— Скоро, совсем скоро мир будет в моей власти, — говорил человек, сидя в кресле.

— Да, хозяин, и я вам помогу в этом, — раздавался шипящий голос рядом.

Огромная змея ползала у камина, и зелёная чешуя чуть сверкала в свете огня. Мужчина, сидящий в кресле, крутил в руках палочку и не сводил глаз с огня. Лицо человека больше напоминало змеиную морду с красными глазами и практически отсутствующим носом. На тонких губах играла змееподобная ухмылочка.

— Я обрету своё истинное лицо, и весь мир узнает, каков на самом деле Том Реддл

Мужчина встал, и зелёный огонь охватил его лицо, прошло всего пара мгновений и странное пламя исчезло. Лицо преобразилось, и от того уродства осталась только тонкая улыбка. На мир вместо красных глаз смотрели пара голубых, чёрные, как смоль, волосы аккуратно уложены на голове и чуть спадали на лоб.

— Таково моё истинное лицо, Нагайна, и таким меня знает только наш друг — Гарри Поттер, — сказал мужчина.

— Вы превосходны, хозяин, хотя мы — змеи — не очень-то разбираемся в красоте человека.

— Зато вы сильны в другом! Сегодня мой сын, наконец, вернется в свой истинный дом. Сейчас!

Мужчина сжал руки в кулаки, и белая молния пронзила их. В комнате вспыхнуло пламя.

Гарри резко вскочил от сильной боли в шраме, он, опустив голову, пытался отдышаться. Холодные капельки пота выступила на лбу. «Неужели опять реальный сон», — подумал юный волшебник и отдернул полог. В глаза бросилась совершенно пустая кровать Рона. Юноша испуганно вскочил на ноги и тихо побежал в гостиную, но на лестнице замер. Уизли медленно, через гостиную, шёл к выходу.

— Рон, — достаточно громко прошептал Гарри, но друг не прореагировал. — Чёрт возьми!

Поттер быстро спустился и последовал за ним, догадываясь, что Рон, скорее всего, под заклятием, но как Волдеморт смог это сделать, ведь Хогвартс хорошо защищён. В голову сразу пришло недавнее видение, и Гарри понял, что, возможно, Тёмный Лорд управляет им через сон.

«Но как это остановить? И куда направляется Рон?» — задавал себе вопросы Гарри, продолжая следовать за другом. В коридорах никого не было, но всё же весьма опасно бродить по Хогвартсу ночью, можно ненароком наткнуться на Пивза. Это привидение летает, где ему заблагорассудится. Но сейчас юноше хотелось встретить хоть кого-то сейчас, кто мог бы помочь. Рон шёл посреди коридора, медленно и сосредоточено передвигая ноги, а Гарри двигался следом вдоль стены. Вдруг…

— Что-то случилось, миссис Норисс? — раздался совсем близко скрипучий голос Фильча. — Кто-то из школьников опять гуляет среди ночи?

Гарри прыгнул за первую попавшуюся статую и буквально вдавился в стену, но всё же старался краем глаза следить за Роном. Фильч появился за ближайшим поворотом и, к величайшему удивлению юноши, прошёл мимо Рона, словно тот отсутствовал, хотя гриффиндорец был у самого его носа.

«Да что же происходит?!» — лихорадочно думал Гарри, когда завхоз уже почти приблизился к укрывающей юного волшебника статуе. Как вдруг… этажом выше раздался страшный грохот и Фильч взревел:

— Пивз, чёртово привидение!!!

Первый раз Гарри был благодарен этому надоедливому полтергейсту. Завхоз, возмущаясь, пробежал мимо и скрылся за очередным поворотом. Юноша, глубоко вздохнув, помчался следом за Роном и нагнал его уже около лестницы. Друг медленно спускался вниз и остановился на третьем этаже, а потом направился в коридор, ведущий в…

— Он идёт в туалет Плаксы Миртл, — с ужасом прошептал Гарри. — Тайная Комната!

Юный волшебник сорвался с места и побежал за другом. Догнав его, он встал впереди него, преграждая ему путь. Рон остановился и стеклянными глазами посмотрел, будто сквозь Поттера.

— Рон! Ты слышишь меня?! — закричал он в лицо друга, а голос, эхом отдаваясь от стен, полетел вверх. — Остановись!!!

Как вдруг Рон взмахнул рукой, и Гарри отбросило к стене. Стукнувшись спиной о камни, юноша упал на землю, но сразу же вскочил на ноги вновь. Уизли развернулся к нему, сверкнув красными глазами, а юный волшебник в ужасе уставился на него. Потом гриффиндорец продолжил свой путь к туалету.

— Чёрт побери! — отчаянно прошептал Гарри.

Он рванул следом и нагнал друга уже в туалете. Рон стоял напротив старых раковин и, сжав кулаки, смотрел на кран с изображённой на нём змейкой. «Только не это!» — прошептал Гарри. Рон сделал ещё шаг вперед и зашептал на змеином языке: «Откройся». Раковины задергались, и, как тогда, одна из них опустилась, оставив отверстие в полу.

«Неужели Дамблдор не уничтожил Тайную Комнату? Почему?!» — подумал Гарри. Отвечать на эти вопросы было некогда, потому что Рон шагнул к дырке и спрыгнул вниз.

— Нет!!! РОН!!! — закричал не своим голосом Гарри так, что буквально зазвенели стекла.

— ПОТТЕР! — проревел голос, — над раковиной висел Пивз. — Я всем расскажу, что ты шляешься по ночам в туалетах для девочек.

— Буду весьма признателен, а если ты это доложишь ещё и Дамблдору, то будет вдвойне прекрасно, — сверкнул глазами юноша.

— Что ты несешь? — Пивз опешил.

— Только то, что мне пора, — вскинул голову юноша. — Может, ещё когда-нибудь встретимся. А сейчас отвали.

Гарри прыгнул вниз. Он шлепнулся на лежащие на полу кости и сразу, вскочив на ноги, побежал по знакомой дороге. Ничего не изменилось с того времени, складывалось ощущение, что Дамблдор даже не пытался сюда попасть. Всё тот же узкий проход в камнях, чешуя Василиска… Гарри нагнал друга уже на подходе в саму комнату. Рон медленно шёл к статуе Слизерина и остановился напротив, как раз в двух шагах от мёртвого Василиска.

— Рон, — произнёс Гарри и, к его удивлению, друг услышал его и повернулся.

— Гарри, — дрожащим голосом произнёс он. — Где мы?

— В Тайной Комнате…

— Где?! — глаза Рона округлились. — Но как мы сюда попали?

— Ты был под заклятием, и сам пришёл сюда, я следовал за тобой, — ответил Гарри и поёжился от промозглого холода подземелья.

— Под заклятьем? — проговорил Рон. — И я сам открыл Тайную Комнату.

— Именно. Слушай, тебе что-нибудь снилось до этого?

— Я ничего не помню… Мы вчера готовились к зельям, затем я лёг спать … А потом оказываюсь здесь.

— Скорее всего, тебя заколдовал Волдеморт, — утверждающе сказал Гарри.

— Не произноси его имя! — зашипел Рон.

— Но факт остается фактом — он твой отец и хочет вернуть себе сына…

— Он мне не отец, слышишь!!! — закричал Рон. — Это всё большое недоразумение и безумие…

— Мне бы тоже хотелось в это верить, Уизли, — раздался голос и из тени вышел Драко Малфой.

— Малфой?! — сказали гриффиндорцы в один голос. — Как ты сюда попал?

— Так же как и вы — через туалет для девочек, и мне помогло это, — он показал маленький шар с перекрученной вокруг змеёй.

— Я так и знал, что в этом замешан ты, мерзкий слизеринец, — Гарри кинулся на Малфоя и повалил его на мокрый пол. Драко, похоже, не ожидал этого и не оказал сопротивления. — Я убью тебя!! — Гарри сидел верхом на нём, вцепившись руками в его мантию.

— Убери руки от моего сына, Поттер! — раздался ещё один голос.

Рон обернулся и увидел, как из темноты выходит Люций Малфой с тремя Пожирателями Смерти. Гарри замер на месте, а Драко, воспользовавшись заминкой, отпихнул его и встал на ноги.

— Ты в порядке, сын?

— Вполне, отец, — Драко демонстративно отряхивал грязь с мантии.

— Я рад, — Люций развернулся в сторону Покорителя Огня. — Вот мы с тобой и встретились, Поттер, в весьма необычном месте. Я знал, что ты пойдёшь следом за своим другом — Уизли. Тёмный Лорд будет очень доволен, когда я приведу ему ещё и тебя.

— Мы с вами так просто не пойдём, — выпрямился Рон и сверкнул глазами.

— Да что ты! Петрификус Тоталус! — он направил палочку в грудь Гарри, и юноша замер на месте, а потом замертво упал.

— Гарри! — закричал Рон и кинулся к другу.

— Не спеши, Уизли. Петрификус Тоталус! — и тот упал рядом с Гарри лицом вниз. — Вот и всё. Связать и отнести их к бункеру, только побережнее с сыном Господина, а то не доживёте до вечера.

Трое Пожирателей подошли к распростёртым на земле юношам. Один из них поднял Рона и понёс его на руках, а двое других взяли под руки Гарри и поволокли следом. Люций удовлетворенно улыбнувшись, покосился на сына.

— Я горжусь тобой, Драко. Ты отличный связной в замке Хогвартса. Спрячь «змеиный шар» получше, никто не должен о нём знать, даже наш друг Джон Ральф. Теперь возвращайся в гостиную, но так чтобы тебя никто не заметил.

— Да, отец, — Драко кивнул и накинул на плечи мантию-невидимку.

Люций посмотрел вдаль и, развернувшись, удовлетворенно последовал за Пожирателями Смерти.

— Люций, друг мой! Я вижу, что вам трудно сдержать радость. Мы все давно ждали этого момента, — губы Тёмного Лорда искривились, изображая то, что он считал приятной улыбкой. — Наконец-то, «непобедимый» Гарри Поттер почтил нас своим присутствием. Причем, прибыл к нам почти добровольно, — улыбка снова косым разломом пересекла его губы. — Я рад предоставить мальчишку вам, друг мой, и вашей проверенной команде. Ваша фантазия и изощрённость обычно меня весьма радуют. Однако, в данном случае, прошу запомнить несколько ограничений важных для моих целей.

— Всё будет так, как вы пожелаете, мой Лорд, — Малфой-старший склонился перед Волдемортом в глубоком поклоне. Тот коротко кивнул, не сомневаясь в ответе, и продолжил:

— Не злоупотребляйте Крусио, уважаемый, мне не нужно, чтобы с Поттером произошло то же, что и с Лонгботтомами по вине неумелых Лестранджей. Если он сойдёт с ума, то станет бесполезен для той операции, которую я задумал. Также, осторожно дозируйте любимые Вами магловские способы воздействия — у мальчишки не должно быть значительных физических повреждений. Если вы отрежете ему конечности или что-то ещё, — что ваши люди обычно предпочитают отрезать, — тогда то, что я хочу получить от него, вытечет слишком быстро и бесконтрольно, — я не успею подключиться и замкнуть процесс на себя. — На лице Малфоя-старшего мелькнуло нечто похожее на недоумение, — Люций! Мне нужно сломать его, а не убить. Если бы я хотел его четвертовать, я сделал бы это сам. Так что потрудитесь делать то, что я прошу, и придерживайтесь указанных мною рамок! Всё же это — Гарри Поттер — наш почетный гость, а не маггл или рядовой волшебник, с которыми вы и ваша команда обычно развлекаетесь, — Тёмный Лорд опять не смог сдержать улыбки, у него сегодня было отличное настроение.

— Конечно, мой Лорд! — Малфой снова склонился до самого пола.

— И не забывайте давать ему пить, без воды он умрет слишком быстро…

— А кормить?

— Совсем не обязательно, — Волдеморт пожал плечами, — даже вредно в моих целях. Хотя… изредка… Посмотрим.

Пожиратель ещё раз поклонился и вышел за дверь, а Волдеморт удовлетворенно потер руки и, сверкнув глазами, поднялся с кресла. «Скоро вся твоя сила, великий Годрик, будет принадлежать мне!» — Том сжал кулаки и холодно расхохотался.

Рон открыл глаза и с трудом пытался что-то увидеть — перед глазами всё ещё был странный белый туман. Но тут в памяти вспыхнуло, как огонь, то, что запомнилось из случившегося недавно. Он видит, как из темноты выходит Люций Малфой с самодовольной улыбочкой, а потом… рядом замертво падает Гарри. Вспомнив это, Рон подскочил, как ужаленный, и с ужасом подумал — где его друг? Тут же юноша осознал, что находиться в совершенно незнакомом ему месте. Это была небольшая комната, оформленная в чёрных и тёмно-зелёных тонах, в камине ярко пылал огонь, рядом устроились два уютных кресла, около которых лежала шкура какого-то животного. Окно плотно занавешено тёмными портьерами с красивыми еле заметными серебряными узорами. Рон осмотрел себя: он лежал под пологом в огромной кровати с атласными простынями и меховым одеялом, подушки были мягкими, как пух. Тёмный полог собран по углам серебряными нитями с огромными кисточками. Сам же юноша был одет в роскошную атласную пижаму чёрного цвета.

Рон ошалело смотрел на всю эту обстановку и не мог поверить, что он здесь находиться. Такую роскошь Уизли-младший мог видеть только на картинах, ну или, как копию, в Хогвартсе. «Наверное, в доме Малфоев все комнаты такие», — почему-то подумал Рон, но потом вдруг пришёл страх. Юноша вылез из постели и сразу заметил махровый халат на дубовом стуле около кровати. Даже не думая, он накинул его на себя и стал медленно ходить по комнате, дивясь всей этой роскоши. Потом быстрым жестом раздвинул шторы и опешил. Он, наверное, находился достаточно высоко, потому что мог видеть практически весь лес окружающий замок. Прямо в центре полосы леса находилось огромное озеро, оно тускло переливалось в лучах солнца и напоминало кровь единорога, разлитую по траве.

— Тебе нравиться эта комната? — раздался голос за спиной.

Рон вздрогнул и стал медленно поворачиваться. В дверях стоял высокий мужчина в чёрной мантии. Его волосы, чернее ночи, аккуратно уложенные на голове, чуть спадали на лоб, голубые глаза твердо и пронзительно смотрели из-под таких же чёрных бровей, иногда вспыхивая красным цветом, на узких губах слегка играла змеиная улыбка.

— Кто вы? — выдохнул Рон. — И где я, чёрт возьми, нахожусь?

— Тише, — зловеще сказал мужчина, входя в комнату. — Разве прилично накидываться на первого встречного человека, Рон.

— Кто вы? — ещё раз спросил гриффиндорец, держась в стороне.

— Конечно, ты не знаешь ни моего истинного лица, ни того, что было всего год назад, — мужчина присел в кресло у камина. — Зато твой друг — Поттер — меня хорошо знает…

Рон вздрогнул и отступил назад, сердце заныло при мысли о Гарри, но тут пришло озарение. Этот человек — властно смотрящий вокруг, чуть заметная змеиная ухмылочка, вспыхивающие красным цветом глаза…

— Волдеморт! — сам того не ожидая, выкрикнул Рон, и испугался собственных слов.

— Так меня называют в народе, — произнёс он. — Слуги мои меня зовут Господин или Тёмный Лорд, но для тебя я — Том, твой отец…

— Вы мне не отец!!! — закричал Рон и вцепился в спинку стула.

— Незачем так кричать, я прекрасно тебя слышу, — удивительно спокойно произнес Тёмный Лорд. — И как бы ты этому не противился, я твой кровный отец, и ты будешь моим наследником.

— Этого просто не может быть, — покачал головой Рон. — Я — Уизли и у меня полно братьев, я просто не могу быть вашим сыном…

— Тогда скажи мне, почему тебе так часто сняться кошмары про змей, — Рон округлив глаза, смотрел Тёмному Лорду в лицо. — И откуда у тебя это…

Волдеморт медленно поднялся с кресла, Рон отшатнулся, но продолжал безотрывно смотреть на мужчину, который неторопливо расстёгивал пуговицы на его мантии. Потом, он медленно опустил ткань с одного плеча и на бледной, чуть желтоватой, коже явно выделялось тёмное родимое пятно в форме буквы «S». Рон испуганно, расширив глаза, дотронулся до своего плеча, что-то сильно жгло кожу.

— Ты это чувствуешь? — со зловещей улыбкой спросил Волдеморт. — Это похожая кровь кипит, и знаки горят, когда рядом родственники.

— Не может быть… — юноша смотрел на маленькую змейку в форме буквы «S» на плече Лорда. — Но как… — он опустился на стул и закрыл лицо руками.

— Я пришёл сюда, чтобы рассказать это тебе, — начал Том. — С того самого момента, когда я узнал всю силу и прелесть Тёмной магии, первой моей целью стало добиться бессмертия, чтобы было больше времени совершенствовать себя, изучать чёрную магию и искусство владеть ей. И… — он широко улыбнулся, отчего Рон передернулся. — Как вы говорите, получить власть над всем миром, стать более великим, чем даже сам Салазар Слизерин. Проблема бессмертия стала передо мной наиболее остро. В те времена я всеми силами пытался найти Философский камень, но, похоже, Дамблдор и Фламель его скрыли очень и очень надежно. Тогда я стал изучать и придумывать разнообразные зелья и заклинания. Это полностью преобразило мою внешность, и я стал похож на какое-то подобие человека, но положительной стороной всего этого стал тот факт, что я получил неимоверную силу, которая, к сожалению, не вечна и уйдёт вместе с моей смертью. Да, я смог продлить свою жизнь, но всё же я был смертен, — глаза Волдеморта вспыхнули красным цветом. — Тогда родилась мысль, что мне необходимо оставить потомка и, когда тот вырастет, передать ему мою силу, а он уж продолжит начатое дело…

— А как же Альтаиры? — вдруг перебил Рон, до этого онемевший, и сразу испугался.

— О! Ты уже знаешь эту сказку, — улыбнулся Волдеморт. — Тогда ты должен был понять, что Альтаирами могли стать только Белые Маги и то в прошлом. Как только Салазар Слизерин попытался овладеть чёрной магией, то сразу потерял эту силу и стал обычным смертным. Всё же это не помешало ему стать гениальным чёрным магом прошлого. А Альтаиры исчезли в последней битве за добро очень давно — они живут только в наших воспоминаниях.

— Нет! — вскрикнул Рон. — Я видел Основателей, они существуют.

— Бесплотные духи, не имеющие совершенно никакой силы. Они отдали её вам, всю до капли, как только вы родились. Надеялись, что вы станете их продолжателями и сможете вернуть миру Равновесие. Это было весьма глупо с их стороны, — ухмыльнулся Тёмный Лорд. — Они бы могли подождать пару столетий и вновь стать сильными.

— Основатели хотели мира и, поэтому, отдали силу нам, чтобы мы его вернули, — встрял Рон, всё ещё дивясь странной смелости, которая пришла ниоткуда.

— Но вы не сможете выполнить эту миссию. Никогда. Я не позволю этого, — вдруг на повышенных тонах сказал Том. — Ты мой сын и будешь только рядом со мной…

— Но я не ваш сын. Это огромная ошибка, я просто не могу быть вашим сыном.

— Почему? — брови Тёмного Лорда чуть приподнялись. — Потому что ты — Уизли и живешь в бедной семье, которая никогда не имела тёмного прошлого. Зря ты так думаешь и сейчас поймешь почему, — чуть развернувшись, он сверкнул глазами и пристально посмотрел на Рона. — Так, на чём я остановился… Ах, да!.. Я пришёл к мысли, что могу оставить себе потомка и передать ему всё своё искусство и силу. Но возник другой вопрос — как мне оставить потомка. Не жениться же, чтобы бы однажды жена предала меня. Я решил оставить потомка в одной из многодетных семей волшебников в Англии. Я долго думал — какая семья удостоится этой чести — и тут ответ пришёл сам собой: твой отец тогда стал начальником отдела, и про него напечатали в газетах. Конечно, семейство Уизли не самая лучшая семья… — Рон сжал кулаки. — Не горячись, — отрезал Волдеморт. — Вы действительно жили не богато, но у тебя было много братьев, и никто не заметил бы, что родился странный ребёнок. Мне удалось заточить твои силы, и они должны были проснуться именно в этом возрасте. Это весьма символично, потому что я, как раз, в этом возрасте понял свою цель и предназначение.

— Но как у вас всё это получилось? — дрожащим голосом спросил Рон.

— Ты думаешь, я на такое не способен? — ухмыльнулся Тёмный Лорд.

— Мой отец не вы, а тот, кто воспитывал, — отрезал Рон.

— Это мы исправим, — Волдеморт встал и быстро подошёл к юноше. — Я тебе дам то, что не смог дать твой не настоящий папаша. В твоих руках будет власть, вся эта роскошь, девушки…

— Мне всё это не нужно! — выкрикнул Рон и отступил назад. — Мой отец — Артур Уизли, обычный…

— Служащий Министерства, дурацкого и никому не нужного отдела, — заметил Том. — Он не способен дать тебе должное воспитание… у него просто не хватит денег и связей…

— Замолчите!!! — заорал Рон, совершенно не думая о последствиях. — Мой отец самый честный и самый прекрасный человек… Он никогда и руки не поднял на другого человека…

— Вот этим он и проиграл…

— Вы убийца… злодей… Я не хочу вас знать! — лицо юноши пылало, глаза лихорадочно блестели.

— Хорошо, — медленно произнёс Тёмный Лорд, еле сдерживая себя. — Я уйду, а ты немного подумай, поспи, а вечером я приду, — он развернулся и направился к двери. — До встречи.

Дверь захлопнулась, заскрипел ключ, и наступила тишина. Рон стоял и не мог поверить во всё это. Казалось, это огромная ошибка, что всё это сон. «Скоро ты проснешься, Рон, и опять окажешься в спальне Гриффиндора, а рядом будет Гарри» — успокаивал себя юноша. Но всё же он понимал, что это не сон, а ужасная реальность. Юный волшебник устало опустился на пол за кроватью и обхватил руками колени. Вся эта роскошь вдруг стала страшной тюрьмой, хуже тёмных подземелий. Сколько Рон так сидел, он не помнил, но когда заскрипел ключ в замке, юноша сразу вскочил на ноги. В комнату вошёл человек маленького роста, он нёс поднос.

— Что вам нужно? — резко спросил Рон.

— Господин попросил принести юному Лорду завтрак, — пропищал знакомый голос.

— Я — не юный Лорд и таковым никогда не буду, — отрезал Рон. — Можешь унести еду, я не притронусь.

— Но юный Лорд должен поесть, а иначе у него не будет сил, чтобы провести ритуал…

— Какой ритуал? — Уизли обошёл кровать.

— Узнаете сегодня вечером, если у вас будут силы, — пропищал Пожиратель, ставя поднос на стол. — А пока моему хозяину нужно поесть…

— Хозяину?! — юноша прищурился: этот голос, манеры… — Питер! — вскрикнул он. — Это ты, мерзкий предатель?!

— О… — протянул Питтегрю, отступая на шаг. — Вы ошибаетесь, юный Лорд, я только стал тем, кем должен был стать.

— Прихвостнем Тёмного Лорда, ведь так? — резко заметил Рон. — Ты убил родителей Гарри…

— Нет, мальчик! — Питер вскинул серебряную руку. — Они сами себя убили, а могли стать великими волшебниками.

— Жаль, Сириус тебя не убил тогда совсем, — прошипел гриффиндорец. — Сейчас ты скажешь мне, где Гарри.

— Я не знаю, — он отступил ещё на шаг, но юный волшебник был ловчее.

— Нет, ты знаешь, где он! — юноша схватил Пожирателя за грудки и чуть приподнял. Похоже, Питер этого не ожидал, да и ростом он был ниже Рона.

— Я не знаю… — прошептал он.

— Говори!!! — Рон затряс его.

— Он в подземельях, в одной из камер, — наконец выдавил Хвост. — Я не знаю в какой.

— Он жив! — руки Рона ослабли, и Питер высвободился. — Слава Мерлину! Что Тёмный Лорд решил с ним сделать? — опять вскрикнул Рон.

— Я не могу…

— Говори! — Уизли навис над ним. — Или ты выйдешь отсюда в горизонтальном положении.

— Вам всё равно не выбраться из замка — всюду заклинания…

— Я сын Тёмного Лорда и преодолею его заклинания. А тебе лучше сказать мне правду.

— Он хочет подчинить Поттера и…

— И?!

— Петтигрю, что ты там застрял? — в комнату вошёл высокий, плечистый мужчина.

— Уже иду, — отозвался Хвост.

— Телохранитель, — констатировал Рон.

— Здесь небезопасно даже такому человеку, как я, — пропищал Петтигрю и скрылся за дверью.

— Чёрт! — Рон стукнул кулаком по закрытой двери.

* * *

Гарри с трудом разлепил глаза и сначала ничего не смог увидеть, только чувствовал, что лежит на чём-то холодном. Пижама не грела, поэтому, юношу сразу начала бить дрожь. Немного придя в себя, он привстал и сел на колени, пытаясь хоть что-то вспомнить и понять, где он. Судя по всему, это была какая-то камера, довольно большая, с низким потолком и ужасно холодная. Гарри встал на ноги и, пошатываясь, подошёл к двери, в маленькое зарешеченное окошко не было совершенно ничего видно, не единого факела. Всё же в камере была не кромешная темнота. В самом верху, практически у потолка, виднелось маленькое окошко, сквозь решетки пробивался еле заметный свет. Пленник поднялся на цыпочки и с трудом смог дотянуться до края окна, на подоконнике лежал снег. Кое-где стены были покрыты инеем, похоже, весна сюда дойдет не скоро. На стенах висели огромные цепи и… Гарри отскочил на шаг, потому что в самом углу на цепях находился скелет. Юный волшебник стал прохаживаться по камере и разглядывать все. Голые ноги уже не чувствовали холода плит, казалось, что ступни превратились в камень. По всему телу бежали мурашки от всепроницающего холода. «И почему я не накинул мантию…» И тут его озарило. Воспоминания пришли в голову… Рон встает с кровати и под заклятием идёт к туалету Плаксы Миртл… потом открывает Тайную Комнату, а там… Гарри замер и обречёно опустился на колени. «Где же ты, Рон, и жив ли? — прошептал он замёрзшими губами. — Надеюсь, ты в теплой комнате, а не в такой дыре, как эта…»

Юноша краем глаза заметил в дальнем углу, под самым окном, горстку сена и старую тряпку. Поднявшись на ноги, он дошёл туда и приподнял чёрную ткань. Она напоминала мантию, только всю изрезанную, кое-где были ржавые подтеки, похожие на кровь. Гарри расправил её и собирался накинуть на плечи, как вдруг… Его взгляд упал на тускло поблескивающий предмет в ногах. Юноша наклонился и поднял его — это оказался испачканный в грязи, почти выцветший и проржавевший значок. Очистив от грязи, пленник с трудом смог его рассмотреть, но когда понял, что это, замер — это был значок отряда мракоборцев «Чёрная Стрела», он видел такой у Алостар Хмури, внизу значилось имя «Офицер Джеймс Поттер». Руки ослабли, и значок со звоном упал на каменный пол. Гарри не успел даже что-то подумать, потому что дверь камеры распахнулась, и вошли четыре человека с факелами в руках. Юноша сразу зажмурился от яркого света. Один из четырех вставил факел в уступ на стене и скинул капюшон. Серебристые волосы водопадом опустились на плечи, на бледном лице голубые глаза зловеще поблескивали в свете факела.

— Здравствуй, Гарри! — шелковистым до ужаса голосом сказал Люций и, взмахнув плащом, чуть прошёл вперёд. — Приятно видеть тебя в этой камере, — нараспев продолжил он. — Весьма символично… — он чуть присел, не сводя глаз с гриффиндорца, и поднял значок. Юноша молчал и, только сжав губы, смотрел на Пожирателя. — Именно в этой камере, лет двадцать назад, сидел твой отец. Тогда его вытащил отсюда этот предатель Снейп, а тебя вот никто не спасет…

— Вы пришли, чтобы мне это сказать? — прошипел Гарри.

— Не только, — Люций сделал шаг назад. — Я пришёл, чтобы освежить в твоей памяти нашу последнюю встречу — мы тогда не закончили разговор. А мне бы так хотелось завершить начатое, я никогда не останавливаюсь на полпути, — Люций достал палочку и направил на Гарри.

— Можете делать, что хотите, — тихо и твёрдо сказал юноша. — Но вам никогда не добиться своего… Я всегда буду тенью, которая мешает вам, я всегда буду уходить, потому что…

— Заткнись! Круцио!

Заклинание ударило юноше в грудь, юный волшебник упал на колени. Боль. Она пронзила всё тело… Но вдруг что-то внутри стало на её пути, стена… огня. Гарри поднял голову и посмотрел на Люция ясными глазами. Пожиратель вздрогнул: лицо пленника не было искажено болью, не было стиснутых зубов, расширенных глаз. «А он стал сильнее!» — понял Малфой, и это его разозлило.

— Это только малое из того, что ты заслуживаешь… малое из того, что приготовил тебе Тёмный Лорд, — прошептал он холодным голосом, пронзающим все мысли и чувства. — Ты не умрешь, ты будешь мучиться, страдать, медленно умирая от ран и боли… Но ты можешь стать на сторону нашего Господина и тогда станешь ему вторым сыном…

— Никогда! — отчеканил Гарри. — Я лучше умру…

— Глупец, — бросил Люций. — Твоя сила нужна Лорду, поэтому ты до сих пор жив. Была бы моя воля…

— Но у вас её нет, вы такой же слуга Волдеморта и никогда не станете с ним равным, — твёрдо сказал юноша, приподняв голову. — Вы всегда будете его слугой, не более того…

— Ах, так! — Люций ударил Гарри ногой, и юноша упал на бок, свернувшись в клубок. — Ты сейчас за всё мне ответишь. Начинайте.

Юный волшебник не знал, что это значит, но, скорее всего, ничего хорошего. Он чуть приподнял голову. К нему подошли три Пожирателя, двое из них резко поставили его на ноги. Сейчас захотелось врезать кому-нибудь из них, но руки были сжаты мёртвой хваткой.

— Снимите с него рубашку, так будет больнее, — приказал Люций.

Один из Пожирателей с силой рванул пижамную рубашку Гарри, пуговицы разлетелись во все стороны, но ткань, похоже, выдержала. Пожиратели схватили его под руки и потащили к одной из стен, где мирно затаились в ожидании жертвы блестящие цепи. Юноша даже не пытался больше сопротивляться, понимая, что всё это бесполезная трата сил. Сейчас стоит набраться физического и духовного терпения и выдержать пытку — это испытание. Когда холодные металлические браслеты коснулись его запястий, он подумал о Роне, в надежде, что с ним так не обращались, что он, хотя бы, в безопасности. Гарри посмотрел на Люция, который, прислонившись к двери, внимательно изучал свои руки.

— Лишио! — раздались три голоса.

Юноша видел, как из палочек появились бледно-голубые нити, и теперь это напоминало довольно-таки длинные и ужасающие хлысты. Гарри судорожно вздохнул, и сжал зубы, что оказалось не лишним. Первый удар пришёлся по груди, оставив тонкий красный след, потом ожёг, ещё удар — где-то около плеча. Юный волшебник, как не пытался, но сдержать коротких вскриков не смог. Каждый удар отзывался острой болью во всем теле, кожа ныла от прикосновения хлыста. Тонкие струйки крови текли из красной полосы на груди. Следующий удар был настолько силён, что гриффиндорец закричал в голос и непроизвольно развернулся, перекрутив длинные цепи. Он упёрся лбом в холодную стену и пытался отдышаться, но ему не дали. Плеть рассекла его спину, вновь обжигая острой болью. Юноша с силой сжал кулаки так, что ногти врезались в ладонь, крик сам по себе вырывался из ноющей груди. Ещё пара ударов и Гарри уже совершенно ничего не чувствовал, кроме боли, пронзающей сознание.

Вдруг перед глазами возникла Гермиона — её карие глаза. Слёзы сами по себе хлынули из глаз при мысли о ней. Юноша пытался их остановить, но, похоже, они текли ещё и от боли. Удары стали чаще и интенсивнее. Пытаться преодолеть боль было бессмысленно, просто нужно постараться не потерять сознание, удержаться в реальности… сохранить последние частички реальности и силы. Гарри с силой сжал зубы и, закрыв глаза, представлял себе Гермиону, он пытался с ней заговорить. Лишь бы забыть о боли…

Сколько времени это продолжалось, юноша уже не помнил, но через какое-то мгновение его кто-то силой перевернул. Гарри с трудом разлепил глаза и увидел Люция, который с насмешливой ухмылкой смотрел в глаза.

— Ну, так что? — сказал он. — Приятно?

— Пошёл ты! — сам того не ожидая, выругался юноша и плюнул обидчику в лицо.

— Да, как ты… — Пожиратель запнулся, медленно вытирая испачканное щёку. — Ты, мелкая тварь, посмела плюнуть в меня. За это ты… — Люций медленно отошёл назад. — Сейчас ты за всё ответишь…

— Люций, не надо! — раздался голос. — Он должен быть живым и в сознании…

— Заткнись, Макнейр! — выкрикнул Малфой. — Я никогда не прощаю оскорблений! — он вскинул палочку. — Ремио Сримиус Лаптера!

Из палочки вылетело странное серебристое, чуть потрескивающее облачко, оно напоминало шаровую молнию, только в большем масштабе. Это облако двигалось к Гарри и в мгновение ока накрыло его с ног до головы. Ни с чем не сравнимая боль пронзила всё тело. Юноша закричал, срывая голос, пытаясь хоть как-то притупить эти страдания. Казалось, что в каждый сантиметр кожи вонзали ножи и прожигали насквозь тело. «Что же это?» — только и успел он подумать, прежде чем его, в буквально смысле, затрясло, как от электротока. Из носа хлынула кровь, голова буквально расплавлялась на части. Перед глазами проскочило что-то золотистое, «Аврелеус» — прошептал юноша и потерял сознание.

Люций стоял и смотрел, как вокруг Гарри мерцает серебряное облако, и с упоением слушал этот душераздирающий крик. Он был настолько занят этим, что сразу не заметил, как по стенам начали вспыхивать маленькие золотистые искорки, их становилось всё больше и больше. Они не исчезали, а плавно двигались к другим, сливаясь в золотистые ручейки, переливаясь и освещая помещение тусклым красноватым огнем. Теперь Люций не мог их не заметить, к тому же, Гарри потерял сознание, и в комнате наступила тишина.

— Что это? — прошептал Макнейр.

— Откуда я знаю, — огрызнулся Люций и зачарованно посмотрел на стены камеры.

Ручейки золота постепенно двигались к земле и собирались в центре. Как вдруг невесть откуда перед Пожирателем вспыхнул яркий огонь, он лизнул краешки его мантии. Малфой отпрыгнул, но огонь шёл ему навстречу, разгораясь ещё сильнее. И в ярком пламени возник образ дракона с огромным изумрудом, переливающимся на груди. Он расправил огненные крылья и двинулся на Пожирателей.

— Чёрт возьми! — Люций огромными глазами смотрел на дракона.

На мгновение Гарри показалось, что он умирает, но боль вдруг прекратилась, и наступило странное чувство полёта. С большим трудом юноша разлепил глаза, и в ужасе раскрыл рот, потому что вся комната была в огне. Огонь обволакивал его, не обжигая, а придавая силы. Присмотревшись повнимательней, Гарри опешил, увидев в центре огня образ огромного дракона. Боль совершенно исчезла и внутри нарастала странная сила. Языки пламени направились к цепям, сковывающим руки юноши, и вскоре те со звоном упали на каменный пол. Поттер уверенно встал на ноги и направился через огонь, — который ласкал кожу, вылечивал раны, — к странному образу дракона. Юноша протянул руку и хотел коснуться этого образа, но грациозная голова обернулась, и перед взором предстала пара изумрудных глаз.

«Аврелеус?!» — удивленно прошептал Гарри.

«Здравствуй, Тот-Кто-Слышит» — раздался в голове знакомый голос.

«Но как?» — юноша просто не мог в это поверить.

«Ты звал на помощь, и вот я здесь» — продолжал звучать в голове голос.

«Но ты же в плену?!».

«Я только образ, не покоренный благодаря тебе. Моё тело принадлежит Тёмному Лорду, но душа — тебе — и я буду помогать тебе, когда станет совсем тяжело…» — образ дракона вдруг дернулся и стал меркнуть — его яркость стала пропадать.

«Аврелеус…»

«Мне пора, Тот-Кто-Слышит. Ты теперь во власти огня, и он тебе поможет…»

Золотой образ растаял в воздухе, но огонь продолжал полыхать. Кирпичи на стенах и полу уже полопались. Гарри не было жарко, огонь не жёг, а лечил и давал силы. Юный волшебник видел, как в ужасе исказилось лицо Малфоя. Он, похоже, не знал, как справиться с этим пламенем, как и трое других. Сейчас юноше захотелось разжечь огонь сильнее и сжечь Люция с его людьми. Им управляла месть и злоба за причинённую боль. Но вдруг… Тело одолела странная слабость, внутренняя сила улетучилась, ясность зрения пропала. Перед глазами всё поплыло, пол ушёл из-под ног, и Гарри бессознательно рухнул, но смог запомнить образ Аврелеуса, тепло пламени и горячий пол. Стихии в руках Покорителя никогда не станут инструментом мести. Если в тебе злоба, то ты никогда не сможешь использовать великую силу основы всего мира.

Как только Гарри Поттер потерял сознание, огонь тут же исчез, о нём только напоминал раскалённый пол и испуганные лица Пожирателей. Малфой подошёл к юноше и внимательно посмотрел в его искаженное болью лицо и на красные полосы, покрывающие спину, грудь и руки.

— Ты не так прост, как кажешься, — прошептал он. — Тёмный Лорд прав — в тебе огромная сила.

— Люций, что это было? — к нему подошёл Макнейр.

— Это наш малыш Поттер злился, — мечтательно протянул Малфой.

— Это сделал он?! — воскликнул Макнейр.

— Да. Мне нужно доложить Лорду. Пошли.

Перед самой дверью Люций ещё раз посмотрел на Гарри и, чуть улыбнувшись, захлопнул её.

* * *

Рон напряженно мерил шагами комнату. Если бы здесь была Гермиона, она бы, наверное, разозлилась и накричала на него. Да и самому юноше это уже надоело, он представлял себя со стороны, и сам злился, но не мог остановиться. Гриффиндорец пытался себя успокоить и взять в руки, но злость переполняла сердце, а также, неизвестность собственной участи. Гарри… О нём он, вообще, ничего не знал. Конечно, Тёмный Лорд хотел смерти Покорителю Огня, но тёмный волшебник это сделает изощрённо и самым худшим образом. От этой мысли Рону стало совсем холодно и паршиво, его лучший друг в огромной опасности, а он ничего не может сделать, только мерить шагами эту комнату. Даже насчёт себя он не мог строить планы, ведь Волдеморт навряд ли оставит его в живых. Он ему нужен зачем-то, как все другие, — они пешки в его игре. На этой мысли Уизли остановился, потому что скрежет замка вывел юношу из оцепенения.

— Ты подумал? — раздался голос у двери. — Ты не съел завтрак, почему?

— Я не голоден, — отрезал Рон и замер у окна.

— Не волнуйся, еда не отравленная, я не хочу твоей смерти, я просто желаю сделать из тебя моего наследника и продолжателя. Ты заменишь меня после смерти…

— Если она будет, — буркнул Рон.

— Ты думаешь — я бессмертен. Я может, не умру от дурацких заклятий мракоборцев или изощренных планов Ордена, но я рано или поздно умру от старости, — Том улыбнулся, и Рона снова передёрнуло. — А ты займёшь моё место и станешь правителем этого мира…

— Я же сказал Вам, что никогда не стану вашим сыном, а уж, тем более, наследником ваших чёрных дел, — выкрикнул Рон. — Ничто не заставит меня изменить этим словам.

— Ты в этом так уверен. Если надо, я прибегну к огромной силе, и ты мне подчинишься, сегодня вечером ты получишь мою силу — Силу Воды, которую тебе не смог дать Салазар Слизерин, потому что она была в моих руках. Ты также получишь часть моих знаний и той силы, что мне удалось накопить за это время…

— Нет, — отрезал Рон. — Мне не нужна ваша сила.

— А как же ты тогда собирался с остальными Покорителями спасти планету, не обладая силой Воды. У Поттера полно силы, и он это уже доказал…

— Где Гарри?! — опомнившись, спросил Рон.

— Разве тебе интересно? — пожал плечами Тёмный Лорд.

— Он мой лучший друг и этого вам не отнять…

— Ах, друг. Был другом, а теперь нет…

— Вы его убили? — голос Рона сорвался.

— Нет, что ты, — заверил его Том. — Поттер пока ещё жив и весьма силён, но скоро всё будет кончено.

— Что вы собираетесь с ним сделать? Убить?

— Не совсем, просто так убить не входит в мои планы. Он умрёт в муках, а его сила станет моей. Две Стихии способны уничтожить мир, но спасти его могут только четыре. Но Покорителей останется слишком мало — две девчонки ничего не смогут сделать и мир станет моим, — он холодно расхохотался.

Рон стоял, как вкопанный, пытаясь осознать смысл сказанных первых слов. То, что он уготовил для Гарри — ужасно, — разве можно высосать из волшебника силу?! Хотя такому магу и это не трудно.

— Ты не сможешь забрать у Гарри магию, он снова уничтожит тебя, — не совсем уверенным голосом произнёс Рон.

— У меня есть способы, как это сделать. У Поттера душа и сила дракона, а покорять их я уже научился. Есть такое проклятие — Чёрная Спираль, оно способно поглотить разум дракона, а у человека — открыть магический канал, и, таким образом, я без труда заберу у твоего друга силу, — он говорил холодно и уверенно. У Рона по спине побежали мурашки, волосы на затылке стали дыбом, а на лбу выступили капельки пота. — И знаешь что… именно ты поставишь ему данное клеймо. Для него будет страшным ударом — и пусть это сделает лучший друг.

— Нет, я этого не сделаю… — Рон с ужасом отшатнулся.

— Да кто тебя спросит, — Тёмный Лорд направил палочку на сына и прошептал странные слова.

Чёрная стрела вонзилась в грудь, но боли не было, просто слабость. Рон упал на кровать, перед глазами всё кружилось и мерцало, но вскоре остановилось. Стало тепло и странно легко, но тело не слушалось. Юноша попытался поднять руку, но не смог. Потом раздался голос, словно рожденный в голове. «Встань!». Тело, не слушая доводы разума, подчинилось и встало. Рон лихорадочно думал — что с ним?! Это было, похоже, Заклятие Подвластия, но очень сложного, которое оставляет твой разум чистым, но тело иным. Побороть это, похоже, невозможно. Тёмный Лорд заговорил, и юноша его понимал и осознавал смысл всех слов.

— Это сильное заклятие, не пытайся его побороть. Я его использую редко, но сейчас это нужно, потому что ты силён духом и можешь преодолеть другие. Ты всё с ясностью осознаешь, но ничего не сможешь сделать — твое тело принадлежит мне. А сейчас вперёд, нас уже ждут.

Рон послушно встал и последовал за отцом.

* * *

Гарри проснулся оттого, что кто-то настойчиво кусал его ногу, парень резко приподнялся и этим напугал крысу. Она с возмущённым писком удалилась вдаль комнаты к прелой соломе. «Как долго он без сознания?» — возник первый вопрос. Юный волшебник, опершись на руки, попытался встать, и, к его удивлению, ноги послушались. В теле не было никакой слабости, только притупления, ноющая боль. Зато вот воспоминания были ясными, как стеклышко: он помнил каждый момент, каждое движение, каждый удар. Гарри посмотрел на свои руки и грудь — тонкие красные полосы пересекались на коже, кровь остановилась и запеклась саднящими чёрно-багровыми струпьями. Вспоминая недавнее, маг вдруг осознал, что его будто лечил огонь, заживляя раны. Аврелеус помог ему, как и обещал, придал силы. И всё же это кажется таким невероятным и странным. И почему-то всё быстро прекратилось, как только он попытался подчинить силу огня себе. В голове прозвучали слова Годрика Гриффиндора. Да, один из Основателей говорил, что они непроизвольно могут вплескивать свою силу, но очень редко и в самых крайних случаях. Это был именно такой — сознание из последних сил пыталось преодолеть боль и отомстить обидчикам, вот и вспыхнуло пламя, призвав на помощь дух дракона. Управлять этим пока никто не умеет. Этот процесс протекает вне сознанья Гарри, но, не причиняя боль, а излечивая и придавая силы. Любой другой бы на его месте так просто не встал бы после таких пыток, а вот он достаточно сносно себя чувствовал.

Юноша поднял свою рубашку и накинул на плечи. Холод уже совершенно не чувствовался, тело окаменело и не ощущало даже прикосновения. Юный маг опустился в угол на прелую солому, съёжился, обхватил колени руками, рефлекторно пытаясь не отпустить последние крохи тепла из тела, и попытался представить себе огонь, разозлиться или придумать что-то другое, но чуда не произошло. В каземате было пусто и холодно, о капельке огня можно было только мечтать. Взгляд упал на аврорский жетон, руки потянулись к металлическому предмету и сжали его. Гарри долго вглядывался в имя отца, пытаясь представить, каково здесь было самому Джеймсу. Припомнил увиденное в Омуте. Потом он вспомнил Гермиону и Кристину. Как, наверное, они страдают, ищут их. И что сейчас с Роном? где он? в порядке ли он? в безопасности? хорошо ли ему? Горячие слезы сами по себе потекли из глаз, оставляя на перепачканном лице чистые полосы. Юноша быстрым жестом вытер их, сильнее размазав грязь и кровь по щекам. Слезы были удивительно теплыми, и всё тело сразу забила дрожь от пронизывающего холода.

«Отец… Гермиона…» — прошептал Гарри, и облачко белого пара вырвалось изо рта, тут же растаяв в сыром и промозглом воздухе. Он опустил голову на скрещённые на коленях руки, кулон Огня повис на шее, раскачиваясь. Его действительно не видели Пожиратели. Сейчас юноше хотелось бы услышать голос Рона.

«Рон, если ты слышишь меня, ответь», — подумал юный волшебник, сжимая кулон. Ответа не было.

Тогда Гарри сильнее сжал кулон, подаренный Годриком, и направил всё своё сознание, последние частички разума и чувств на то, чтобы получить хоть маленькую частичку тепла. Перед глазами неожиданно возникла Гермиона, вспомнились её нежные поцелуи, прикосновения рук. То как она всегда пыталась вылечить его больное сердце. И сейчас ему захотелось, чтобы она его согрела… Как вдруг… мысли улетучились из головы, осталось только странное притупленное тепло… Гарри посмотрел на свою ладонь и от удивления раскрыл глаза, потому что на руке чуть мерцал огонёк. Он был маленьким и тусклым, но таким родным и нужным… Это ощущение тепла длилось недолго, потому что в коридоре послышались голоса, это сразу отвлекло, и огонь исчез. Дверь распахнулась, и вошли три человека. Гарри резко встал и в упор посмотрел Люцию в глаза.

— Время настало! — сказал Малфой. — Сегодня ты увидишь сына нашего Лорда… — юноша вздрогнул при мысли о Роне. — И, наконец, познаешь сильнейшую боль, о которой даже не знал.

— Мне дела до этого нет, — отрезал Гарри.

— Ну, хорошо. Сковать ему ноги и руки, — приказал Малфой.

К Гарри подошли двое Пожирателей Смерти, они взмахнули палочками, и ноги юноши сковали металлические браслеты, соединенные толстой цепью. Руки тоже были скованы и беспомощно повисли впереди. Пожиратели подхватили его подмышки и повели к двери. Цепь была тяжёлой, и ноги передвигались с трудом, но его настойчиво тащили вперед, поэтому юноша периодически спотыкался и чуть не падал. Люций важно шёл, размахивая тростью. Двери раскрывались сами по себе и впускали людей. Страха не было совершенно никакого, просто странное чувство несправедливости и неравности сил. Он один против орды Пожирателей и Волдеморта. Как ему вытащить Рона? Пусть его другу не так плохо, как ему, но всё же это тоже для него такая же темница. Сейчас Гарри попытался заставить себя поднять голову, ясно смотреть вперед, и не позволить Лорду подчинить его. Если умереть, то гордо, защищая друзей и себя. У одной из дверей они остановились, и Люций толкнул её ногой. Яркий свет и одновременно боль в шраме ослепили. Стиснув зубы, Мальчик-Который-Выжил вошёл…

— Теперь все в сборе! — сквозь нарастающую головную боль Гарри смог услышать знакомый, холодный пронзающий сознание голос. — Нас посетил старый друг — Гарри Поттер — тот, кто якобы смог мне противостоять.

Гарри чувствовал, что его продолжают куда-то тащить, а потом освободили руки, и он, шатаясь, без сил опустился на пол, поджав под себя ноги, голова кружилась от боли и клонилась к земле, его выворачивало наизнанку. Сейчас, чуть преодолев боль, юноша смог разлепить глаза, и увидел перед собой… Тёмный Лорд восседал на огромном троне, изготовленном из чёрного мрамора, сейчас его глаза не были голубыми, они светились красным огнём. Рядом с ним… Гарри дернулся и попытался встать. Рон стоял рядом, не шевелясь, в чёрной мантии с серебристыми узорами. Друг стеклянными глазами смотрел вперёд, даже не замечая Гарри.

— Рон! — преодолевая пульсирующую боль в голове, юный волшебник сорвался с места.

Вдруг какая-то сила резко остановила его, и он рухнул на каменный пол. Очки зловеще звякнули и треснули, щёки сразу запылали, возможно, они были оцарапаны. Раздался всеобщий хохот, не смеялся только Рон, потому что он всё так же, как статуя, стоял рядом с троном. Гарри чуть приподнялся и повернул голову в сторону Люция, который прижал ногой цепь. Это разозлило юношу, но он ничего не мог сделать, только смотреть на то, как его унижают Пожиратели.

— Довольно! — вкрадчиво-шипящий голос Тёмного Лорда вливался в уши расплавленным свинцом, словно выжигая мозг изнутри — Приветссствую тебя в моей ссскромной обители… — голос приблизился. Боль стала невыносимой, зрение отказывалось служить, сердце сильно колотилось, внутренности скручивались в клубок, звуки доносились откуда-то издалека, и гриффиндорец делал над собой усилия, чтоб различать слова. — ССССмотри на меня, — шипел Волдеморт, нависая над ним. — Хочу видеть ужасссс в твоих глазах такой же, как в глазах твоей шшшелудивой матери-грязнокровки.

— Не смей так говорить о моей матери, — прошептал юноша, но поднять голову не было сил, она стала тяжелой и клонилась к земле.

— Скажи мне это в глаза, Поттер! Поднять его голову.

Кто-то с силой схватил его за волосы и резко дернул голову назад так, что из глаз посыпались искры. Гарри чуть приоткрыл веки, всё вокруг было покрыто туманом и дрожало. Юноша смог разглядеть только, как Тёмный Лорд прохаживался по залу, его слова доносились издалека, казалось, он говорит на совершенно незнакомом языке. Но вдруг его лицо оказалось рядом, он стоял близко-близко нос к носу, чуть наклонившись. Юный волшебник почувствовал прикосновение его пальцев к своему подбородку, и боль буквально ослепила его. Гарри с силой сжал руки и прокусил губу, кровь тёплым ручейком заструилась вниз, но он даже не почувствовал этого. Голова раскалывала на части и, если бы она была наполнена порохом, то давно бы взорвалась, уничтожив весь замок. Но в его голове не было пороха, поэтому боль проходила через всё тело, белой молнией, и оплавляя остатки сознания.

— Вот так намного лучше, — раздался глухой голос у уха. Он прошёл сквозь тело, сжигая сердце, наполняя его чернотой. — Мне нравиться смотреть в твои глаза, наполненные болью, и лицо, искаженное мукой. Тоже было со мной, когда ты неожиданно отразил моё Смертельное проклятие. А теперь, всё наоборот…

— Ты можешь…. со мной…. сделать всё что хочешь… но белая магия… тебе никогда, — перебарывая боль, прошептал Гарри распухшими кровавыми губами. — Дамблдор сильнее тебя…

— Сильнее меня?- раздался холодный смех рядом, дыхание обжигало холодом лицо юноши. — Он глупец. — Тёмный Лорд отпустил лицо юноши и сделал шаг назад. — Думает, что его Избранные смогут меня победить. А сам даже не удосужился защитить их.

— Он и без нас уничтожит тебя, — прохрипел Гарри. Боль немного отступила, и он стал чуть-чуть видеть, хотя и будто сквозь призрачную пелену.

— Нет, — отрезал Лорд. — Весь волшебный мир верит, что великий Гарри Поттер сможет меня уничтожить, а если великий Гарри Поттер погибнет…

Тёмный Лорд замолчал, а холод наполнил сердце Гарри. Сейчас юноша подумал о Гермионе, которая, скорее всего, просто не переживёт смерть его. Они очень близки друг другу, и сейчас, смерть одного означает смерть другого. Ведь он обещал защищать её, а теперь не сможет ничего сделать. Он не может даже спасти Рона, который стоит от него в двух шагах, подчинённый странным заклятием.

— Спорить не будем… — продолжал Тёмный Лорд. — Ты самый сильный из четырех Покорителей Стихий. Я знал это с самого начала, когда попытался тебя убить во младенчестве. Сила, скрытая в тебе, способна на многое, если научиться ею управлять. После той катастрофической ночи я поклялся себе восстать и заполучить твою силу — во что бы то ни стало.

Гарри на мгновение опешил, он с трудом понимал слова Волдеморта. Они будоражили сознание, но скользили по самому краю, не задевая измученный мозг. С трудом Гарри сосредоточился — Тёмный Лорд хочет забрать его силу?!

— Тебе не получить мою силу просто так! — прошипел Гарри, шея уже затекла в таком положении, но держащий его Пожиратель не отпускал волосы.

— Правда? — Волдеморт развёл руками. — Ты силен, как дракон, и в тебе его великая сила Огня. Но я, как, наверное, ты заметил, умею покорять драконов. Ты знаешь, что это такое? — Лорд показал юноше вещь больше напоминающую кочергу — на одном конце она была изогнута в виде спирали.

— Мне нет дела до этого, — он узнал этот знак, такой же был на плече его отца, он видел это в Омуте.

— А зря. Эта клеймо — Чёрная Спираль, она подчиняет разум драконов и полностью передает контроль над ними мне. Но я решил его испробовать на людях. И, о чудо! Я узнал, что эта вещица способна убивать человека и забирать у него силу. Когда твой отец попал ко мне, он был так же упрям, как и ты. Мне пришлось применить к нему это… — Гарри дернулся, но его крепко держали за волосы. — Не горячись, — зловеще улыбнулся Лорд и подошёл к котлу на одном из отдалённых столиков. — Всё кончиться очень быстро и только от тебя зависит, насколько это будет болезненно. Я тут подумал, что будет больнее для тебя, если клеймо наложит твой самый лучший друг. Сын мой, подойди сюда!

Рон спустился и медленно, словно во сне или в трансе, направился к Лорду. Сердце Гарри с силой сжалось, стало трудно дышать при мысли, что его друга могут заставить такое сделать. Неужели, он не может побороть это заклятие?!

— Рон! — крикнул из последних сил Гарри. — Ты ведь не сделаешь этого, ты ведь можешь побороть чары Тёмного Лорда, это заклятие…

— Не сможет, — отрезал Лорд и посмотрел на юношу. — Мой сын будет выполнять все мои приказы, но самое замечательное!.. Он всё это осознает. Он знает, что причиняет тебе боль, а сделать ничего не может. Это заклятие побороть нельзя.

— Тогда почему бы не применить это заклятие ко мне, — огрызнулся Гарри. — Всё было бы гораздо проще.

— Именно, всё это слишком просто. Позволить тебе без боли выполнить мой приказ, это, значит, пойти против самого себя, — Волдеморт развернулся к Рону. — Сын мой, тебе нужно оставить на память нашему другу — Гарри Поттеру — это Клеймо.

— Да, отец, — каким-то глухим, грудным голосом произнёс Рон.

— Тогда приступай, ты знаешь, что нужно делать.

— Да.

— Рон… нет! — вскрикнул Гарри.

Но друг его не слышал, вернее, всё же слышал, но ничего не мог сделать. Руки взяли железо и опустили его в котелок. Гарри видел, как повалил чёрный дым. Рон вытащил стальную палку, прутики спирали были покрыты зелёной, чуть переливающейся жидкостью. Он медленно направился к сидящему на коленях юному волшебнику. Этот момент длился всего пару секунд, но казалось, прошла целая вечность. Гарри смотрел в стеклянные глаза друга, который не реагировал на слова. Комок застрял в горле и предательски не давал говорить. Всё это казалось страшным сном, не реальностью, чудовищной большой ошибкой.

— Как приятно смотреть на то, как один друг причиняет боль другому. Не только телесную, но и душевную, сердечную, — слова Волдеморта раздавались, как сквозь стену. — Снимите с него рубашку.

Кто-то дернул ткань на плечах, и она скатилась по рукам на каменный пол, потом ему развели плечи и крепко держали за локти. Рон сделал ещё шаг вперед и… Стальной прут медленно поднимался, и как не пытался Гарри смотреть только на Рона, глаза его, против воли, не отрываясь, следили за спиральным наконечником, с которого стекали капли густой флюоресцирующей жидкости, прожигающие глубокие ямки в полу… Движение страшного орудия замедлилось ещё больше — рука Рона остановилась, Гарри ощутил слабый всплеск надежды, в заледеневшем от ужаса сердце вспыхнул огонёк. Глаза Рона ничего не выражали, лицо оставалось бледным и неподвижным, но на руке, держащей железный прут, вздулись синие вены. Волдеморт с внимательным интересом наблюдал, как дрожит от напряжения рука, которую пыталось контролировать загнанное в дальний угол сознание Рона…

— Действуй, сын мой, — тихо выговорил Тёмный Лорд. — Действуй! — приказ сработал, — судорога прошла по телу Рона с ног до головы, рука бессильно упала и мгновенно вскинулась вновь, изо всех сил прижимая смоченное зельем спиральное жало к плечу друга.

Гарри закричал не своим голосом, когда ледяное пламя дьявольского зелья, прикоснулось к его обнажённому правому плечу. Рука мгновенно онемела, нечеловеческая боль пронзила её до самых кончиков пальцев. Внутри всё горело и боролось с тёмной магией. Но всё же он пытался смотреть в глаза Рона, думая, что одним взглядом сможет разрушить заклятие, но тут сильнейшей болью запылал ещё и шрам. Тёмный Лорд подошёл к сыну и, сжав его руку, с удвоенной силой вдавил раскалённый зельем металл в кожу, будто прожигая плечо насквозь. От нестерпимой боли из глаз хлынули слёзы. Уже не было сил кричать, только утробный хрип раздавался из груди. Перед тем, как потерять сознание, Гарри запомнил двух людей, стоящих рядом и глядящих на него одинаково брезгливо-торжествующим взглядом — одинаковых, голубых глаз. А потом, темнота накрыла его своим покрывалом.

Пожиратели отпустили руки юноши, и он соскользнул на каменный пол, не подавая признаков жизни. На плече — чёрной печатью — осталось Клеймо, а вокруг вздувшаяся, побагровевшая, покрасневшая кожа и, ещё, еле заметный дымок. Волдеморт отступил на шаг и криво улыбнулся.

— Отправьте его в камеру, теперь он мне не нужен, — приказал он. — У меня есть более важные вещи на данный момент. Сейчас мой сын, наконец, обретёт силу.

Пожиратели приподняли Гарри за локти и без рубашки поволокли из зала. Рон стоял над забытой рубашкой друга. Ткань была перепачкана в грязи и крови. Внутри всё горело, но он ничего не мог сделать, совершенно ничего.

— Я ждал этого дня слишком долго, пытаясь спрятать от чужых глаз силу своего сына… — слова Лорда доходили до Рона с трудом, но он просто не мог сопротивляться.

Мысль о том, что он сделал всего пару минут назад, жгла его сердце. Он причинил ужасные страдания своему самому близкому и дорогому другу. Пусть Гарри когда-то и простит его, но сам Рон никогда не простит себе этого поступка. Ему нужно было быть тверже и попытаться побороть это заклятие, но он не смог и покорился отцу. И даже сейчас, когда его загнанный внутрь внутренний разум осознает эти поступки, тело не может подчиниться и выполнять приказы души, а только тупо следовать указаниям Волдеморта.

— Сейчас мой сын и его сила станут единым целым, — Тёмный Лорд подошёл к Рону и посмотрел ему в глаза. — Ты ведь всегда мечтал стать другим человеком, измениться. Стать лучше других, стать самым красивым парнем года, капитаном команды по квиддичу, умнее, чем твоя подруга Грейнджер, — слова пронзали сознания и оставались болью в сердце. Конечно, Рон всегда мечтал об этом, но когда встретил Гарри, то понял, что всё это не самое главное в жизни. — Сейчас ты всё получишь, станешь тем, каким хотел быть, — Тёмный Лорд встал в центр зала, где был изображен круг. — Иди ко мне, сын мой, — он протянул руку.

— Да, отец, — низким грудным голосом произнес Рон и против своей воли шагнул в круг.

— Все, кто находится в этом зале, станут свидетелями великого события. Жаль только, наш друг — Гарри Поттер — этого не увидит, но он уже выполнил свою миссию. Теперь, он должен осознать ту боль, которую я вытерпел за годы моих скитаний, — Тёмный Лорд сделал шаг вперед и встал от сына на расстоянии вытянутой руки.

Уизли знал, что Волдеморт приготовил для Гарри, но ничего сделать не мог. Спасти друга было также невероятно, как и сейчас ударить стоящего напротив Волдеморта. Внутри у Рона всё дрожало и трепетало, но лицо было спокойным и расслабленным, без приказа отца он не мог даже рукой пошевелить. Он — марионетка в его руках, живая марионетка.

— Думаю, пора начинать! — сказал Лорд и скинул с себя мантию, а затем и рубашку. Внутренне Рон передернулся: он не мог себе и представить, что Волдеморт так худощав и бледен, возможно, он ещё полностью не восстановил свои силы. На правом плече — знакомая чёрная змейка. — Раздевайся, — приказал он юноше.

Рон послушно кивнул и расстегнул пуговицы на робе, ткань легко скатилась с плеч, оголив торс. Том ухмыльнулся и, посмотрев на сына, протянул ему руку. Юноша послушно выставил свою вперед, и мужчина сжал кисть. Рука Тёмного Лорда была холодной и удивительно гладкой, не знавшей ручного труда и мозолей. Когда ладони соприкоснулись, а пальцы сплелись, странная искра пробежала по спине Рона, захотелось выдернуть руку. Волдеморт вскоре разжал пальцы и схватил юношу за запястье, потянув его руку к себе. Он ладонью прислонил её к своему плечу, к тому месту, где находилось родимое пятно. Тем временем его другая рука прислонилась к тому же месту на плече Рона. Их руки замкнули живое каре. Волдеморт пристально смотрел в глаза сына и чуть заметно улыбался.

— Закрой глаза, так будет лучше, — тихо сказал он, юноша послушно прикрыл веки.

Внутри Рона сейчас всё было совершенно пусто, кто-то предательски всё вычистил и выбросил наружу, приготовил место для чего-то другого. Он знал для чего, и это вызывало ни с чем не сравнимый страх и ужас. Больше всего в своей жизни Рон боялся стать таким же чудовищем, как его кровный отец, а, получив сейчас его силу, он, именно, таким и станет…

* * *

Гарри пришёл в себя, как только его тело коснулось холодного пола камеры. Очки всё же не выдержали ещё одного удара, и левое стекло рассыпалось, оцарапав лицо. Юноша слышал, как с грохотом захлопнулась дверь, и его окутала кромешная тьма. Волшебник опёрся руками о пол и попытался встать, но локти подломились, словно были ватными, и он тут же без сил опять рухнул на холодные камни. Всё тело ныло и горело. Гарри с огромным усилием, что стоило ему сильнейшей боли в голове, перевернулся на спину и посмотрел в утопающий в темноте потолок. Он практически не ощущал правую руку, она вся онемела, но всё же странные искорки проскальзывали от плеча к пальцам. Юноша попытался её приподнять, но только со вскриком опустил опять. Резкая боль пронзила всё тело, и рука опять заныла.

— Чёрт возьми, что он со мной сделал, — прошептал Гарри непослушными пересохшими губами. — Смогу ли я когда-нибудь держать в руке волшебную палочку?

Юноша ещё раз задумал совершить подвиг и попытаться встать. Прижав непослушную руку к груди, он напрягся и со всей силой, на которую сейчас был способен, приподнялся и сел. Комната поплыла перед глазами, белый туман окутал его. Зажмурившись и глубоко вздохнув, Гарри постепенно обрёл сознание. Юноша сразу увидел, что одна его нога была прикована железным браслетом на длинной цепи. Она была достаточно длинной, наверное, чтобы пленник мог перемещаться по камере.

«Зачем это нужно?» — подумал Гарри. — «Мне и так не встать, а уж убежать тем более…».

Желудок свело потому, что он не получал пищи и воды неизвестное количество времени. Юноша даже и не думал о еде. Разве ему могли дать такую роскошь?! Невыносимо захотелось пить: он чувствовал себя выжженным изнутри и снаружи, сухим и растрескавшимся, как его распухшие, искусанные губы. На глаза попался иней на стенах — тоже своего рода вода. Пленник улыбнулся и сразу сморщился, пересохшие губы полопались, и во рту появился солоноватый привкус крови. Гарри не помнил, каким чудом добрался до стены, но, наверное, это заняло немало времени. Облокотившись о холодные камни, юноша медленно сполз, и тяжело дыша, сел на остатки соломы. Замерзшие пальцы нащупали старую мантию и, неловко действуя одной рукой, он накинул грязную ткань на онемевшие плечи. Посильнее закутавшись в тонкую материю, Гарри свернулся калачиком в углу, из груди вырвался раздирающий горло кашель. Белый пар повалил изо рта, медленно растворяясь в воздухе.

— Воспаление легких мне уже обеспеченно, — с горечью ухмыльнулся он.

Чуть развернувшись, Гарри онемевшими пальцами левой руки провёл по выступившему на стене инею, оставив на ней четыре линии. На пальцах образовался крошечный комочек снега, перепачканный в крови. Юноша поднёс его к лицу и слизнул языком, сморщившись от противного, горьковатого привкуса, который обычно имеет снег. Сразу вспомнились каникулы, когда они с Роном, резвясь на улице, ели снег. На что Гермиона постоянно злилась и говорила, что они могут заболеть, а также, снег содержит очень много вредных для организма примесей. Воспоминания о друзьях отразились такой щемящей болью в сердце, что стало даже трудно дышать. Гарри облизнул увлаженные снегом губы и, сильнее сжавшись, старался не думать об этом. Вспомнился Рон и то, как он против своей воли накладывал клеймо. Наверное, друг сам никогда себя не простит, но вот Гарри совершенно не держит на него зла. Хотелось бы сейчас услышать в голове голос Рона, но вместо этого…

Гарри охнул от неожиданности. Чуть притупившаяся боль вернулась с новой силой, белой молнией ударила в правое плечо, и рука заполыхала, будто её облили крутым кипятком. Юноша судорожно скорчился на полу — боль от плеча распространилась по всему телу, не давая двигаться и дышать. Родилось странное ощущение, словно его втягивал в себя бездонный водоворот, скручивая тело, дробя кости и высасывая силы и энергию.

«Так вот что ты придумал для меня…» — понял Гарри и тут же вскрикнул от новой порции боли.

Из груди вырывался душераздирающий кашель, становилось трудно дышать, но он ничего не мог сделать, только корчился от невыносимой боли, которая парализующим ядом постепенно разливалась по всему телу. Боль сводила с ума, заставляя мечтать только об одном — чтоб она поскорее прекратилась, ради этого он сейчас был готов отдать всё что угодно. Из глаз непроизвольно хлынули слезы. Когда юноша с силой сжал зубы, чтобы не кричать, остались только глухие стоны, вырывающиеся из измученной груди. Постепенно боль стала проходить, отдаваясь только тупым нытьём в плече. Гарри пытался отдышаться.

Мысли немного прояснились… Значит, таким образом Волдеморт высасывает из него магические силы? Гарри вспомнил ощущение водоворота, который словно перемалывал его тело, выжимая из него энергию и жизнь. Жуткая боль, сопровождающая этот «процесс», помимо прочего, служила средством отключения его сознания и воли, превращения его в неспособную к сопротивлению тряпичную куклу, готовую на всё, лишь бы боль отступила быстрее. Прижимая к груди онемевшую правую руку, он потихоньку приподнялся на колени, покачиваясь, сел… отдышался и устало привалился к холодной шершавой поверхности стены. Собственная слабость сказала ему очень много — положение практически безнадёжно: нет способа противостоять воздействию, и нет способа спастись, если он даже ходить не в состоянии. Гарри закрыл глаза:

«То есть — ты победил, Волдеморт?» — эта мысль отнюдь не радовала, нечто горячее всколыхнулось на самом дне души. — «Не дождёшься! Я буду сопротивляться — чего бы мне это ни стоило. Пусть безнадёжно, но я не стану покорно растворяться, подчиняясь твоей воле! Пусть ты сильнее — у меня хватит сил хотя бы на то, чтобы доставить тебе несколько неприятных мгновений. Ты не получишь желаемое просто так!» — горячая волна поднялась к сердцу, на миг ему стало теплее, но холод и мрак тут же вновь запустили свои призрачные зубы в измученное тело и трепыхающуюся душу.

Вдруг в голове, совсем рядом, раздался такой близкий и родной голос.

«Гарри, если ты в сознание и слышишь меня, прошу, ответь», — в голове пульсировал голос Рона.

Это придало юноше уверенности, и он потянулся к кулону и сжал его непослушными пальцами.

«Рон, я тебя слышу»…

* * *

Странный и непонятный чёрный огонь мерцал перед глазами, притягивая к себе зелёным свечением изнутри. Он манил и звал в то, что скрывается за ним. Рон уверенно сделал пару шагов, глаза, не отрываясь, смотрят на зелёное мерцание, а ноги движутся вперед. Но у самой кромки огня он замер в нерешительности. Что это за пламя? Оно чёрное и, наверное, ничего хорошего не принесет. И вдруг перед глазами, как кадры кино, стали всплывать эпизоды. Разрушенные города, плачущие люди, смерть, кровь и разрушения. Юноша испуганно отшатнулся назад, но странная сила стала ещё настойчивее тянуть вперед, будто схватив за руку. Рон пытался сопротивляться, как вдруг языки чёрного огня превратились в руки и схватили его за плечи. Юный волшебник, вскрикнув, попытался их стащить с себя, но они были бесплотными, и ладони прошли сквозь, цепляя собственную мантию. Рон закрыл глаза и всеми силами пытался бороться, но эта сила тянула на себя, он уже практически вошёл в чёрное пламя, как неизвестно откуда взявшиеся белый свет снёс, растворил его и…

Перед глазами предстал странный мир, будто спрятанный за стеной воды. Замки, выстроенные из ракушек, усыпанные драгоценными камнями, странные переходы и арки из кораллов и водорослей. Они переливались призрачным, не реальным светом. Он был рожден не там, на земле, а здесь, под водой. Лучи солнца, словно руки, сверху касались остроконечных крыш ракушечных домиков, отражаясь от кораллов и искрясь в густой сине-зелёной толще воды. И среди всей этой красоты плавали русалки, плавно покачивая своими переливающимися зелёными хвостами. Рон заворожено смотрел на них и очень хотел попасть туда — стать одним из них.

Он протянул руки, коснулся водяной стены, и произошло чудо…

Яркий голубой свет, слепящий глаза, вырвался из образовавшегося отверстия и, окутав юношу, затянул его в этот водный мир. Дырочка плавно заросла, и снова заполыхал чёрный огонь. Рон почувствовал теплое прикосновение воды к коже и открыл глаза. Он плавно парил над водным миром. Вместо ног появился огромный сине-зелёный плавник, будто переливающийся алмазным блеском. Он превратился в русалку, но как плавать, пока не знал. Теплая волна проплывающих рядом рыбок подхватила его и понесла вперед и тогда сам того не осознавая, Рон плавно шевеля хвостом, поплыл. Его тело само знало, что нужно делать в воде, но вот разум никак не мог поверить в происходящие. Плавно проплывая мимо красивых арок и ярких коралловых домов, юноша видел множество русалок вокруг себя. Они жили своей жизнью, мирно плавали и решали свои проблемы. Всюду слышались их скрипучие голоса, Рон не понимал их и не пытался. Пока.

Волна несла его к огромному замку, возвышавшемуся посреди всей этой красоты. Он мерцал в голубой глубине, переливаясь в лучах проникающего сквозь чистейшую воду солнца. На огромных воротах, которые странно смотрелись в этом водном мире, были изображены два морских конька. Рон осторожно коснулся их и они, осыпая всё вокруг мелкими пузырьками, раскрылись. На юношу в одно мгновение обрушились странные шуршащие звуки и глухие залпы. На огромной поляне перед ним предстали сотни русалок, они улыбались и хлопали в ладоши. В воде плавали морские звёзды и переливающиеся пузырьки. К нему подплыли две русалки с нежно-голубыми волосами и, улыбнувшись, опустили на его голову золотую корону, ещё одна накинула на плечи плащ, вытканный из тонких переливающихся паутинок зелёных водорослей.

Из толпы навстречу Рону выплыл старый тритон. Его седые волосы мерцали серебром в голубой воде, тёмно-зелёный хвост плавно двигался, оставляя вокруг мелкие пузырьки. Он держал в руках переливающийся золотом трезубец. Приблизившись к юноше и склонившись, тритон протянул дорогую вещь.

— Мы ждали тебя, Покоритель Воды, — заговорил он, и юноша удивился тому, что понимает каждое слово.

— О чём вы?! — спросил Рон, и тритон, похоже, его понял.

— Ты — Покоритель Воды, Наследник некогда великого Салазара Слизерина, — старый тритон выпрямился и посмотрел на юношу голубыми глазами. — Он покинул нас и наш мир, отдав всю силу Воды чёрной магии, а мы поклялись сохранить мир русалок и ждать возвращение его истинного Наследника.

— Вы хотели сказать, я буду вашим королем?

— Именно.

— Но мне нужно спасти своих друзей, они там, на земле и ждут моей помощи. Мы сильны только вчетвером.

— Мы это знаем и, поэтому, не держим тебя здесь, — улыбнулся тритон. — Ты в любой момент можешь покинуть нас и прийти вновь. Ты видел наш мир и получил трезубец — символ власти — теперь, можешь вернуться.

— Но как?

— Воспользуйся трезубцем.

Рон сглотнув, посмотрел на золотое оружие в руках и, сжав сильнее пальцы, поднял его выше головы. Металл раскалился, вода вокруг закипела, и золотая стрела рванула вверх, освещая всё вокруг, обжигая глаза. Юноша зажмурился и почувствовал странный толчок, грудь вдохнула воздух…

Рон подскочил на кровати и пытался отдышаться, словно после бега. Потребовалось пара минут, пока он пришёл в себя и смог осознать, что всё это просто сон. Юноша осмотрелся вокруг и узнал эту небольшую комнату, в которой его держали, и пытался вспомнить, что было до того, как он попал сюда. Задумавшись, он привычным жестом решил поправить волосы, но сразу опешил. Некогда короткие волосы, сейчас стали на ощупь раза в два длиннее. Рон испугано сполз с постели и подбежал к зеркалу, замерев на месте. На него смотрел совершенно другой человек, конечно, он был похож на Рона Уизли, но старше лет на пять, это точно. К тому же, некогда короткие рыжие волосы, сейчас немного отрасли и падали гладкими прядями на плечи, переливаясь янтарным блеском. В ухе чуть покачивалась такая же сережка, как и у Билла. Рон сразу вспомнил, что когда-то мечтал быть похожим на Билла: высоким, сильным, красивым, чтобы за ним бегали все девчонки в Хогвартсе. Похоже, Волдеморт был прав, что исполнит все его мечты, но какова цена. Стать чёрным душой? Рон сразу возненавидел свою внешность и, грозно стукнув кулаком по стеклу, отвернулся.

— Вот так всегда, — раздался ворчливый голос. — Висишь, тут висишь, а придёт мальчишка, чтобы ударить тебя.

Сейчас у него явно не было настроения препираться со старым зеркалом, больше волновал вопрос, что будет с ним? Что изменилось внутри? Способен ли он теперь совершать такие же чёрнее поступки, как его истинный отец. Юноша опустился в кресло и, подперев подбородок руками, уставился на огонь. Сразу вспомнился странный сон про русалок, а может и не странный. Может он, как Покоритель Воды, способен говорить с русалками, как, например, Гарри с драконами. Мир русалок удивительно красивый и хочется там остаться. Но сейчас важно… Рон подпрыгнул на месте и вспомнил, что он натворил — какую боль причинил Гарри. С силой схватившись за волосы, Рон судорожно вздохнул:

— Он меня никогда не простит, — прошептал Рон. — Разве можно такое простить. Я сам толкнул друга к смерти.

Пальцы нащупали кулон Воды. Голубая капелька мерцала на ладони, что говорило о том, что все Наследники пока живы. В надежде услышать мысленный голос друга, Рон сжал кулон:

«Гарри, если ты в сознание и слышишь меня, прошу, ответь».

«Рон, я тебя слышу» — раздался едва слышный мысленный голос, после минутного молчания.

«Гарри…» — сердце сделало сальто в груди, но потом вновь тревожно забилось.

«Как ты, дружище?» — поинтересовался Гарри, хотя стоило это сделать наоборот Рону.

«Мое самочувствие не важно, важно, как ты?» — даже мысленный голос чуть дрогнул. — «Я сделал самый ужасный поступок в своей жизни… Я посмел причинить тебе боль. Я никогда себе этого не прощу!»

«Не говори так!» — более громко прозвучал в голове голос друга. — «Ты был под заклятием, ты выполнял приказы Тёмного Лорда. Я тебя не виню. Мы оба здесь в плену и каждый играет отведённую ему роль, выполняет свою миссию. Ты его сын, а я его пленник…»

«И всё же я должен был преодолеть заклятие! Должен был умереть, но не делать того, что сотворил… сопротивляться!»

«Ты не мог. Лучше сейчас не дать ему захватить тебя и твой разум, заставить совершать то, что ему угодно! Творить зло!»

«Он дал мне свою силу, и я стал другим…» — Рон на секунду умолк, испугавшись, что решил сказать это другу.

«Он дал тебе силу…» — эхом повторил Гарри.

«Он говорил мне, что я стану теперь таким, каким всегда мечтал быть. Моя мечта была стать похожим на Билла и сейчас…»

«У тебя отрасли волосы?» — немного насмешливо прозвучал голос друга. — «Это не самое страшное, главное, чтобы твоё сердце, и разум не почернели. А внешность — дело поправимое. Ты же ведь стал таким, каким мечтал… И все девчонки у твоих ног…»

«Прекрати!» — почему-то Рон знал, какое при этих словах могло быть лицо у друга, и сам улыбнулся. — «Я всё такой же Рон Уизли».

«Теперь борись против чёрной магии, как боролся против Слизерина. Если нужно — подыгрывай, не дай ему сделать из тебя марионетку. У него могут быть самые разные планы относительно тебя. Я что-то сомневаюсь, что он хочет передать тебе свою власть в будущем. Волдеморт честолюбив и властен, ты нужен ему для других целей. Будь осторожен. Прошу тебя».

«Я буду стараться, Гарри. Мы должны быть сильнее».

«Я постараюсь продержаться подольше, может, подоспеет помощь…»

«Я тебя вытащу отсюда!»

«Нет, Рон, ты должен войти в доверие к Волдеморту и стать его сыном. Только это спасет тебя. Обо мне не волнуйся. Не знаю, но я уверен, что наши девушки уже что-то придумали…»

«Ты веришь, что они могут нас спасти?»

«Нужно же хоть во что-то верить…»

Рон испугался не на шутку, когда Гарри неожиданно умолк замолчал. И вдруг почувствовал тупую ноющую боль, словно ввинчивающуюся в его мозг. Годрик говорил, что через кулоны можно даже почувствовать ощущения другого. Именно сейчас он почувствовал слабый отголосок боли друга, и испуганно вцепился в кулон:

«Гарри, Гарри!!!»

Тот не отвечал, и Рон со злостью пнул стул, который перевернулся на полу, сломав одну ножку.

* * *

Гарри не мог больше ответить Рону, потому что боль вновь захлестнула его, чтобы отступить через некоторое время, как насытившийся хищник, который, проголодавшись, снова вернётся к своей беспомощной добыче. Потом была темнота и покой. Юноша лежал плашмя на камнях и старался не двигаться. Неизвестно, сколько прошло времени, может сутки, а может и меньше. Время не имело значения, оно жило само по себе. Через какое-то время дверь камеры распахнулась.

«Что им ещё от меня нужно?!» — в душе шевельнулось слабое удивление. Он чуть повернулся на бок и увидел в дверях две фигуры. Мужчина и мальчик. Гарри вздрогнул, подумав, что возможно — это Рон, но он ошибся.

— Поттер! — раздался знакомый голос. Один из вошедших скинул капюшон и подошёл ближе.

— Малфой, что тебе здесь надо? — прохрипел Гарри.

— Приехал в гости к отцу, — ответил тот и, брезгливо зажимая нос, осмотрел перепачканного кровью и грязью Гарри. — Вот и свершилось — великий Поттер лежит беспомощный в тёмном каземате. Он умирает и ничего не может сделать.

— Ты… — Гарри попытался встать, но не смог.

— Вот видишь, ты слаб и умираешь, твоё время кончилось, настало время Тёмного Лорда…

— Малфой исчезни! Отвали, — просипел Гарри.

— Ах, вот как! — отшатнулся Драко. — Да чтоб ты сгнил здесь!

— Драко, вас ждёт отец, — сказал сопровождающий мужчина. — Идите, я переговорю с пленником.

— Хорошо, — Малфой взмахнул плащом и вышел.

Мужчина, который его сопровождал, закрыл дверь и подошёл к Гарри. Он молча скинул с себя теплую накидку, а потом осторожно приподнял юношу и, укутав, помог лечь поудобнее.

— Кто вы? — прошептал Гарри.

— Тише, — мужчина скинул капюшон.

— Профессор Ральф! — тихо вскрикнул юноша. — Но как?

— Я уходил по делам, а когда вернулся, узнал, что ты здесь. Это известие меня потрясло…

— А вы не знаете, сколько прошло времени?

— С того дня, когда тебе поставили клеймо, около двух суток. Да, да, ты пролежал в беспамятстве около суток или больше. Я приехал вчера вечером и нашёл тебя в ужасном состоянии. Я ничего не мог сделать, пока ты не придёшь в себя.

— Вы не сообщили о нас в Хогвартс?

— Пока нет, сейчас всё охраняется, и все друг за другом следят. Волдеморт что-то задумал, пока не знаю что именно, но не стоит рисковать.

— А Рон?

— О, — Ральф улыбнулся. — Этот юноша превзошёл все мои ожидания. Он так умело притворяется, что я и сам иногда верю, что он стал сыном Тёмного Лорда. Ему очень тяжело, Гарри, и он порывается тебя спасти. Я всеми силами его останавливаю, но он непоколебим.

— Не дайте ему выдать себя, пусть дальше притворяется.

— Я это ему говорю постоянно. Постараюсь сегодня написать твоему дяде и придумаю план побега, а тебе пока стоит ждать и крепиться. К сожалению, я больше ничем не могу тебе помочь. Силы твои уже на исходе, но я надеюсь, что ты выдержишь ещё чуть-чуть… Я сделаю всё, что смогу и даже больше! Я верю в тебя, мальчик мой.

— Спасибо, профессор Ральф.

— Крепись, Гарри, — он вытащил из кармана небольшую бутылочку. — Это чистая вода, пей.

— Профессор… — Гарри вскинул на него глаза.

— Пей…. — Джон приподнял голову юноши и помог выпить воды. Странное тепло тут же разливаться по телу, стало намного легче.

— Это не вода?

— В неё добавлено укрепляющее и согревающее зелье, — профессор улыбнулся.

— Если узнают…

— Никто не узнает, а тебе нужно протянуть, как минимум, пару дней, пока я не придумаю, как тебя спасти.

— Спасибо…

— Я оставлю тебе несколько бутылочек, — Ральф извлек из кармана ещё пять штук и спрятал их в соломе. — На всякий случай, вдруг кто-то зайдет, — пояснил он. — Мантия останется у тебя, грейся.

— А если кто-то всё же зайдет…

— Скорее всего, не зайдет, ты уже никому не нужен, поверь мне. От тебя уже получили всё, что нужно, забрали почти всё, что хотели, и теперь ждут твоей смерти, но ты не доставишь им такого удовольствия, ведь так?

— Да.

— Сейчас поспи немного, вскоре может опять прийти боль, прощай.

Он вышел за дверь, а Гарри облегченно вздохнул. Ральф здесь рядом, Рон в порядке. Юноша закутался в мантию и закрыл глаза. Ему, возможно, удалось уснуть, потому что он не помнил, что было дальше, только темнота и покой, до очередного приступа боли.

* * *

Рон вновь ходил по комнате. На душе было паршиво оттого, что приходиться изображать из себя сына Тёмного Лорда. Но, похоже, у него это получалось, потому что никто ничего не заподозрил. Даже Драко Малфой и тот с ним любезничает, будто стал другом. Рон передернулся от мысли, что Малфой сейчас его якобы друг, так хочет его отец. Юноша вздохнул, он ждал Ральфа, чтобы узнать, как Гарри. И вот, наконец, дверь распахнулась, и профессор вошел:

— Что с ним?

— Не спеши, Рон, — Ральф приложил палец к губам. — Пошли, прогуляемся, здесь опасно говорить.

— А в коридорах, разве нет? — удивился Рон.

— Я знаю места, где никогда не бывает Пожирателей.

Рон кивнул, и они вышли, молча преодолевая коридоры и лестницы. Потом оказались на вершине одной из башен. С плоской крыши открывался красивый вид на лес, но было немного холодно, весна в этом году выдалась сырой и промозглой. Рон сильнее укутался в плащ и прислонился к парапету. Ральф осмотрелся и заговорил:

— Как я и подозревал, Гарри в крайне тяжелом состоянии, — Рон перестал дышать и уставился на него. — Он почти что при смерти, твой отец забрал у него достаточно много магических сил. Но у твоего друга много скрытых способностей, поэтому, пока есть ещё немного времени, чтобы успеть спасти его.

— Но как?!

— Не волнуйся, это моё дело придумать план побега. Сейчас, главное, написать письмо Снейпу так, чтобы это не стало известно Пожирателям. Они проверяют все письма…

— А если шифровку? — предложил Рон.

— Нет, это не годится, — помотал головой Ральф. — Может, мне придется самому на время приехать в Хогвартс и переговорить с Северусом, чтобы обдумать все детали. Я только прошу тебя — продолжай притворяться — будь тем, что раньше.

— Это не легко, — вздохнул Рон.

— Я знаю, но ты сильный и сможешь. Я верю в тебя, и Гарри тоже. Мы спасем его, не волнуйся. А насчет тебя…

— Про меня забудьте. Я буду здесь, потому что мне не убежать. Я лучше останусь при Тёмном Лорде и, по возможности, буду сообщать вам, что твориться здесь. Тёмный Лорд мне многое рассказывает, да и я, как его сын, имею право задавать вопросы, ведь в будущем я должен занять его место, — горько усмехнулся Рон.

— Ты пытаешься извлечь пользу для Ордена из своего незавидного положения, — прошептал с тревогой Ральф.

— Да, — глаза Рона излучали уверенность.

— Это поступок настоящего мужчины, но для юноши немного несвоевременный, — покачал головой профессор. — Ты не должен этого делать, потому что нам не известны планы Тёмного Лорда насчет тебя.

— В каком смысле? — не понял Рон.

— Я мало верю в то, что он хочет посадить тебя на трон после себя, ему нужно что-то другое… будь осторожен!

— Конечно, — кивнул Рон. — Но главное сейчас — спасти Гарри.

— Именно, поэтому я иду готовить план, а потом переговорю с «нашим Господином».

Они покинули продуваемую всеми ветрами крышу башни и вернулись внутрь.

* * *

Гарри проснулся от боли и глухо застонал не в силах отгородиться от неё…

Он никогда не думал, что можно привыкнуть к такой боли, вернее, просто не задумывался об этом. Он давно научился стойко переносить последствия травм и ранений, ещё Дадли, в детстве, хорошо натренировал его в этом вопросе. Но что бывает такая боль, любому человеку трудно представить и ощутить. Он научился, как мог, сопротивляться ей, но не знал, что можно привыкнуть даже к этому… И продолжать жить. Он сам себе удивлялся. Однако, теперь дело было даже не в боли — клеймо открыло его для того, против кого он пытался бороться из последних сил. Он не мог закрыть канал, не мог помешать. Оставалось только смириться и наблюдать, словно со стороны, как вытекает из его израненного тела магия, энергия и жизнь. На грани ускользающего сознания он яростно воспротивился этому:

«Я не сдамся. Не сдамся. Я пока ещё жив. Не могу закрыть канал, но попытаюсь замедлить процесс… насколько смогу…»

И тут вдруг он увидел солнце. Это было совершенно нереально — откуда может взяться солнце в том каземате, в котором он находился? Но солнце было не снаружи, оказывается, оно было внутри. Он видел солнце и летящих к нему драконов. И ощутил такую радость, словно взлетел сам. Горячая волна накрыла его, и боль исчезла, отступила тьма, и тело ощутило давно забытое тепло. Медленно приподняв голову, он посмотрел на свои руки — раны затягивались на глазах…

«Аврелеус!» — мысленно воскликнул он, — «Спасибо, что пробился ко мне! Я пытался сам, но не смог. Мне так хотелось услышать тебя напоследок».

«Я слышал тебя давно, но получилось откликнуться только что, — отозвался знакомый тихий голос в его голове, — ты даже не знаешь, что ТЫ сделал для меня! Молчи, Тот-Кто-Слышит, не пытайся дотянуться — у тебя слишком мало осталось сил. Их надо беречь. Поспи. Теперь ты не умрешь, я не допущу этого».

Гарри улыбался, лежал и улыбался. Он знал, что дракон рядом и пытается ему помочь. Однако, время шло и шло, а ничего не происходило. К нему никто не заходил, его никто не искал. Неужели, уже забыли? А может, сейчас Ральф и Снейп готовят план побега? Юноша тяжёло вздохнул и закашлялся, ему было трудно двигаться и думать, всё вокруг расплывалось, покачиваясь в тумане, в белой дымке. Сознание всё время плыло и ускользало. Гарри просто лежал, тихо постанывая от уже постоянной непрекращающейся боли. Зелье он выпил, но оно не принесло ожидаемого облегчения…

Но вот наступил тот день, который вернул его в жизнь. Мутнеющее сознание с трудом осмыслило, что он наяву слышит голос — такой родной и знакомый, и такой нереальный. Юноша сначала не поверил, но голос настойчиво пробивался сквозь боль, темноту и слабость, голос звал его, наполняя душу теплом и надеждой — теперь всё будет хорошо: друзья пришли за ним и ОНА с ними.

«Гарри, Гарри, любимой мой… ты слышишь меня?! — голос звенел в голове. — Любовь моя, ты жив?! Ответь, прошу тебя. Мы здесь рядом, только ответь, умоляю!!!»

«Гермиона… я тебя слышу, я жив…»