, и в ней было приятно лежать - будучи волшебным, его ложе принимало форму тела.

Парень некоторое время не мог заснуть: в голову лезли всякие разные мысли о сегодняшнем дне. В конце концов, сон поборол рассудок и парень заснул с мыслями: «Я сделал свой выбор, назад пути нет, будь, что будет…».

Глава 2. Орден Серых

Впервые за последний месяц Гарри спал без кошмаров. Ему не виделись ужасные вещи о смерти Сириуса, о Волдеморте, о гибели мира - ему вообще ничего не снилось.

Проснулся он от мелодичного пения птицы, которое разносилось по всему замку. Юноша встал с кровати. Часы, стоявшие на тумбочке, показывали ровно семь часов. Парень сходил в ванную, умылся, побрился с помощью заклинания, принял душ. Потом облачился в серые одежды и стал спускаться на завтрак.

Юноша наконец в полной мере всё рассмотрел: на стенах, как ему и показалось, вчера не было картин, стояли только рыцарские доспехи, начищенные до блеска. Стены же были не просто серыми, они просто им лучились. Так, разглядывая коридоры, Гарри дошел до обеденного зала.

Здесь был один стол, но он был очень длинным, почти таким же, как факультетские столы в Хогвартсе. Столовая не отличалась от всего замка: те же излучающие серый цвет стены, такие же блестящие доспехи. Стол был пуст. Гарри подошел к нему, сел на старинный стул и стал ждать. Через пять минут вошел Серый.

— Доброе утро, Айрен, — поприветствовал его Гарри.

— С добрым утром. Как спалось?

— Я сегодня впервые нормально выспался за последний месяц: меня не мучили кошмары.

— В этом замке твой сон будет спокойным. И я рад, что ты выспался - у нас сегодня насыщенный день, — говоря это, Айрен сел за стол напротив парня.

— А когда будет завтрак? И кто его готовит?

— Он будет подан ровно в восемь часов. А готовится еда сама - на замок наложены специальные заклинания, — Айрен замолчал. Через пару минут на столе появились две тарелки с овсянкой, тосты, масло и тыквенные сок. — Приятного аппетита.

— Спасибо, вам тоже.

Юноша принялся поглощать еду. Она была на редкость вкусной, даже эльфы Хогвартса не готовили искуснее. Завтрак прошел в молчании. Когда он уже допивал свой сок, к нему обратился Айрен своим тихим, но гулким голосом:

— Ровно в девять часов я жду тебя в учебном зале номер пять. Приноси с собой только свою палочку.

— Понятно.

После этих слов Айрен встал из-за стола и вышел. Гарри тоже поднялся, и грязная посуда исчезла сама собой.

Оставалось полчаса до начала занятий. Это время парень решил провести, осматривая замок. В принципе, он был везде одинаков. Окна были только в комнатах, в коридорах же их не наблюдалось, но свет в них не был искусственным.

И вот уже без пяти девять, пора на занятия. Он довольно быстро нашел нужный зал и вошел в него. Там его уже ждал Айрен. Гарри подошел к учителю и встал напротив него.

— Итак, начнём наше первое занятие. Для начала я тебе немного расскажу, как действует любая палочка.
Внутри каждой находится частичка волшебного существа - у тебя это перо феникса, но, в принципе, может быть что угодно. Когда волшебник колдует, то палочка служит ему проводником и многократно усиливает мощность заклятия, поэтому потеря сил после заклинания практически не чувствуется. Но очень многие уверены, что заклинание исходит не от них, а от волшебного предмета - это большое заблуждение. Очень сильные маги могут колдовать без нее - такое бывает редко. При этом теряется большое количество энергии, и в некоторых случаях может привести к гибели. Орден Серых никогда не пользовался волшебными палочками - мы всегда колдовали сами. И, так как в наши ряды входили самые сильные маги, это не было большой проблемой. Суть наших уроков в том, чтобы и ты научился этому. Но у твоей палочки есть одна важная особенность - её сестра, которой владеет Волдеморт. Сие положение вещей может тебе очень пригодиться – один раз это спасло тебе жизнь, и незачем оставлять тебя без такого козыря. Итак, достань свою палочку и дай её мне.

Гарри достал палочку и отдал Айрену. Ему было немного не по себе: как это колдовать без палочки? Что собирается сделать его учитель? А вдруг он не сможет без неё колдовать? Что же тогда делать?

— Какой рукой ты колдуешь?

— Правой.

— Отлично. Вытяни праву руку, — юноша подчинил. Айрен коснулся кончиком волшебной палочки ладони парня. — Октаво Морейто Интигъёмах, — проговорил Айрен заклинание.

Гарри почувствовал сильное жжение в месте соприкосновения с его ладонью. Через пятнадцать секунд всё закончилось.

— Теперь свойства пера феникса находятся в твоей руке, — парень недоумённо посмотрел на учителя. — Это древнее заклинание. Магическая сила твоей палочки не передалась тебе, но она стала бесполезной без основной составляющей — живого элемента. А он теперь навсегда в твоей руке.

— Но как я теперь буду колдовать? — парень выглядел удивлённым: его только что лишили оружия.

— Я уверен, что ты сможешь заклинать и так. Ты просто никогда не пробовал.

— А что я должен делать? – поинтересовался Гарри.

— Ты должен полностью отдаться своему внутреннему Я, сконцентрироваться, почувствовать силу в себе. Сосредоточился? Потом вытяни руку вперёд и постарайся направить зародившуюся мощь в кончики пальцев и произнеси заклинание «Люмос», — пояснил Айрен. — Если тебе так будет легче, то можешь закрыть глаза.

Гарри сделал все, как сказал учитель. Но он не ощущал никакой силы внутри себя - он вообще ничего не чувствовал. Юноша решил попробовать последнюю фазу сразу. Вытянув руку перед собой, постарался представить, как сила магии собирается со всего его тела в пальцах, и произнёс:
— Люмос, — но ничего не произошло.

— С первого раза ни у кого не получается, попробуй ещё, — успокоил его Айрен.

Гарри попробовал ещё пять раз, но безрезультатно. Потеряв счет попыткам, уже почти отчаявшись, но не показывая этого, он и вправду почувствовал в себе приятное тепло магии. Она струилась по его венам, согревая изнутри, давала ощущение свободы. Юноша усилием воли направил эту силу в руку и произнёс заклинание света.

На кончике указательного пальца возник яркий свет.

— Молодец. Теперь мы будем практиковаться в более сложных заклинаниях.

Они тренировались и тренировались. Когда Гарри пришел на обед, он чувствовал себя выжатым, как лимон. Сил практически не оставалось. Правду говорил Айрен, что колдовство без палочки забирает очень много энергии.

— Скажите, Айрен, — позже спросил Гарри. — Почему вы последний из Ордена Серых? Ведь, если судить по этому замку, раньше в Ордене было много людей.

— Ты очень наблюдательный. Хорошо, я расскажу тебе.
Когда-то давно, около тысячи лет назад, наш Орден был очень многочисленным. Но случилось несчастье. Тогда в Ордене было четыре очень могущественных мага: Годрик Гриффиндор, Салазар Слизерин, Хельга Хафелпафф и Ровена Рейвенкло, — Гарри непонимающе уставился на него. — Да Гарри, основатели были Серыми. Годрик Гриффиндор был главой Ордена. В те времена и был построен Хогвартс. Первоначально задумывалась школа для обучения юных Серых. Так оно и было несколько лет.
Но потом один из нас предал Орден и перешел на сторону зла. Это был Салазар Слизерин. Переманив на свою сторону множество магов, он создал распрю внутри Ордена. Преимущество было на стороне предателей. В сложившемся положении был созван Высший совет - Годрик Гриффиндор выдвинул предложение положить конец войне внутри Ордена, и его поддержали. Понимаешь, те, кто вступали в наши ряды, навсегда связывали свою жизнь с остальными. Решение совета заключалось в том, чтобы использовать древнейшее заклинание по уничтожению всех Серых. Это, конечно, ужасная цена, но были очень веские причины принять её.
После ритуала остался один Серый, и он должен был продолжать хранить равновесие. Годрик сам провёл его: все члены Ордена погибли. Остался только один. Его имя не раскрывается. Он решил не воссоздавать Орден заново, боясь повторения ужасных событий. Хогвартс был передан волшебникам, дабы там изучали магию. Сам же Последний нашел себе одного ученика и обучил его всему, что знал сам. Ученик же, в свою очередь, нашел себе ученика и т.д. Так Серых всегда оставалось всего двое, ученик и учитель. Знания передавались из поколения в поколение и дошли до нас. Я надеюсь, что не ошибся в тебе, и ты будешь достойным хранителем.

— Я не подведу вас. Я буду достойным членом Ордена Серых.

— Я верю в тебя, мальчик мой. У нас есть очень важный закон: нельзя давать чувствам преобладать над разумом.

— Я решил искоренить в себе все эмоции ещё в начале июля, — серьёзно заметил Гарри.

— Я не договорил. Этот закон так же гласит, что чувства должны быть у каждого человека, но нельзя идти у них на поводу. Если же ты искоренишь свои эмоции, то неизбежно перейдёшь на сторону зла, а этого никак нельзя допустить. Ведь любовь твоей матери уже спасла тебя в детстве
— Я понял вас, Айрен.

— Ещё одна великая сила Серых - это любовь, но любовь истинная. Но если ты ошибёшься в своём выборе, то потеряешь часть своих сил. Или же, наоборот, станешь ещё могущественней.

— А что будет, когда вы уйдёте?

— Ты станешь главой Ордена Серых и единственным защитником равновесия, каким был я на протяжении многих лет. На тебя будет возложена великая миссия - вернуть баланс в этот мир. Я уйду 30 сентября. Но я не покину тебя и всегда буду рядом, когда будет нужна моя помощь - только позови.

— Я уверен, что смогу.

— Я тоже так думаю и верю, что ты станешь достойным наследником Годрика Гриффиндора.

— А разве я? — удивился Гарри.

— Да, по отцу. И это ещё одна причина, по которой я выбрал тебя. Годрик был ярым сторонником равновесия. Как я уже говорил, он даже пожертвовал своей жизнью и всем Орденом, только бы зло не воцарилось на земле. Теперь тебе придётся решать, как остановить наступление Тьмы. И помни, нельзя уничтожать одну сторону полностью - ты должен поддерживать баланс. И ты не имеешь права раскрывать, кто ты есть на самом деле. Если кто-то это узнает из другого источника, это ничего не изменит, но если ты сам всё расскажешь, то нарушишь закон о секретности. Ты должен чтить законы Ордена и подчиняться им.

Глава 3. Обучение

Вот уже месяц Гарри обучался у Айрена. Парень очень многое узнал о жизни Ордена Серых, выучил его законы. Постепенно он становился одним из них. Всей душой Гарри был на стороне равновесия. В замке была просто огромная библиотека, но у Гарри не было времени читать книги. Весь день он занимался с Айреном. Ещё одна приятная сторона в равновесии заключалась в том, что можно было изучать заклинания не только белой или чёрной магии, а можно, даже нужно, было изучать заклинания обеих сторон. По началу для Гарри эта новость показалась дикой, но после того как Айрен прочитал ему лекцию о добре и зле, Гарри многое понял и стал изучать обе направленности магии.

Парень уже многое умел. У него росла магическая сила, улучшалась память: стоило что-то прочитать, как он тут же все запоминал с первого раза. Он мог творить заклинания любой сложности без палочки, и это отнимало у него минимум сил. Теперь после занятий он не падал в постель обессиленным, как это было поначалу. Со временем, хоть программа и усложнялась, Гарри всё равно чувствовал всего лишь лёгкое недомогание. Он стал постоянно ощущать в себе присутствие магической силы: она струилась по его венам, жилам, проникала во все косточки.… Это было непередаваемое ощущение могущества.

Как оказалось, когда применяешь магию без палочки, заклятие не надо произносить вслух. Эта приятная особенность очень понравилась Гарри. Теперь в школе можно было безнаказанно давать Малфою подзатыльники.

Единственное, что было плохо, так это то, что Гарри был отрезан от внешнего мира. Остров, примерно в 5 квадратных километров, на котором находился замок, был в Тихом океане, и его невозможно было найти. Юноша не получал писем ни от кого, да он в принципе и не желал с кем-то переписываться. Ему просто было не до этого. Также не приходили и газеты.

Сейчас Гарри был на очередном занятии с Айреном. У него мало что получалось - слишком много было мыслей, воспоминаний.

— Гарри, что сегодня с тобой случилось? Почему ты не можешь сосредоточиться? — участливо поинтересовался Айрен. Парень теперь не скрывал от него своих чувств - они стали очень близки.

— Сегодня первое сентября, мои друзья едут в школу. Хорвартс-Экспресс только что отошел со станции. Вот на меня и нахлынули воспоминания.

— Гарри, я должен тебе кое-что рассказать. Но ты должен помнить, что необходимо держать свои эмоции при себе.

— Я помню это, учитель.

— Хорошо. Я частенько бываю в Лондоне. В общем, скажу прямо: на твой день рожденья, через пять часов, после того, как я тебя забрал, на дом твоих дяди и тети напали Пожиратели Смерти. Они взорвали дом. Ничего не осталось.

Сердце Гарри болезненно сжалось: он никогда не любил Дурслей, но смерти им не желал. Всё же они растили его до одиннадцати лет. Пусть это были и самые худшие годы в его жизни, но теперь у него никого не осталось. Сначала родители, потом Сириус, а вот теперь ни в чём неповинные Дурсли. Их убили только потому, что не обнаружили его. Волдеморт отравлял его жизнь с самого рожденья и сам он никогда не остановится. Такое ощущение, что Волдеморт только и хочет, что уничтожить его любым способом. И он выбрал верную тактику, без близких людей мы ничто. Но Гарри никогда не сдастся, теперь, когда он стал Серым, у него есть цель в жизни, есть миссия. И эта цель совпадает с его желаниями, убить Волдеморта. Через минуту парень уже пришел в себя от потрясения, он поборол эти эмоции и нацепил на лицо маску безразличия.

— Мне очень жаль своих родственников, но их уже не вернуть, так что не стоит убиваться из-за этого. Надо быть стойким.

— Ты достойный ученик, Гарри. Ты прошел очередную фазу ученья - поборол тоску по смерти. Есть ещё одна новость: после того, как дом Дурслей взорвался, было найдено только три тела, твоего не нашли, но это и понятно. И все равно весь этот месяц газеты только и писали о возвращении Волдеморта и о гибели последней надежды человечества. Твои друзья считают тебя погибшим - им сейчас приходится тяжело. В мире участились нападения Пожирателей Смерти. Уже погибло много невинных магов и магглов. Ты обязан это прекратить, поэтому крепись.

— Да-а, ничего не скажешь, весёлые новости, — саркастически заметил Гарри.

— Я понимаю твою тоску по друзьям. Я могу тебе немного помочь. Ты хорошо учишься, и я решил, что ты достоин небольшого поощрения. У меня есть кое-что, если ты наденешь его, то переместишься в купе к твоим друзьям и будешь их видеть и слышать, но они тебя нет. У тебя полчаса.

— Хорошо, хоть так их увидеть, спасибо вам, — поблагодарил парень.

— Вот, держи, — Айрен протянул ему небольшой круглый амулет с изображением песочных часов.

Гарри одел его. Юношу закружило в водовороте воздуха, несколько секунд он вертелся, а потом оказался в купе Хогвартс-Экспресса…

**************

Гарри присел возле Гермионы и принялся осматриваться.

В купе находились трое его лучших друзей. Все были очень подавлены; у девочек на глазах проступали слёзы, но Рон держался молодцом.

— Вот и поезд ушел, а Гарри все нет. Он бы никогда не пропустил его.… Как непривычно пусто…— голос Рона был очень тихим, но решительным.

— За что на Гарри навалилось столько испытаний? Каждый год он сталкивался со смертельной опасностью! И надо же вот так… от взрыва… — по щекам Гермионы потекли слёзы. Рон встал со своего места и дружески обнял девушку.

— А ведь он спас мне жизнь, тогда… в Тайной комнате… и сразился с василиском.

— Но ведь не всё ещё потеряно - тело же не нашли, а может Гарри скрывается? – Рон всё ещё сидел вместе с Гермионой, а она, уткнувшись в его плечо, тихо рыдала.

— Рон, — тихо сказала девушка, выпрямившись, — Надо смотреть правде в глаза: его родственники убиты, от дома ничего не осталось. Да разве есть хоть малейший шанс выжить после такого. Половина всех работников Министерства его искали и не нашли. Да и к тому же, если бы Гарри был жив, то он точно пришел бы или к тебе в «НОРУ», или ко мне, в крайнем случае, и точно не опоздал бы на поезд.

— Гермиона, разумом я понимаю, что ты права, но сердце отказывается в это верить.

— И я не могу, — всхлипывала Джинни, — Но Гарри хотел бы, чтобы мы продолжали жить и радоваться жизни. Я уверена, что это было его последнее желание. Так давайте постараемся исполнить его.

— Джинни права, — печально заметил Рон. — Гарри был бы рад, если бы мы не стали убиваться и постарались жить дальше. Наш друг был хорошим человеком: всегда помогал ближним. Хотя неприятности липли к нему, как мухи на мёд, он с честью справлялся с ними: на первом курсе он спас философский камень, чуть не поплатившись за это жизнью; на втором, как уже сказала сестренка, он убил василиска; на третьем Гарри поверил Сириусу, смог отличить правду от лжи. На четвёртом против своей воли участвовал в Турнире Трёх Волшебников, сразился с Волдемортом, сумел от него скрыться и отдал труп Седрика его родителям, Ну а на пятом курсе… — Рон замолк.

— Да, он не бросил тело Седрика, несмотря на то, что мог поплатиться за это жизнью, — продолжила Гермиона. — А на пятом курсе потерял своего крёстного. Я считаю, мы обязаны отомстить Беллатрикс.

— Мы непременно отомстим, — вторила ей Джинни. Собравшись с силами, она продолжила. — Он не заслужил того, чтобы умереть! Ну почему судьба так несправедлива: от нас уходят лучшие, а остаются лишь мерзавцы?

Дверь в купе отворилась, и появилось наглое лицо Малфоя, а за его спиной стояли верные телохранители - Крэбб и Гойл.

— А-а-а, оплакиваем несчастного шрамоносца. Что, потеряла свою любовь, грязнокровка? А как же теперь будут жить Уизли? Без великого Поттера и его подачек…

Он не успел договорить: в сторону Малфоя полетели сразу три сногсшибателя. Драко не успел закрыть дверь купе, и все заклинания угодили в него - он отлетел, ударившись головой о заднюю стенку, и, по-видимому, потерял сознание. После этого дверь купе, в котором сидели друзья, с громким стуком закрылась.

— Как же меня достал этот хорёк, — зло проговорил Рон, — он у меня когда-нибудь напросится, пусть меня в тюрьму посадят, но я его прикончу.

— Успокойся, Рон, Гарри бы не одобрил убийство Малфоя, — принялась уговаривать его Джинни, — не стоит ради него садиться в Азкабан. Вот мелкие пакости…
Юношу опять закружило в воздушной воронке, и через минуту он уже стоял перед Айреном, старательно натягивая на лицо маску безразличия - он решил, что никак не выдаст своих чувств.

*********************

— 30 сентября ты станешь главой Ордена Серых, а сейчас мы приступаем к изучению азов темной магии, — на очередном уроке сообщил Айрен, — ты должен научиться их использовать.

Айрен достал из кармана мантии банку, в которой находилось примерно двадцать пауков.

— Ты будешь тренироваться на пауках. Ты знаешь, что должен чувствовать, когда применяешь непростительное заклятие?

— Да, знаю.

— Начнём с «Империо».

Айрен достал одного паука и опустил его на пол. Тот попытался сбежать от своей участи быть подопытным кроликом.

У Гарри получилось наложить на него заклятие «Империо» с первого раза, и с каждым разом у него получалось всё лучше и лучше.

Спустя несколько дней «Круцио» у Гарри стало безупречным - практика и упорные тренировки сделали своё дело.

Последнее заклятие Гарри выполнял безупречно, он научился ему за один день. А секрет его успеха был прост: он представлял на месте паука Волдеморта или Беллатрикс - ненависть к ним очень хорошо помогала осваивать темную магию.

— Ты довольно быстро научился непростительным заклятиям, но ты должен уметь их преодолевать.

— Я умею преодолевать заклятие «Империо», меня этому научили ещё на четвёртом курсе. Заклятие «Круцио» я думаю, что тоже можно преодолеть. Но как можно противостоять «Аваде Кедавре»? — недоумевал парень.

— Для начала ты научишься преодолевать заклятие «Круцио». Это не трудно: достаточно перебороть боль, и все закончится.

— И как это сделать?

— Боль – это защитная реакция организма. Допустим, не чувствовал бы ты её, когда горит нога, а смотрел бы совершенно в другую сторону. Ты бы просто сгорел и даже не почувствовал. Боль даёт нам понять, что с организмом что-то неладно. Если ты порезал палец, то рецепторы, находящиеся в нем, посылают сигнал мозгу, а тот же, в свою очередь, отправляет обратный импульс в нервные окончания, и ты понимаешь, что у тебя порез - всё происходит за доли секунды. Из этого следует, что твой разум контролирует все болевые процессы твоего организма, и чтобы отгородиться от физической боли, нужны годы тренировок. Но заклятие Круцио - это просто имитация. Такое заклинание заставляет посылать все рецепторы твоего тела болевой сигнал в мозг. Мозг же посылает сигнал нервным окончаниям, и ты испытываешь сильную боль от Круцио. Тебе надо всего лишь помнить, что Круцио – это просто иллюзия. Ты должен заставить свой мозг понять, что посылаемые болевые сигналы ложные. Впоследствии ты на подсознательном уровне будешь отгораживаться от Круцио. Но не буду тебе долго читать лекцию, просто постарайся сделать, как я сказал.

Но это было легко сказать, но трудно сделать. Гарри очень старался, он делал всё, как говорил ему Айрен, но получалось плохо. Хотя упорное рвение делало своё дело: парень каждый день с утра до вечера тренировался с учителем противостоять «Круцио». По вечерам, после занятий, он приходил в свою комнату и падал на кровать как убитый. С утра всё повторялось снова: он старался отключить свой мозг от болевых сигналов, и у него стало помаленьку получаться. На шестой день он уже более-менее мог оградить себя от «Круцио».

— У тебя уже неплохо получается. Я думаю, что скоро ты сможешь полностью побороть боль. С сегодняшнего дня мы приступаем к блокированию смертельного проклятья «Авада Кедавра», — сообщил ему однажды Айрен.

— Но как? Все считают, что от смертельного проклятья нет способа защититься.

— Это действительно очень сложно, но, со временем, ты справишься. Есть специальное заклинание, которое очень хорошо действует, но для этого требуется умение колдовать без палочки, и быть очень сильным магом. Эти качества у тебя есть. Мы будет тренироваться не постоянно, а понемногу каждый день, совмещая это с изучением других видов заклинаний.
Итак, приступим. От смертельного проклятья практически невозможно увернуться. Оно летит к человеку, в которого было запущенно. Но есть способ создать свою копию, и «Авада Кедавра» притянется к двойнику. С помощью заклятия «Дублириум Ваде», создаётся энергетическая копия человека. Но это не так просто сделать. Для создания своей копии необходима огромная сила и желание не умирать. Прежде чем создавать копию, ты должен всю свою силу собрать в кулак и произнести заклятие. Мы не будем весь день посвящать этому ещё и потому, что после удачного сотворения своей копии, ты будешь чувствовать, как будто весь день противостоял заклятию боли. Я почти уверен, что у тебя с первого раза не получится, значит, мы будем делать несколько повторений ежедневно. Для начала ты просто будешь создавать свою энергетическую копию, а когда научишься, я буду запускать в тебя смертельное проклятье, и ты его будешь отражать, таких попыток я думаю, мы сделаем не больше пяти, чтобы не устать до смерти, но это всё потом. А сейчас приступим.

И для Гарри начались самые сложные уроки за всё время обучения. Он, как и говорил Айрен, понемногу тренировался в заклятии создания своей энергетической копии, но зато каждый день. Так же наставник заставлял его постоянно повторять все непростительные заклятия и умение им противостоять. Гарри у него довольно хорошо получалось, ещё один очень интересный раздел защитной магии под названием «Энергетические щиты». Парень выучил минимум пятьдесят разных щитов, каждый из них был способен защитить от какого-либо заклятия.

Тяжелые дни обучения, выжимание из себя всей магической силы, беспробудный сон без сновидений - и снова, на свежую голову, тренировки.… Вот так примерно проходило время у Гарри Поттера. Пока он, наконец, не стал выполнять заклятие «Дублириум Ваде» более-менее прилично. Двадцатого сентября у Гарри была небольшая проверка: Айрен пускал в него «Аваду Кедавру», а Гарри должен был его отразить. Это, конечно, было опасно, но другого способа выяснить, умеет ли юноша создавать свою копию, не было. На радость ученика и учителя Гарри довольно легко отразил заклятие, правда, при этом потеряв очень много магической силы.

— Айрен, мне в Хогвартсе тоже надо будет так ходить? — уставшим голосом спросил Гарри.

— Да, — был короткий ответ.

— Но как же так? Ведь в Хогвартсе есть общепринятая форма одежды.

— Ах, точно, я совсем забыл тебе сказать: все мантии Ордена Серых могут принимать любой цвет и менять форму. Так что насчёт школы не волнуйся: когда прибудешь туда, то просто смени цвет своей робы.

— А как его менять?

— Очень просто. Надо просто мысленно представить себе тот цвет и вид, который ты хочешь на себе увидеть.

************

— С сегодняшнего дня мы приступим к изучению вызова Патронуса, — на следующий день сказал Айрен.

— Но я уже умею вызывать Заступника, — отозвался Гарри.

— Я знаю, но Патронус вызванный с помощью палочки нам не подходит.

— А в чем же отличие?

— В основном, всё то же самое. Но Патронус будет отличаться своими свойствами: вызванный с помощью палочки просто отпугивает дементоров, а сотворенный без палочки является частью тебя, и он будет уничтожать дементоров. К тому же, ты будешь учиться вызывать сразу несколько Патронусов, а это очень сложно. А теперь приступим.

Гари без особого труда вызвал Патронус - он был, как обычно, в виде серебряного оленя с прекрасными рогами.

— Хорошо. Теперь ты будешь учиться вызывать сразу нескольких Защитников. Для этого надо произнести заклинание «Экспекто Патрониум»: из твоих пальцев должны образоваться Заступники, и чем больше силы ты в них вложишь, тем больше их будет и тем сильнее они будут.

Неизвестно где, но Айрен на следующий день достал пятьдесят дементоров, и Гарри учился их уничтожать. Вызывать нескольких Патронусов оказалось делом нелёгким - занимало много сил, зато было очень эффективным.

Оставшиеся дни сентября ушли на закрепление знаний. Гарри уже мог отлично сопротивляться непростительным заклятиям. Он научился вызывать до пяти Патронусов, идеально выполнял заклинания щитов разных видов, да и остальные у него получались идеально.

Глава 4. Посвящение

За два месяца Гарри полностью освоил колдовство без палочки, научился блокировать своё сознание от вторжения чужих мыслей, немного научился легилименции, но это у него получалось ещё не очень хорошо, со временем должно стать лучше. Также Гарри очень многое узнал о добре и зле, о тьме и свете и о равновесии. С каждым днём он убеждался, что сделал правильный выбор. У него теперь есть цель в жизни, есть что защищать и к чему стремиться. Его не покидала тоска по друзьям, по Хогвартсу. Но скоро они встретятся, но уже ничего не будет, как прежде - он изменился, кардинальным образом изменился. Теперь он воин равновесия, и не имеет права раскрывать, что он стал Серым.

********************

И вот наступило 30 сентября. За завтраком Айрен сказал, что будет его ждать в зале номер десять и дал ему мантию, которую он должен одеть. Она была несколько другого оттенка, чем все остальные. От мантии исходило серебряное сияние, по низу шла полоска серебра, капюшон скрывал лицо, а на рукавах были вышиты магические руны.

Парень переоделся в эту мантию, попытался уложить волосы, но безрезультатно, ведь сегодня был особый день: он примет Сторону Серых окончательно.

Он зашел в зал, где посередине был начертан квадрат, а от двери до него шла дорожка. За пределами фигуры стояло около полусотни призраков. Хотя таковыми их можно было назвать с большой натяжкой: это, скорее, тени давно умерших людей. Точно такие же появились из палочки Волдеморта два года назад, когда Гарри сражался с ним на дуэли, и их палочки соединились. В центре квадрата стоял Айрен в такой же мантии, как и у Гарри.

— Подойди сюда, Гарри Поттер, и встань вон там, — скомандовал Айрен.
Юноша медленно пошел по дорожке по направлению к квадрату. Все тени не сводили с него оценивающих взглядов. Он приблизился к Айрену и встал напротив него на расстоянии двух метров.

— Сегодня великий день: я передаю главенство Орденом Серых другому. Что вы скажете, братья мои? Достоин ли этот юноша стать вам заменой? — произнёс Айрен, обращаясь к умершим.

Вперёд выступил мужчина средних лет в боевых доспехах. Гарри он показался знакомым. «Ну конечно, это ведь Годрик Грифиндор!».

— Ты обучил достойного последователя нашего дела. Мы, главы Ордена Серых, поддерживаем его кандидатуру на защиту равновесия. Он достоин стать преемником.

— Я рад, что многоуважаемые главы одобрили моё решение. Теперь приступим к церемонии. Гарри Джеймс Поттер, произнеси Клятву нашего Ордена.

Гарри знал, что делать. За день до этого он прочитал книгу об обряде вступления в ряды Серых, которая лежала у него на столе. Положив правую руку на сердце, заговорил:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь защищать равновесие в мире любым способом. Я клянусь не позволить ни добру, ни злу царствовать в этом мире, клянусь чтить кодекс Ордена, клянусь защищать невиновных и наказывать виновных. Если я нарушу свою клятву, то пусть моя душа навеки не упокоится и буду я мучиться вечность, — произнёс он, ни на секунду не усомнившись в своих словах.

— Да будет так, — голос Серого прозвучал, как гром. От него исходила великая сила.

Айрен стал постепенно подниматься в воздухе. Тоже самое произошло и с Гарри Поттером. Старый колдун стал нараспев произносить древнее заклинание. Между Айреном и Гарри возник светящийся луч, соединивший их. Парень чувствовал, как сила от Айрена переходит к нему. Она была огромна: пропитывала всё его существо, не оставляя ни одну часть без своего прикосновения. Приятное тепло разлилось по всему телу, наполняя каждую клеточку - сейчас Гарри мог сделать всё, что его душе угодно: осушить океаны, возвести горы, уничтожить всё зло в мире. Он ощущал себя богом. Но вот юноша ощутил, что тепло его новоприобретённой силы начинает угасать, сжимаясь комком в груди…

Внезапно грудь Гарри пронзила острая боль. Создавалось такое впечатление, как будто на нем выжигают клеймо. Но он не подал вида, что ему больно, оставаясь таким же невозмутимым. Через минуту все прекратилось, но ощущение безграничной силы исчезло.

Гарри не знал, сколько он так провисел в воздухе: может, минуту, а может, и час. Очнулся он стоящим на полу всё в том же квадрате, напротив него был Айрен, а по бокам, за линией, стояли тени бывших глав Серых. Парень распахнул мантию и взглянул на свою грудь - там красовался знак около десяти сантиметров в диаметре. Это был серебряный дракон, смотрящий вперёд. Над ним скрещивались два меча - белый и черный.

— Этот знак есть у всех членов Ордена Серых. Он символизирует равновесие в Мире. Драконы издревле вместе с нами защищали его, и они всегда подчинялись главе Ордена Серых. Теперь ты сможешь приказывать этим существам. Когда закончится обряд, ты станешь единственным членом Ордена и его главой и получишь всю силу Ордена Серых. Пока же эта сила запечатана в тебе, и ты имеешь право решать, кому жить, а кому умереть. Ты обязан защищать равновесие, даже ценой собственной жизни и других жизней - сколько бы ни было жертв, ты обязан способствовать воцарению гармонии двух начал на земле.

Сила Ордена теперь всегда будет с тобой, и со временем ты научишься ей управлять: поймёшь, когда пробудить в себе эту мощь и, как только настанет этот момент, я приду к тебе и помогу. Но возможности, дарованные тебе, - это очень опасное оружие. Пока они полностью не пробудились, будет тяжело сдерживаться - ты должен взвешивать каждый свой шаг. Моё время на исходе, я сделал всё, что мог, теперь я в праве со спокойной душой передать тебе мой сан, — Айрен снял со своей руки кольцо, — Его сделал самый первый из нас. Оно из поколение в поколение передавалось новому главе, теперь же им владеешь ты. Если захочешь переместиться в какое-либо место, просто представь, куда тебе надо и нажми на кольцо. А теперь пришло время закончить с этим. Подойди ко мне.

Гарри подошел к Айрену. Наставник надел кольцо на средний палец левой руки своего преемника. Оно стало раскалённым, въелось в кожу так, что он не смог бы его снять.

— Это кольцо ты сможешь снять только, когда будешь передавать его следующему главе Ордена Серых - своему ученику. Ну а теперь моё время вышло. Удачи тебе, Гарри Поттер Серый.

Айрен медленно подошел к линии, за которой стояли тени глав Ордена. Он немного помедлил и переступил. В ту же секунду Серый стал такой же тенью, как и остальные. Все призраки чинно поклонились Гарри и исчезли. Хотя нет, один, напоследок оглянувшись, встретился взглядом с мальчиком - это был Годрик Гриффиндор.

— У меня есть немного времени, чтобы поговорить с тобой, — мягко проговорил Годрик.

— Я слушаю вас.

— Я рад, что ты встал на сторону Серых. Предстоит многое сделать. И я хотел тебя предупредить, что Волдеморт действует не один: Салазар Слизерин, предатель Ордена, до сих пор не упокоился в мире мёртвых. Он многому научил Реддла, и тот стал очень силён. Единственный способ его убить - это уничтожить Салазара, тогда Темный Лорд останется один и его можно будет уничтожить.

— Но как мне отправить его в мир мёртвых?

— Ты поймёшь, когда придёт время, я и Айрен тебе поможем: мы должны будем исправить ошибку, которую я допустил тысячу лет назад. И ещё, твои родители просили передать тебе, что они любят тебя и всегда будут с тобой, где бы ты ни был. А теперь до свидания, но мы ещё увидимся, когда придёт время, — и Годрик растворился в воздухе.

Гарри остался один в замке, но ему не было страшно. Теперь здесь его дом.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — сказал он себе, направляясь в свою комнату. Парень взял с собой несколько серых мантий, карту Мародеров, мантию-невидимку, несколько писчих перьев, уменьшил всё это, сложил в карман и приготовился переместиться в Хогвартс.

Он представил себя возле входа в Школу Волшебства и Чародейства и нажал на перстень. В тоже мгновение он оказался перед воротами Хогвартса.

Парень почувствовал себя умиротворённо. Он дома: там, где его друзья, враги, строгие профессора и ежедневные уроки. Здесь Гарри пережил самые счастливые минуты в жизни. На улице никого не было. «Сейчас же обед», — подумал он. Из трубы на крыше дома Хагрида валил дым - очевидно, он был дома. Хогвартс окружал купол зеленоватого оттенка, располагавшийся в нескольких десятках метров от замка, захватывая квиддичный стадион и домик лесничего.

Юноша детально представил себе школьную форму, и его серая мантия мгновенно превратилась в одежду, принятую в Хогвартсе. Парень подошел к воротам, махнул рукой, и они резко распахнулась.

***************************

Месяц назад начался учебный год. В школе царило подавленное настроение: погибла надежда всего магического мира. Конечно, скорбели только три факультета - слизеринцы же по большей части радовались подарку судьбы. На уроках всегда было очень тихо, и смех в замке стал редкостью, ведь смерть Гарри Поттера была только началом конца. Теперь все поняли, что война добралась и до них.

На протяжении всего сентября по всей стране происходили нападения Пожирателей смерти, и каждое неизменно заканчивалось смертью невинных людей. Министерство делало всё, что возможно, но поддерживать порядок становилось всё сложнее. Несколько Авроров уже погибло, да и Пожирателей тоже было уничтожено немало. В основном это были новички - ни одной значимой фигуры. Погибли родители некоторых учеников: Волдеморт объявил охоту на магглов и магглорождённых.
Дементоры ушли из Азкабана - многим преступникам удалось сбежать. В основном это были бывшие Пожиратели смерти, а остальные заключённые не нужны были Волдеморту, и он оставил их умирать. Теперь волшебную тюрьму охраняли группы стражников из Министерства.

В других странах было немного спокойней, но и там происходили кровавые нападения Пожирателей. В Англию ото всюду были направлены передовые части Авроров для помощи. Это немного успокаивало: заграничные прекрасно знали своё дело и очень помогали.

Теперь по всей Британии безопасные места можно было сосчитать по пальцам. Одним из них был Хогвартс. Профессор Дамблдор с самого начала учебного года пригласил в школу Тонкс, Кингсли, Дикого Глаза, который и вёл в этом году защиту от тёмных искусств, Девида Меллоуна и других. В общей сложности, там постоянно находились 20 членов Ордена, не считая учителей. Но они редко показывались на люди.

Незадолго до начала учебного года был убит последний из Мародеров, Ремус Люпин, при столкновении Авроров и Пожирателей в центре Лондона. Негодяев было в десять раз больше, и из девяти Авроров, участвовавших в той операции, выжили только четверо и то с тяжёлыми травмами. С магглами, видившими сражение, обошлись, как и всегда: «Обливиате» - и нет проблем.

Министр магии Корнелиус Фадж заявил, что в чрезвычайной ситуации будут привлекаться армии магглов, но без необходимости нельзя раскрывать тайну существования магии, особенно военным. Место нахождения Волдеморта оставалось неизвестным.

*******************

Все эти несчастья, в особенности смерть Гарри, выбили Гермиону из колеи. Она часто сидела в гостиной в своём любимом кресле возле камина и постоянно вспоминала, как вместе они частенько здесь засиживались до глубокой ночи, решая свои проблемы или просто разговаривая ни о чём. После смерти лучшего друга она стала осознавать, что он для неё был чем-то большим, а не просто человеком, который всегда выслушает, успокоит, поможет в трудной ситуации. Без него она не могла жить. «Ну почему же всегда понимаешь, что любишь человека, только когда он уже умер?» - задавала себе вопрос девушка и не могла найти на него ответ.

Девушка полностью ушла в себя: ей было всё равно, что творится в мире. Единственную отдушину Гермиона находила в учёбе. Она читала всё, что ей попадалось под руку. На людях же Гермиона делала вид, что ничего не произошло, но не всех она могла провести. Рон и Джинни понимали, что ей сейчас очень плохо и пытались её поддержать, разговаривая на другие темы. Но это у них не очень получалось, так как им обоим тоже было очень скверно.

Весь сентябрь Гермиона провела в трансе, ничего не замечая вокруг себя. Она, хоть и очень много учила, на уроках отвечала только тогда, когда её спрашивали, а сама ни разу не подняла руку. Учителя её не мучили, сочувствуя лучшей ученицы Хогвартса.

Все остальные стали потихоньку возвращаться в русло повседневной жизни. Они уже свыклись с тем, что не стало Гарри Поттера, а Волдеморт возродился и вершит террор по всему миру.

Рон, поддерживая свою подругу, полностью взял обязанности старосты на себя.

Вот и сейчас Гермиона сидела на Зельеварении, ничего не замечая вокруг.

— Мисс Грейнджер! Я к вам обращаюсь! — донёсся до неё голос. Гермиона подняла свои потухшие от горя глаза.

— Я вас слушаю, профессор.

— Я, конечно, понимаю, что вы скорбите по своему ненаглядному Поттеру, но он ни с кем не считался и постоянно сам лез на рожон, был заносчивым и тупым, нарушал школьные правила и считал себя самым умным. И, в конце концов, заслужил то, чего так долго добивался. И я не потерплю, чтобы на моих уроках отвлекались на сторонние мысли. Зелье, которое мы варим, должно было получиться розовым, а у вас какое? — зло проговорил он. Все гриффиндорцы были шокированы такими словами.

— Как вы можете оскорблять память Гарри?! — Гермиона, поднимаясь со своего места, со злостью в голосе посмотрела в глаза Снейпу. В ней вспыхнула ярость: как смеет этот бесчувственный человек плохо отзываться о Гарри? Этого она не могла так просто оставить - пора высказать Снейпу все, что она о нём думает, да и не только она.

— Поттер сам виноват!! И не смейте перечить мне - я ваш учитель! — Снейп уже практически кричал.

— Гарри был честным, добрым, умным человеком, который знал понятие чести. Да вы и мизинца его не стоите - куда там мизинца, вы не стоите его ногтя. Вы плохой учитель: на ваши занятия ходят, как на пытку. Вы со всех снимаете балы, кроме своего факультета, и унижаете других. Вы только и умеете, назначать взыскание. Вас еще не поставили на место лишь потому, что боятся, а страх это не уважение. Вас ненавидит треть школы!!! — всё это она выпалила на одном дыхании так, что Снейп даже глазом моргнуть не успел.

— Минус десять балов с Гриффиндора за ваше невнимание на уроке, минус сто балов за оскорбление учителя и минус двадцать балов за то, что у вас неправильно сварено зелье: оно должно было получиться розовым, а не серо-буро-малиновым!! — на другом конце класса рассмеялись слизеринцы - они любили, когда их декан снимал с кого-нибудь баллы и ругал учеников Гриффиндора. Особенно заливался Малфой.

— Да снимайте хоть все баллы, мне всё равно. Вам боятся сказать в глаза, что вы ничтожный человечишка, ничего не умеете, кроме как ненавидеть учеников. А Гарри так вы, и вовсе, желали смерти! А теперь я хочу, чтобы ТЫ, СЛЮНЯВИУС, ПОДОХ!!!!! — последние слова Гермиона выкрикнула ему в лицо.

— МИНУС СТО БАЛОВ С ГРИФФИНДОРА И ВЗЫСКАНИЕ, СЕГОДНЯ В СЕМЬ ЧАСОВ ПРИДЁТЕ КО МНЕ В КАБИНЕТ!!!! — взорвался Снейп. До этого дня ему никто и никогда не говорил таких слов в лицо, тем более не называл Слюнявиусом - только известная четвёрка Мародеров, — всё урок окончен, все свободны!

— Но профессор… - начал было Малфой, но его остановил крик преподавателя.

— Я сказал: УРОК ОКОНЧЕН!!!!! ЧТОБЫ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ СЕКУНД ЗДЕСЬ НИКОГО НЕ БЫЛО!!!

Ученики поспешили убраться от греха подальше.

— Ну ты даёшь, Гермиона! — восхищался Рон по дороге.

— Я что-то не так сказала? — искренне удивилась девушка.

— Нет, что ты, ты самая смелая, кого я только знаю, я бы на такое никогда не решился. Но теперь Снейп тебя со света сживёт.

— Мне всё равно: пусть делает что хочет, но я никому не позволю оскорблять память Гарри, — она остановилась и посмотрела на Рона в упор. Мимо них проходили ученики, спешащие в Большой зал.

— Но он же тебя завалит…

— Понимаешь Рон, учёба - ещё не самое главное. Есть вещи намного важнее. Снейп слишком высокого мнения о себе. Я просто высказала свою точку зрения.

— Ладно, давай лучше на обед. У нас потом ещё защита от тёмных искусств. Но всё же ты су-у-упер…

— Пошли на обед. И перестань на меня так смотреть, — отозвалась Гермиона.

— А я что… я ничё. Просто восхищаюсь тобой.

Когда они вошли в большой зал, столы Гриффиндора, Хафелпаффа и Рейвенкло разразились аплодисментами. Повсюду слышались восхищённые возгласы: «А ты слышал, как она Снейпа назвала? Слинявиусом!», «Вот тебе и заучка Грейнджер!». Видимо, новости о происшествии на Зельеварении уже разнеслись по всей школе. По Хогвартсу новости, вообще, распространялись с неимоверной быстротой, особенно сенсации. А то, что случилось на этом уроке, несомненно, было таковой. МакГоннагал пыталась придать своему лицу выражение строгости, но в её глазах читался смех. Дамблдор же улыбался в бороду, поблёскивая своими очками-половинками в сторону Гермионы.

Рон и Гермиона, как ни в чём не бывало, подошли к своему столу и принялись за обед. Постепенно зал успокоился, но ненадолго - через пять минут дверь Большого зала распахнулась…

Глава 5. Возвращение.

… Дверь Большого зала распахнулась…

Все, кто был в это время на обеде, так и застыли каменными изваяниями. Они смотрели на пришельца с того света, преспокойно стоявшего в дверях. У некоторых отпали нижние челюсти. Даже, подобно удаву, вечно спокойный Дамблдор привстал со своего места с открытым ртом, только через мгновение придя в себя. Кто-то тихим шепотом прошептал: «Ни фига себе», но в стоявшей тишине этот звук показался громовым.

А ведь было, чему удивляться: в дверях стоял взрослый, высокого роста и атлетического сложения (сказались мучительные тренировки с Айреном) юноша со спокойным выражением лица, как будто он каждый день воскресает из мёртвых. Зелёные глаза открыто смотрели из-за очков-велосипедов на весь зал. Одет он был в школьную мантию, неизвестно где взятую. В общем, по виду явившийся совершенно не походил на покойника или, в крайнем случае, на уставшего от пыток человека.

Прошло не больше минуты всеобщего молчания. Гарри надоело, что на него пялился весь Хогвартс.

— Ребята, у вас такой вид, как будто вы динозавра увидели, — невесело пошутил Гарри Поттер. Не подействовало. — Профессор Дамблдор, я надеюсь, меня не исключили за опоздание к началу учебного года?

— Нет, Гарри, тебя не отчислили, — выдавил из себя директор.

— Вот и славно - я ужасно голоден, — с этими словами Гарри стал подходить к гриффиндорскому столу.

Наконец весь зал опомнился. Что тут началось.… Многие повскакивали с мест и устремились к Поттеру. Колин Криви, не переставая, щелкал своим фотоаппаратом, стараясь запечатлеть все события на плёнку. По всему залу звучали радостные крики: «Он жив!», «Поттер вернулся», «Гарри Поттер снова выжил!». Радовались даже некоторые слизеринцы. Кто-то выпустил в потолок фейерверки. Учителя же во все глаза смотрели на «воскресшего» и улыбались. Положение не позволяло им броситься обнимать прибывшего. Единственным, кто сидел с кислым видом, был профессор Снейп.

Первой к Гарри подбежала Гермиона. Она молча обняла его, и её глаза наполнились слезами радости

— Господи, Гарри… я думала, что ты погиб… это было так ужасно… как я переживала за тебя… Где ты был? Почему не пришёл раньше? — остальные слова девушки парень уже не расслышал. К нему подоспели все его друзья: Рон, Симус, Невилл, Дин, Джастин, Джинни и другие. Стали обнимать, пожимать руки... Он уже стоял в окружении множества людей. Со всех сторон его забросали вопросами типа: «Где ты был Гарри?», «Как ты выжил?», «Почему так долго?». А он просто стоял, не двигаясь, нежно обнимая Гермиону, плачущую на его плече.

В конце концов, ему всё это надоело. Он взмахнул рукой, и его с девушкой окружил купол, не пропускающий физические предметы. Жаль только, что он не защищал от криков, которые проносились по всему Большому залу подобно огромной волне.

— Ну что ты, перестань. Я жив, и не собираюсь умирать. Всё будет хорошо. Ну, зачем же плакать? Прекрати, — эти слова успокоили девушку.

— Пообещай мне, что больше так не будешь делать, — глядя в его зелёные глаза, прошептала Гермиона. Она, конечно, заметила, что взгляд Гарри изменился. Глаза его теперь были наполнены мудростью, спокойствием и невиданной силой. Но Гермиона решила пока не замечать эти изменения.

— Прости, но я не могу тебе такого обещать, — Гарри провёл рукой, чуть касаясь по заплаканному лицу Гермионы, и девушка мигом похорошела.

— Так ты выглядишь лучше, — заметил он.

— Угум… - отозвалась она.

— А теперь, может, ты меня отпустишь, и я спокойно поем? Что подумают окружающие?

Гермиона сразу же отодвинулась от Гарри, и он освободил девушку от купола, в котором они находились. С себя же защиту не снял - раздавят. Он пошел к столу. При соприкосновении с куполом всех, кто пытался обнять Гарри, откидывало на метр. Это очень помогло юноше достичь гриффиндорского стола.

— Попрошу минуточку внимания, — встал из-за стола профессор Дамблдор, улыбаясь в свою бороду. Он подождал, пока весь зал успокоится, и продолжил. — Мы все очень рады, что Гарри Поттер, вопреки всему, вернулся живым и невредимым (при этих словах Малфой недовольно фыркнул). Но я попрошу оставить его в покое и дать нормально пообедать. Все вопросы будете задавать потом. И ещё одно объявление: на сегодня все уроки отменяются (по залу прошел гул одобрения). После обеда учителей и мистера Поттера я жду у себя в кабинете. И, пожалуйста, расходитесь по своим столам, не надо столпотворения.

После этих слов зал немного притих. Гарри наконец-то смог снять защитный купол и приняться за уничтожение своего обеда. С двух сторон, как всегда, сидели Рон и Гермиона, как в старые добрые времена. Парень поздоровался с Роном, по- дружески обняв его.

— Я рад, что ты вернулся, дружище!

— Я тоже.

— Гарри, так что же с тобой случилось? И почему ты такой грустный - ты не рад нас видеть? — спросила Гермиона.

— Нет, что ты. Просто у меня мало причин улыбаться.

— Но ты же сейчас в безопасности! Почему ты не можешь хоть ненадолго порадоваться жизни?

— Тебе не понять меня. Да и никто не сможет. По крайней мере, сейчас.

— Дружище, как это так? Какие могут быть от нас секреты? Мы же всегда были вместе, выручали друг друга…

— Рон, когда-нибудь я всё объясню, но не сейчас и не здесь - я слишком устал. Поговорим сегодня в гостиной. А теперь дайте мне немного поесть.

Рон и Гермиона обиженно замолкли, но не сводили с него заинтересованных взглядов. Естественно, им хотело узнать, где два месяца находился «умерший» парень.

— Гарри, ты сейчас к директору? — после обеда спросила Гермиона. Учителей уже не было за столом.

— Да, — коротко ответил он.

— Ну, в общем, мы тебя ждём в гостиной. Представляю, что сегодня будет, — закатил глаза Рон.

— Хорошо, — Гарри встал из-за стола - все ученики опять повернули головы в его сторону. Он поспешил выйти из зала и направился к директору: прошел по знакомым коридорам и остановился возле горгульи, загораживающей вход. «Да, всякий раз поводом для визита сюда служит чрезвычайное обстоятельство» — подумал он.

Возле горгульи его уже ждал Аластор Хмури.

— Я рад, что ты жив, Гарри. Ты даже не представляешь, как нам было тяжело после того, как твой дом взорвался. На твои поиски были брошены все резервные силы министерства и Ордена Феникса. Но тебя и след простыл, – сказал старый Аврор.

— Вы были там, профессор?

— Да, хорошего мало: твои родственники лежали мёртвыми посереди развалин. От самого дома не осталось ничего - только большая воронка.

— Дурслей пытали или просто убили?

— Да, их пытали. По-видимому, были применены несколько различных проклятий. В основном, «Круцио» и «Нэкс». Хоть ты и не совсем взрослый, и психика у тебя нестабильна, но ты должен знать правду.

— За мою психику не волнуйтесь, она в полном порядке. Что-нибудь ещё было на месте взрыва?

— Да, мы нашли записку: «Больше вас некому спасать. Он не вернётся НИКОГДА. Вы проиграли войну, даже не начав» - и подпись: «Лорд Судеб Волдеморт». По-видимому, он лично приходил за тобой. Удивляюсь, как у него ничего не вышло.

— Так уж и ничего… — прошептал Гарри так, что Хмури его не услышал, а вслух сказал. — Пойдёмте к директору.

— «Сливочная карамель» (Дамблдор в своём репертуаре), — назвал Дикий Глаз пароль, и горгулья отъехала в сторону. Парень вместе с профессором поднялись по лестнице, хотя правильней было сказать, она подняла их в кабинет.

Там уже собрались все учителя Хогвартса (кроме, пожалуй, Трелони), Тонкс, Кингсли и феникс Фоукс. Профессор Снейп стоял возле правой стены с неизменным выражением лица: «Вы все ничтожества и не стоите моего мизинца». Гарри сел в последнее свободное кресло.

— Мы все очень рады, что ты жив и вернулся в Хогвартс. Но придется сообщить тебе печальную новость, — парень выжидающе посмотрел на директора.— Ремус Люпин погиб.

— Как это произошло? — холодно спросил Поттер. На душе у него стало очень скверно: погиб его любимый учитель и друг, последний из Мародёров. Но подавать вида, что его опечалила эта новость, не стал.

— Он погиб, сражаясь с Пожирателями смерти. У противника был десятикратный перевес. К сожалению, основные силы Ордена и Авроров не успели прибыть вовремя. После той схватки выжило всего четверо из девяти, — ответил директор печальным голосом.

— Я был там, Поттер, — сказал Хмури. — Это была жуткая схватка. Заклятия летели во все стороны - их было настолько много, что практически невозможно увернуться. Ремус сражался, как настоящий герой.

— Кто его убил? Вы же были там, значит, должны были видеть, — Гарри посмотрел на Хмури. Он должен знать, кому отомстить. Конечно, это не вернет Рема, но виновный будет наказан.

— В него угодило смертельное проклятие Беллатрикс Лестранж.

— Отлично! Теперь она заслуживает не просто смерти, а очень мучительной смерти, — тихо прошептал Гарри так, что его никто не услышал. С виду он остался невозмутим.

— Я понимаю тебя, Гарри: Ремус был очень близким для тебя человеком. Но, прежде всего, меня интересует, где ты был эти два месяца и почему не известил нас о том, что выжил?

— У меня не было возможности. А где я был, сказать не могу.

— Почему? — изумился директор.

— У меня нет на это права.

— Да он просто выпендривается, директор. Его отец всегда пытался выделиться, был заносчивым, беспринципным, ни с кем не считался. Как же, Джеймс Поттер - лучший во всём, – имя отца Гарри Снейп говорил так, как будто его сейчас стошнит. – А его дружок, этот чертов Блэк? А этот кровожадный оборотень? Вся их шайка была просто ничтожествами, возомнившими о себе слишком много. Они никого не слушали, всегда делали так, как им вздумается - ведь правила же придумали для идиотов, а не для великого Поттера и его прихвостней. Всегда лезли на рожон, вот и получили то, что заслуживали. И его сын не далеко ушел от папаши. Яблоко от яблони недалеко падает, — в этих словах было достаточно яда, чтобы отравить самого Волдеморта.

Гарри выслушал тираду «любимого» профессора с откровенным спокойствием. Через секунду после окончания злобной тирады Снейпа, парень посмотрел в сторону зельевара и направил на него руку. В то же мгновение тот упал на пол и стал корчиться от боли. Его рот был раскрыт в беззвучном крике.

— Никто, повторяю, НИКТО не имеет права говорить о моём отце и его друзьях плохо, — ледяной голос юноши резанул воцарившуюся тишину. – И если я ещё раз услышу от вас хоть одно слово в адрес моего папы, то, клянусь вам, вы будете лежать в больничном крыле в бессознательном состоянии минимум неделю. — Гарри опустил руку, и Снейп медленно поднялся, — А теперь пошел вон, мерзавец, – зельевара подняло в воздух и выбросило за дверь. Было слышно, как тот падал по ступенькам.

Во время этой «милой» беседы все, как завороженные, смотрели на происходящее у них на глазах. Первым очнулся Дамблдор.

— Гарри, что ты сделал с профессором Снейпом?!

— Ничего особенного, обычное заклятие «Круцио».

— Боже! — вскрикнула МакГонагалл и выбежала вслед за Снейпом.

— Гарри, ты хоть понимаешь, что сделал?! Ты напал профессора, используя непростительное заклятие! – Дамблдор выглядел ошарашенным.

— Я бы мог его просто прикончить, но решил на первый раз пощадить. К тому же, мне нельзя без очень веской причины убивать человека. А насчёт министерства не волнуйтесь, там не засекли использования непростительно заклятия. И я надеюсь, что вы меня не исключите за то, что я по праву наказал профессора Снейпа, — спокойно ответил Гарри.

— О Мерлин, Гарри, что ты такое говоришь? Ты хоть понимаешь, чем это грозит тебе?

— Я прекрасно всё понимаю, директор. Но я никому не позволю так отзываться о моих близких.

— Да что же с тобой, Гарри? Ты раньше таким не был! — Дамблдор уже не мог сдерживать своих чувств. От него исходило изумление, непонимание и… страх. Да и все присутствующие были просто шокированы увиденным и услышанным.

— Я изменился. Многое понял.

— И где ты был всё это время? Мы с ног сбились, ища тебя, сочли тебя мертвым. А ты являешься в Хогвартс, нападаешь на Северуса, говоришь какие-то странные вещи.

— Прежний Гарри Поттер умер. Теперь нет того весёлого, беззаботного, глупого мальчишки, которого вы знали. Он повиновался одному вашему слову, верил вам беспрекословно, а вы подвели его. Из-за вас погибли мой крестный, Дурсли и, по большому счету, мои родители! Где вы были, когда мне нужна была помощь? Вас не было. Вы просчитали наперед всю мою жизнь, все мои действия, вы готовили из меня убийцу Волдеморта. Но не учли одного - я не хочу быть оружием в ваших руках! Все, хватит. Остался лишь я. Мои ошибки многому меня научили: из-за меня погибали невинные люди - теперь этого не будет.

— Да кем же ты стал, Гарри? Я чувствую, что от тебя исходит какая-то чужеродная сила. И сила эта огромна, — Дамблдор взял себя в руки и стал, как обычно, спокоен и вежлив.

— Я стал тем, кто уничтожит Волдеморта, но не из-за того, что вы так хотите. Я сделаю это, потому что обязан, и ничего уже не изменить. А где я был? У меня нет права вам это рассказывать. В моих мыслях вы этого тоже не прочтете, я хорошо изучил ментальную блокировку. Может, со временем, вы поймёте, что у меня не было выбора и мне пришлось стать таким, какой я есть.

— Пойми, Гарри, я хочу тебе помочь. Но ты не даёшь мне этого сделать.

— Мне не нужна помощь. По крайней мере, уже не нужна. Несколько месяцев назад мне было плохо, но это никого не волновало. Все только и говорили всякую чушь, и никто не считался с моими желаниями. Вы прекрасно знали, профессор, КАК ко мне относились мои родственники, и всё равно меня туда послали. И что из этого вышло? Я остался жив только благодаря случайности: ушёл из дома за несколько часов до нападения, а их УБИЛИ! В ту памятную ночь я принял решение, изменившее мою жизнь. Я вырос: мне больше не нужны ничьи советы. Я встретил человека, который возродил во мне желание жить, он дал мне цель - ему я обязан всем. Теперь нет дороги назад - только вперёд, и не важно, что это будет за дорога - я буду сражаться за то, во что верю. И мне никто не помешает - я выполню свою миссию до конца, пусть для этого мне и придётся умереть. Я запомню, что вы предлагали мне помощь и когда-нибудь воспользуюсь этим. Сейчас же прошу одного: не надо мне мешать. А теперь, если у вас нет больше ко мне вопросов, то позвольте уйти, – всю свою речь Гарри говорил холодным голосом - такому позавидовал бы сам Волдеморт.

Естественно, он не был прав во всём, что только что наговорил, просто вся горечь вырвалась из него сама собой. Юноша встал и вышел из кабинета Дамблдора. Там ещё минут пять стояло полнейшее молчание - все обдумывали сказанное. Постепенно завязался оживлённый разговор на тему «Гарри Поттер».

А он сидел на втором этаже, под лестницей. Это укромное место они с Роном и Гермионой нашли еще на третьем курсе. Здесь можно было не бояться, что кто-то помешает.

Гарри никак не мог прийти в себя после разговора с директором - он чувствовал себя виноватым. Слишком много лишнего он наговорил Дамблдору. Конечно, была в его словах и доля правды, но директор не обязан все это выслушивать – Гарри ему никто. С другой стороны, Дамблдор уже превысил свой лимит ошибок, и если снова промахнется, то это может стоить проигранной войны.

«Интересно, меня исключат за нападение на Снейпа и за мои слова или нет?» - этот вопрос занимал Гарри больше всего. В конце концов, он убедил себя, что его не исключат по нескольким причинам: только он может убить Волдеморта, только в Хогвартсе ему могут обеспечить достаточную охрану, а директор вынужден всегда быть на его стороне, да и Снейпа всегда хотели проучить даже учителя. Это немного успокоило парня, и он вернулся в своё обычное расположение духа, то есть внешнее безразличие ко всему.

Гарри решил пойти в гостиную. «Только бы никто не приставал с расспросами»

— Пароль? – произнесла Полная дама, когда он остановился возле неё.

— «Песня феникса», — послышалось из-за спины.

Гарри развернулся: позади него стояли Рон и Гермиона.

— Мы тебя искали и, не найдя, решили подождать здесь, — пояснил Рон.

Ребята зашли в гостиную и сели в свои любимые кресла возле камина. Гарри сразу понял, чего от него хотят друзья, но он был вынужден хранить молчание.

— Ну, давай, рассказывай, где ты бы? — спросила Гермиона.

— Я не могу этого сказать. Возможно, со временем вы поймёте, но не сейчас.

— Но мы же твои друзья. Между нами никогда не было секретов, — обиженно пробормотал Рональд Уизли.

— Рон, не обижайся. Я, правда, не могу сказать, где я был. Мне не угрожала опасность: я смог многому научиться и многое понять. И я вас очень прошу, не надо расспрашивать меня об этом.

— Хорошо, не будем. Но помни, мы всегда тебя выслушаем и поймём, — понимающе сказала Гермиона.

— Вы лучше мне расскажите, как сейчас обстоят дела в волшебном мире?

— Сейчас везде царит паника… — Рон и Гермиона наперебой стали рассказывать обо всём, что знали. Гарри слушал спокойно, не перебивая. Ему необходимо было узнать о положении вещей.

— В общем, Волдеморт, воодушевлённый твоей смертью, активизировался, — закончил его друг.

— Рон, с каких это пор ты называешь Его по имени? — приподнял брови Гарри Поттер.

— Как говорит Гермиона, страх перед именем только увеличивает страх перед его владельцем, — процитировал Рон.

— Я рад, что ты, наконец, образумился.

— Гермиона, уже семь часов, разве тебе не пора к Снейпу? – встрепенулся юный Уизли.

— Точно, совсем забыла! — огорчилась лучшая ученица Хогвартса.

— А зачем тебе? — не понял Гарри.

Рон пересказал ему историю, случившуюся сегодня на Зельеварении.

— Я тебе очень благодарен, Гермиона – ты совершила подвиг! Спасибо тебе. Ну а теперь пошли, — Гарри встал и направился к выходу.

— Куда пошли? — не поняли его друзья.

— Как куда? К Снейпу, конечно, у меня к нему есть «небольшой» разговор.

— Я с вами, — встал с кресла Рон. Его глаза зажглись предвкушением славного приключения.

— Нет, Рон - ты останешься здесь. Гермиона идёт на наказание, а я хочу поговорить со Снейпом, — остудил его пыл Гарри.

— Но… — попытался возразить Уизли.

— Рон, и правда, лучше будет, если ты останешься. Неужели тебе хочется лишний раз видеть этого вампира? — перебила Гермиона.

— Ну ладно, - надулся Рон.

— Вот и отлично.

Гарри и Гермиона вместе вышли из гостиной и направились в мрачные подземелья Слизерина

— Скажи, — по дороге спросила девушка. — А как ты проник в Хогвартс? Ведь на него наложены очень мощные чары. К тому же, сейчас купол усилен вдвое!

— А-а-а это… ну я в общем… — замялся парень. Он резко остановился, схватил девушку за руку и отвёл её в сторону. — Гермиона, я могу тебе доверять? Поклянись, что то, что сейчас произойдет, останется между нами - пусть это будет наш маленький секрет.

— Конечно, Гарри - я никому не скажу. Вот, только, в чем дело? Что за страшные глаза, — Гермиона внимательно и с подозрением оглядела юношу

А тот нежно обнял девушку за талию, прижал к себе, и мысленно представил вход в кабинет Зельеварения, нажав на кольцо. В тоже мгновение они оказались в подземельях. Гермиона отодвинулась от Гарри и непонимающе уставилась на него.

— Как ты это сделал?

— Недавно научился, — почти не соврал парень. — И не смотри на меня так.

— Но…но… на территории Хогвартса ведь нельзя аппариро…

— Мне помогло это кольцо. Кроме меня, больше никто так не умеет. Об этом тоже нужно молчать. – Перебил её парень.

— Хорошо, можешь на меня положиться,— Гермиона даже не обиделась за внезапную скрытность, хотя и знала, что Гарри многого не договаривает

— Вот и отлично. А теперь возьмёмся за Снейпа, — юноша смело постучал в дверь, за которой находился класс Зельеварения.

— Войдите, — послышалось в ответ.

Гарри смело открыл дверь и вошел. За ним последовала Гермиона, готовясь к наказанию Снейпа. Она не могла рассчитывать на милость профессора после того, что ему сегодня наговорила. Тот сидел за своим столом и проверял рефераты. Он поднял глаза, и его лицо исказила ярость.

— А вы что здесь забыли, Поттер?!

— Снимите несправедливое взыскание, и я уйду.

— Вас не касается, кого и когда я наказываю. Это не обсуждается.

— Меня это касается самым прямым образом – я не допущу, чтобы в Хогвартсе царила несправедливость.

— Да как вы смеете перечить мне?! – профессора начало заедать на этой фразе.

— Имею полное право - вы совершили слишком много зла. Скажите спасибо, что я вас не убил. Я не намерен терпеть ваше самоуправство.

— Вы мне угрожаете?! Да кто вы вообще такой, чтобы разговаривать со мной таким образом?! Да я немедленно уволюсь из этого дурдома! Меня оскорбляет какой-то сопляк! Я никому и ничего недолжен, чтобы это выслушивать! – разгневанный Снейп вознамерился пойти с жалобой к директору.

— Я вам не угрожаю, а лишь предупреждаю. Я тот, кто сделать всё, что потребуется, дабы справедливость была восстановлена. Последний раз повторяю, снимите взыскание с Гермионы и верните Гриффиндору все балы, отнятые сегодня на Зельеварении, — голос Гарри был ледяным. Затылком он чувствовал изумлённый взгляд Гермионы. Она так и хотела сказать, что парень сошел с ума, но голос её не слушался.

— Разговор окончен, Поттер. Я не хочу видеть вашей наглой рожи!

— Я вас предупреждал, — Гарри вытянул руку и из пальцев вылетел оранжевый луч, который ударил в грудь профессора. Снейп отлетел на несколько метров и ударился головой о стенку. С затылка на каменный пол полилась кровь, а в глазах отразился страх перед этим несовершеннолетним мальчиком, способным так легко его покалечить. В памяти профессора пронеслись все его унижения за школьные годы – Гарри сейчас слишком напоминал своего отца, в свое время так же холоднокровно и с издевкой избивавшего Снейпа.

— Следующее заклятие будет «Круцио», — прошептал Гарри, подходя к профессору.— И если оно вас не вразумит, то придется пользоваться «Авадой Кедаврой». Я думаю, вы уже поняли, что для меня это ничего не стоит. Мне за это даже выговор не сделают - просто никто не узнает, что это я вас убил. Так вы снимаете взыскание с Гермионы?

— Да, я снимаю взыскание. А теперь убирайтесь! – хоть Снейп был и в проигрышном положении, но не позволил себе показать страх перед ненавистным Поттером.

— Вы правильно поступили, профессор.

Гарри развернулся, подошел к стоявшей, будто в трансе, Гермионе, взял её за руку и вывел из кабинета, оставив профессора Снейпа залечивать свой затылок.

— Гарри, ты напал на учителя! Что же теперь будет? Тебя выгонят из школы! — накинулась отошедшая Гермиона, как только они вышли из кабинета. В глазах читался ужас и непонимание.

— Успокойся, ничего не будет: Снейп мне ничего не сделает. Я обязан был так поступить, — спокойно сказал парень.

— А если об этом узнает Дамблдор?! Тебя же исключат!

— Я сделал то, что считаю нужным, — Гарри был само хладнокровие. — Я не позволю Снейпу наказывать тебя за правду.

— Ты это сделал не ради меня, — в глазах девушки пополам с недоверием смешался огонек надежды. Это не ускользнуло от юноши.

— Да, ради тебя. Снейп не имел права тебя наказывать за высказывание своей точки зрения. Насколько я знаю, ты обозвала его? — Гермиона утвердительно кивнула. — Но он первый начал унижать меня и моих родителей? — ещё один утвердительный кивок. Когда Гермиона вспоминала эти события, парень легко смог прочитать все в её мыслях, — из всего этого следует, что Снейп назначил тебе взыскание необоснованно.

— Я тебя не понимаю, — Гермиона, как обычно, хотела всё знать. — Сначала ты перемещаешься по Хогвартсу, потом нападаешь на учителя, говоришь странные слова, колдуешь без палочки - я читала, что это могут делать только очень сильные волшебник. и почему ты вдруг зациклился на справедливости?

— Ну, все же только и твердят, что я сильный волшебник, Мальчик-Который-Выжил. Вот я и оправдываю оказанное мне доверие.

— Но не настолько же? Я читала, что из ныне живущих магов только Дамблдор и Тёмный лорд могут колдовать без палочки, да и то они стараются зря не тратить магическую энергию.

— А у меня вообще палочки нет – я её потерял. И почему ты считаешь, что у меня недостаточно сил?

— Ну… — замялась Гермиона, — тебе же ещё только шестнадцать лет. Столько беспалочковых заклинаний могут привести к истощению всего организма

— Но ты ведь могла убедиться. что со мной все в порядке!

— Но всё же…

— Гермиона, я достаточно силён, чтобы колдовать без палочки, — но, заметив, что Гермиона хочет начать его расспрашивать об этой силе, продолжил. — И не спрашивай, откуда у меня такая сила, я тебе не скажу. Не стоит так ворковать вокруг меня – я уже взрослый.

— Ну хорошо, только пообещай мне, что будешь осторожен.

— Обещаю.

— И всё же, как у тебя получается колдовать без палочки? – Гермиона потихоньку переходила к занудству, но заметив укоризненный взгляд Гарри, поспешила поправиться. — Ну хорошо, не буду расспрашивать, но ты не можешь запретить мне всё узнать самой.

— Всё равно ничего у тебя не выйдет.

— Гарри, можно мне посмотреть на кольцо, с помощью которого мы сюда переместились? – Гермиона, наверное, решила с первой же секунды начать узнавать правду.

— Конечно, чего не сделаешь ради подруги.

«Только подруга», - обречённо вздохнула девушка.

Гарри прочел её мысли, но ничего не сказал, а просто протянул ей руку, на которой было кольцо.

— Очень интересно, — рассматривая, бормотала Гермиона.— Откуда оно у тебя?

— Это подарок, – ответил Гарри. — Мы стоим здесь уже полчаса – Может, пора идти в гостиную? – Ему хотелось отвлечь ее от изысканий.

Путь до гостиной они прошли в молчании. На Гарри то и дело бросали косые взгляды встречавшиеся им ученики. Но успокаивало то, что их было мало - большинство уже были в своих гостиных или гуляли по территории, невзирая на запреты.

**************************

В гостиной Гриффиндора в этот вечер было чрезвычайно весело: все радовались возвращению Гарри Поттера. Расспросы прекратились, как только Гермиона пригрозила снимать по десять балов.

Вся комната была увешана украшениями. Посередине стоял стол, ломившийся от еды и сладостей. Чего там только не было: и жареная курица, и золотистая картошка, и разные салаты, и пироги с разными начинками, и даже овсянка… А сколько было сладостей: Порожные, шоколад разных видов, начиная с обычных плиток и заканчивая шоколадными лягушками, множество разных конфет и карамелей, но особенной популярностью пользовались творения близнецов Уизли. Разнообразных напитков тоже было в достатке: соки всех сортов, сливочное пиво (кто-то сбегал в Хогсмид) и самое интересное, было несколько бутылок Огневиски. К девяти часам вечера Невилл уже успел ненадолго превратиться в куропатку, в жабу, очень похожую на его собственную, и в зелёного оленя. Так же несколько счастливчиков, попробовавших «Карамельки на любой цвет» производства близнецов, ходили с разными цветами кожи: зелёным, розовым, золотым, малиновым… Играла музыка разных групп, начиная с медленных танцев и заканчивая маггловской RAMMSTEIN (вот уж неизвестно, где достали диск этой группы и, тем более, как заставили его играть). Веселилась даже всегда строгая Гермиона. И только один человек, виновник торжества Гарри Поттер, сидел в кресле, на его лице ни разу за весь вечер не промелькнула улыбка.
Он ждет - не дождется, как бы сбежать от этой шумихи и побыть в тишине. Уже раза два он пробовал незаметно исчезнуть, но его всегда задерживали. С помощью кольца переместиться не было возможности - слишком много ненужных свидетелей.

В кресло напротив плюхнулись весёлые Рон и Гермиона.

— Что сидишь, скучаешь? – отхлебнув из бутылки сливочного пива, спросил веселый Уизли.

— Настроение плохое, — безжизненно ответил Гарри.— Рон, а где моя Букля?

— У меня дома. Она прилетела на твой день рожденья и, по всей видимости, не собиралась улетать. Ну, я её и оставил у себя, а на следующий день узнал про нападение. В общем, с совой всё в порядке.

— Хоть это радует. Ладно, ребята, идите веселитесь дальше.

— А как же ты? Почему ты такой скучный? — спросила Гермиона.

— Да отстаньте вы от меня - нет настроения.

— Хорошо, хорошо. Гермиона, а ты пробовала тараканьи леденцы - говорят, ужасно вкусные, – сменил тему Рон.

— Нет, и не собираюсь, — та не хотела оставлять Гарри одного.

— А зря, пошли, попробуем, – Рон схватил ее за руку и потащил к столу. Гарри снова остался один на один со своими мыслями. Да, все эти праздники явно не для него.

— Гарри, почему это ты сидишь в одиночестве и с таким выражением на лица, как будто на похоронах? Расслабься, повесились, праздник же в твою честь! – появилась на горизонте Джинни. Она, по сравнению с прошлым годом, ещё более похорошела. Это была уже не маленькая девочка с рыжими косичками, а взрослая девушка-модница с яркими распущенными волосами, доходившими ей до середины спины.

— Я очень даже радуюсь - всем хорошо, значит и мне тоже, — отчётливо произнёс он.

— А по тебе не скажешь. Что тебя гложет, Гарри?

— Ничего, совсем ничего.

— Но мне-то ты можешь сказа… - она не успела договорить - заиграла медленная музыка, и парень встал с кресла, протянув Джинни руку с галантным поклоном.

— Не откажется столь прекрасная миледи потанцевать со мной? — спросил он Джинни. Просто от неугомонной сестренки Рона можно отделаться только таким образом. К тому же, ему просто надоело сидеть без дела. На мгновение Джинни остолбенела, но уже через секунду опомнилась.

— С удовольствием! – воскликнула она, принимая предложение.

Гарри и Джинни направились в центр гостиной. Парень нежно обнял девушку и закружил в медленном танце. Джин обвила Гарри за шею, положив ему голову на плечо. Раньше она отдала бы всё, что угодно ради этого, но сейчас он был для неё всего лишь другом. А парень её мечты сейчас танцевал неподалеку с Лавандой.

Удивительно, но Гарри научился тонкому искусству ненаступания на ноги. Вспомнив, как танцевал на четвёртом курсе, он ужаснулся. Краем глаза он заметил ревнивый взгляд Гермионы, направленный на него и Джинни.

«Надо будет с ней поговорить», - подумал парень.

Как только танец закончился, Гарри поблагодарил Джинни и подошёл к Гермионе.

— Я был бы тебе очень признателен, если бы ты со мной потанцевала, – протягивая ей руку, произнёс он.

Она ничего не ответила, просто улыбнулась, и они закружились в более быстром ритме.

— Герми, почему ты так на меня смотрела, когда я танцевал с Джинни? — прошептал Гарри.

— Прошу тебя, не называй меня Герми, Мионой и Мией - мое настоящее имя только Гермиона - так меня назвали родители! И не смотрела я на тебя, – более миролюбиво закончили она.

— Ну ладно. Как насчет Эми? А твой взгляд обещал мне муки посильнее «Круцио». Неужели ты ревновала?

— Не говори глупостей! Я не могу тебя ревновать - ты же мой друг, а не парень! И вообще с чего ты взял, что я тебя ревную? – внезапно вспылила Гермиона. – и Эми - это верх наглости!

— Ладно, успокойся. Считай, что я пошутил, просто забудь.

— Хорошо, но ты так больше и думать не смей! Ревновала… ха… что за глупости, – уже шепотом сказала она, считая, что Гарри её не слышит.

«Боже, да она меня действительно любит!» - поразился он.

— Мне надо с тобой поговорить.

— Говори.

— Нет, пошли - выйдем. Здесь слишком много народу, а это слишком личное.

— Хорошо. Куда пойдём?

— Пошли в Выручай-комнату, там нас никто не сможет найти.

— А если нас Снейп по дороге поймает…

— ... то ничего не сделает - уж это я тебе обещаю, — продолжил за неё парень.

— Ну… если ты уверен, то пошли, — согласилась Гермиона.

Они незаметно выскользнули из гостиной и направились в Выручай-комнату. Обстановку невольно выбрал Гарри: стены были разрисованы красивыми фресками, пол отсвечивал серебром, по углам возвышались мраморные резные колонны, посередине стоял круглый столик с белой скатертью, возле два удобных стула, обитые чёрной кожей, под потолком парили шестнадцать свечей. От них было мало света. На столе стояло ведёрко, в котором было холодное шампанское, два хрустальных бокала, две тарелки и несколько блюд с лёгкой закуской. Комната же пребывала в полумраке.

— Это все неживое, — грустно сказала Гермиона.- И шампанское я не люблю.
Все преобразилось – исчез помпезный классицизм. Комната задышала грустью и ожиданием. В полумраке теперь стояли высокие книжные полки, как в библиотеке, небольшой стол красного дерева с одинокой свечой и банкой, в которой стояла увядшая роза красного цвета. Рядом лежала раскрытая книга, на полу и на подоконнике лежали какие-то пыльные бумаги, сухие листья и нераспечатанные конверты. На стене напротив висела странная картина – дом с закрытой дверью и ставнями. Вокруг него была пустошь.
- Это твоя душа, Гарри, - прошептала Гермиона.

Она подошла к столу - там появилась вазочка с ее любимым домашним печеньем, которое она тайком от родителей, опасавшихся всего сладкого в силу своей профессии, поедала в гостях у бабушки. Взяв одно, девушка зажгла свечу – та зажглась, но горела неровно и сильно чадила. Пламя все время дрожало. Горячий воск капал на стол.

- Кто-то страдает, - глядя на свечу, сказал Гарри. – И я даже знаю, кто.

Девушка не ответила – она собиралась распахнуть задернутые шторы, но задержала взгляд на книге.

Есть такие письма – мертвые письма, что
Адресата не найдя, не вернулись обратно,
Есть такие люди – мертвые люди, что
Уходя, не просили их ждать
Что же хочешь ты ночами и днями
Строчки те забыты, листья опали, а он
Не вернется, понапрасну не плачь

Гарри вынул розу и силой магии снова придал ей цветущий вид, но она не пахла. Повисло молчание. Гарри заставил себя говорить.

— Я всего день, как вернулся в Хогвартс. И не мог не заметить, каким взглядом ты на меня смотришь. Может, объяснишь? – без предисловий, напрямик начал Гарри.

— Я не понимаю - я всегда так на тебя смотрела. А ты против? — наигранно удивилась Герм.

— Я не против, когда на меня смотрят, как на друга, но сегодня, - Гарри замолчал. — Сегодня, когда я танцевал с Джинни, то уловил твою откровенную ревность.

— Гарри, я тебя не понимаю. Что ты хочешь сказать? О чём ты?

— Гермиона, я должен попросить у тебя прощения.

— За что? – удивилась она.

— Я умею читать мысли… и я…

— Ты читал мои мысли? — девушке стало не по себе. «Он всё знает, о боже, всё знает» - проносилось у неё в голове. Она сильно покраснела: «Хорошо, что он не видит этого в таком полумраке». Её сердце наполнилось нехорошим предчувствием еще, когда он поманил ее выйти. Гермиона понимала, что, вряд ли, получит взаимность.

— Я это делал неосознанно. Я ещё не могу это контролировать. А теперь, будь добра, выкладывай всё, как на духу, – Гарри даже глазом не повёл. Он сдерживал все свои эмоции, хотя ему с каждой секундой становилось всё тяжелее.

— Зачем тебе это? Ты ведь и так всё знаешь, — девушка безвольно опустила голову.

— Гермиона, я, и правда, всё знаю. Но, понимаешь… Я изменился даже больше, чем ты думаешь. Мне нельзя испытывать никаких эмоций, по крайней мере, до поры до времени. Я научился блокировать не только мысли, но и свои чувства - они могут мне помешать. Это может стоить жизни очень многим людям. Для меня теперь нет любви, ненависти, страха, привязанности - ничего этого НЕТ. Я сознательно пошел на этот шаг, и если бы представилась возможность всё изменить, то я бы оставил всё как есть. Я многое потерял, но приобрёл ещё больше, — он говорил спокойным, размеренным голосом. Девушка непонимающе уставилась на него.

— Что заставило тебя сделать это - отказаться от прежней жизни? Почему ты стал таким.… Почему нельзя быть просто счастливым? — Гермиона сорвалась на крик.

Я ненавижу человечество
Я от него бегу, спеша
Моё единое отечество
Моя пустынная душа, - прошептал Гарри.— Это строки из стиха одного поэта, тебе неизвестного. Нет мне счастья - такова судьба таких, как я. Я не могу тебе всего рассказать. Поверь мне, я хочу, но... не могу.

— Что же сталось с тобой, Гарри? Почему ты так изменился?

— Пойми, есть два разных человека: Гарри «до» и Гарри «после». Первый умер, он больше никогда не вернётся. Теперь есть только я. Ты можешь любить меня, можешь ненавидеть, но это ничего не изменит.

— Что будет с нами дальше?

— Я не знаю.

— А что делать мне? Я… люблю… тебя, – Гермиона с большим усилием произнесла эти три слова. Ей было очень больно видеть Гарри таким, каков он стал. Но девушка всё равно его любила, любит и будет любить всегда.– А тебе я безразлична, - со вздохом закончила она.

— Нет, ты всегда была мне самой лучшей подругой. Я не знаю, кем бы я был, не будь тебя и Рона. Но после смерти Сириуса я научился быть хладнокровным, а теперь это просто необходимо…

— И что ты предлагаешь?

— Я не знаю.… Давай останемся друзьями?

— Это невозможно. Между нами многое изменилось: раньше ты был для меня просто другом, а теперь… ты намного большее. Я не смогу относиться к тебе как прежде… — повисла напряженная пауза.

— Я не способен заставить тебя разлюбить. Сердцу не прикажешь – магия здесь бессильна. Ты права, мы никогда не вернем наши прежние отношения - мы изменились, выросли. У каждого свои интересы. Рон отдаляется, строит свои планы на жизнь, где нет места мне. Я хочу мира и спокойствия, поэтому и готовлюсь к великой войне. Но я надеюсь, что настанет день, и мы будем вместе. Я очень прошу, давай хотя бы сделаем вид, что всё осталось на своих местах. Ты очень красивая девушка и еще найдёшь себе достойную пару - я на эту роль не подхожу, — он говорил очень тихо, но она прекрасно его слышала.

— А ты хочешь быть со мной? — задала Гермиона, пожалуй, самый важный для неё вопрос на сегодняшний вечер.

— Я не знаю.… Если бы даже и хотел, то не смог бы. Мне просто нельзя влюбляться, пока не настанет время завершить передачу гл… - Гарри чуть не проговорился, но вовремя опомнился. — Я уже никогда не стану таким, как прежде. Возможно, когда-нибудь и смогу жить нормально, но до этого времени я не принадлежу себе. Очень надеюсь, что это произойдёт скоро, но и тогда я ни в чем не буду уверен.

— Потому, что ты меня не любишь, – констатировала девушка.

— Нет, не поэтому. Я не могу сейчас всё объяснить и сказать, какие чувства я испытываю к тебе. Но когда придёт время, я, возможно, и не успею это сделать потому, что я буду… мёртв, — закончил он, понимая, что, скорее всего, погибнет в этой войне. Гарри, как никто другой, рискует самым дорогим: любовью и жизнью. Больше у него ничего нет в этом мире, даже родственников не осталось.

Гермиона сидела, поражённая до глубины души. В её сознании забился огонёк надежды. Наверное, он просто боится признаться ей в любви. А может, она для него просто подруга и он не хочет разбивать ей сердце? Но, в любом случае, девушка решила докопаться до истины любым способом.

— Почему ты будешь мёртв? – не поняла Гермиона.

— Идёт война, страшная война. А я в ней - одна из главных фигур. Ты же знаешь, что на меня идет охота. Я бы никому не пожелал иметь такого врага.

— Да, ты прав. Но в Хогвартсе ты под надёжной охраной: Дамблдор не даст тебя в обиду.

— Пойми, хоть он и великий и очень сильный волшебник, но уже стар. Его силы иссякают с каждым годом. А Волдеморту он, вообще, больше ничего не сможет сделать. Даже в прошлом году, в Министерстве Магии, когда Дамблдор сражался с ним, то почти уступил. Это притом, что темный маг использовал только часть своих возможностей - он просто забавлялся с директором. Но потом пришли авроры, и Темный Лорд преспокойно скрылся.

— Если и так, — задумчиво произнесла Гермиона. — То Дамблдор все равно – единственный, кто может противостоять Волдеморту и оберегать тебя.

— Мне не нужна защита - справлюсь и сам. Во мне скрыта огромная сила, и я сделаю всё, что смогу ради справедливости. Все те нападения, которые произошли за последние два месяца - это только начало. Будет хуже, намного хуже. И я не допущу этого. Я чувствую колебания двух противоположностей - добра и зла. Сейчас сторона тьмы намного сильнее света: с каждым часом он сдаёт свои позиции. Сейчас я на стороне добра, но, как только война закончится, я уйду на покой.

— Ты так говоришь, как будто только от тебя и зависит исход войны, — возмутилась девушка.

— Ладно, давай не будем спорить. Может, лучше потанцуем? — Гарри встал со стула и галантно протянул Гермионе руку.

— С удовольствием, - улыбнулась девушка.

Заиграла медленная музыка. Ребята отошли от стола. Гарри приобнял Гермиону, она прижалась к нему, и они слились с музыкой, не замечая ничего вокруг. Пусть эта ночь закончится, но сейчас есть только танец, втягивающий влюбленных в забытье.

Страхи и подозрения выветрились из головы Гермионы. Ещё минуту назад она хотела разобраться во всем, что было связано со странным поведением Гарри, но сейчас уже ничего не имело значения. Она танцевала с человеком, которого она любила больше жизни, и не задумываясь, пошла бы за ним хоть на край света. Конечно, на его лице не было улыбки, а глаза излучали холод и равнодушие. Но Гермиона знала, что эта маска безразличия скрывает счастье.

Так они танцевали неизвестно, сколько времени - для них двоих оно остановилось. Но мгновения мимолетны – вот и пора прощаться.

— Мне было очень приятно провести это время с тобой, но всему хорошему приходит конец. Но я надеюсь, что мы ещё станцуем и не раз, – говорил он ей, глядя прямо в карие глаза. — А сейчас нам пора - завтра тяжелый день.

—Да, надо возвращаться, — нехотя согласилась она.

До своей гостиной они добрались без приключений: Снейп уже спал, а Филч курсировал в другой части замка. Пивз же портил жизнь населению слизеринских подземелий.

Рон, Симус, Дин и Невилл уже спали беспробудным сном. Видимо, сказалось количество выпитого. Гарри только сейчас вспомнил, что ещё даже не выложил из карманов мантии свои скромные пожитки. Парень разложил по местам вещи, повесил в шкаф одежду, не забыв при этом придать ей форму, принятую в Хогвартсе, разделся и лёг в кровать.

«Да, этот день был очень суматошным», - были его последние мысли перед тем, как отключиться.

Этот день, и правда, был насыщенным. За такое короткое время Гарри успел вернуться в Хогвартс, обвинить Дамблдора во всех смертных грехах, два раза «проучить» Снейпа, побыть на банкете в честь его «воскрешения», объясниться с Гермионой и, наконец, лечь спать после всех этих происшествий и даже умудриться довольно быстро заснуть, заблокировав своё сознание.