Внутри книги «Квиддич для каждого возраста», которая непонятным образом оказалась в моей сумке, я нахожу конверт. Перевернув его в своих руках несколько раз, я задалась вопросом, кто проделал такой ловкий маневр, чтобы вручить открытку мне на день рождения. Ни Рон, ни Гарри не сказали ничего о моем дне рождения этим утром. Я уже привыкла к этому, так как они оба обычно забывают, пока кто - то еще не вспомнит об этом, но в этом году мне стала обидна забывчивость Гарри. В конце концов, мы встречаемся теперь.

Я ломаю восковую печать на конверте и достаю открытку. Это - простая открытка с печатью Хогвартса на обложке. Открыв ее, я немедленно ищу подпись, но не нахожу ее. Вместо этого вижу только четыре слова:

ПРИХОДИ ПОЛЕТАТЬ СО МНОЙ

Это написано каракулями, которые я не могла не признать после стольких лет проверки многочисленных эссе с домашним заданием и писем, приносимых совами от него в течение лета. Помимо этого, кто еще попросил бы, чтобы девушка полетала с ним на своем дне рождения?

Мое сердце забилось быстрее, и я пытаюсь дышать ровно, чтобы не терять душевного равновесия. Так как мы решили, тогда в «Норе», в конце этого лета, что попытаемся стать не просто друзьями, а парой, но с тех пор мы не имели никакой возможности побыть наедине больше чем пару минут. Похоже, что сегодня представиться случай побыть вместе немного больше. Я действительно надеюсь, так потому что хочу его так сильно, что болею.

Я снова читаю слова немного дольше, и они начинают искриться в блестящих фиолетовых оттенках и медленно изменяться, пока не появляется другая фраза:

ВСТРЕТИМСЯ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ ПОСЛЕ УЖИНА НА ПОЛЕ ДЛЯ КВИДДИЧА

Слова вспыхивают еще раз, и опять появляется надпись:

ПРИХОДИ ПОЛЕТАТЬ СО МНОЙ

Смотрю на свои часы, я понимаю, что ужин уже закончился. Если я поспешу, то буду иметь достаточно времени, чтобы оставить книги в своей комнате и переодеться, прежде чем отправиться на поле для Квиддича. Вообще-то я не очень люблю полеты, но не могу терять никакой возможности, чтобы побыть наедине с Гарри.

****************************************************************

Я вижу, как Гермиона спускается с холма на поле для Квиддича. Я не был уверен, что она прийдет, так как она не очень-то любит летать, но я знал, что это один из способов уйти из замка и побыть вдвоем.

Сжимая свою «Молнию», я надеюсь, что мои руки перестанут дрожать к тому времени, когда она подойдет сюда. Она выглядит так симпатично в этой юбке и кофточке, в которой я никогда не видел ее прежде. Она проводит своими пальцами нервно через волосы, пробуя пригладить их, и я доволен, что сейчас я - не единственный, кто взволнован.

Она приближается ко мне, и я надеюсь, что придумываю что-нибудь интеллектуальное, чтобы сказать прежде, чем она подойдет еще ближе. Несколько недель назад что-то случилось в моем разуме, в моей душе. Я внезапно увидел Гермиону в новом свете, но не понял, от чего это случилось. Возможно, потому что мы повзрослели? Возможно, она всегда нравилась мне? Мы встречаемся теперь, но должны все же осуществить настоящее свидание. Это - лучшее, что я могу пока предложить ей.

«Я не вижу другой метлы. На чем полечу я?», сразу же спрашивает она.

«Мы сядем вместе», отвечаю я, предлагая свою метлу. Она поднимает левую бровь точно так же как тогда ночью, когда я, наконец, решил сказать ей, что чувствую к ней. «Доверься мне, это будет весело».

«Хорошо», неубедительно отвечает она, точно так же как тогда, когда она не верила, что я мог, возможно, хотеть ее…

«Я знаю то, что делаю», говорю я, пробуя заверить ее, что никогда не позволил бы ничему случаться с ней. Не теперь. Не когда-либо. Она должна понять это.

«Я знаю это. Ты самый лучший!», говорит она довольно вызывающе, и я неожиданно ощущаю, как жар охватывает мои щеки.

«Э-э… я не знал об этом», выдавливаю я, и она улыбается настолько тепло, что мне становиться неважно, являюсь ли я лучшим или нет. Пока она думает, что я такой, я счастлив.

« Я сяду впереди», продолжает она, подходя к моей метле.

Я сажусь на свою «Молнию» и протягиваю руку Гермионе. Она берет ее и я подсаживаю ее так, что она располагается передо мной. Прежде, чем я что-либо могу сказать ей, она обертывает свои руки вокруг моей шеи.

«Действительно ли ты готова?», тихо спрашиваю я, и она кивает, улыбаясь.

****************************************************************

Мы летим, и это абсолютно удивительно. Он управляет метлой с замечательной непринужденностью, присущей только ему. Мне остается только сидеть смирно, чтобы не соскользнуть и не упасть на землю, которая сейчас очень далеко от нас. Он не делает ничего глупого или опрометчивого, вместо этого он кружится несколько раз перед очередным возвышением. Наконец, когда мы очень высоко, он останавливает метлу в воздухе. Прекраснейший вид открывается отсюда – вечернее солнце покрывает апельсиновыми и розовыми оттенками наш старый замок, и окна искрятся подобно драгоценным камням. Несколько сов летят из совятни к лесу, чтобы выследить ужин. Озеро очаровывает своей зеркальной поверхностью и насыщенной голубизной…

« Как красиво все это», я поворачиваюсь к Гарри и вижу, что он только наблюдает за мной, игнорируя все остальное.

«Да, это красиво…», отвечает он, не отводя глаз от моего лица. Я краснею и отворачиваюсь, смотря вдаль. Я не уверена, когда смогла понять, что влюблена в одного из моих лучших друзей. Возможно, я всегда любила Гарри больше чем Рона, но не хотела признаваться в этом, боясь, что он, возможно, не может чувствовать того же самого ко мне. Только этим летом я узнала, что наши чувства взаимны. Потребовалось так много времени, чтобы понять, что он любил меня, так же как и я его.

«Спасибо за это», я говорю, оглядываясь назад к нему. «Это - прекрасный подарок на день рождения».

«Это - твой день рождения?», спрашивает он с игривым мерцанием в глазах. Я ударила бы его, но сейчас нет такой возможности, ведь я могу упасть. Он стабилизирует метлу одной рукой и обертывает другую руку вокруг моей талии, притягивая ближе к себе.

«Это - мой день рождения», сердито отвечаю я.

«В таком случае мы должны сделать что-нибудь возбуждающее!», весело отвечает он и прежде, чем я получаю шанс возразить, берет метлу и стремительно направляет ее к земле. В последнюю секунду у самой травы он снова направляет ее высоко вверх. Он делает это снова и снова. Я должна кричать в ужасе, но вместо этого взволнованно смеюсь.

Он опять останавливает метлу, и я все еще смеюсь, в то время как мое сердце едва не вылетает из груди с каждым ударом. Я не снимаю руки с его шеи, боясь, что он сделает это снова.

«Это было чудесно», выдавливаю я, пытаясь упорядочить свое дыхание.

«Не так чудесно как это», отвечает он, наклоняясь и целуя меня. Это начинается неуклюже: мы оба имеем неприятность с вычислением, куда приспособить свои носы и меня немного боящейся соскользнуть с метлы. Но через пару секунд все становиться совершенным.

Мое сердце теперь стучит еще быстрее, и горячее желание рождается где-то глубоко внутри меня. Поцелуй ощущается столь же замечательным как теплый свет и нежные бризы, и он является на вкус подобно чистому небу.

Он снижает метлу немного ниже, пока мы не скрываемся за деревьями, и тогда наши поцелуи углубляются. Мой язык трогает его губы и когда его язык встречается с моим, я не могу удержаться от стона. Он притягивает меня так близко, но мне жаль, что я не могу перевернуться к нему лицом на этой метле и сблизиться с ним.

Он догадывается об этом и медленно опускается к земле. Как только мы парим чуть выше травы, я переворачиваюсь так, что теперь могу обернуть свои ноги вокруг него. Его рука нежно скользит под моей кофточкой, заставляя дрожать.

«ЭТО…можно делать на метле?» спрашиваю я, и мы пристально глядим в глаза друг друга.

«Я не знаю», отвечает он, отводя взгляд.

«Это подразумевает, что ты никогда не делал этого на метле или что ты ..., никогда не делал этого?» продолжаю я.

«И то и другое», серьезно отвечает он, взглянув в мои глаза снова.

«И я тоже…» отзываюсь я на его признание, и это, кажется, немного ободряет его

« Я думаю, что сделать это на метле будет трудно, особенно если это впервые для нас обоих. Ты…хотел бы попробовать это?» это звучит действительно глупо, но я не беспокоюсь. Он опускает метлу на землю, и мы целуемся еще раз. Я уверена, что его ответ - да.

****************************************************************

Это - не то, чего я ожидал, это действительно не то, что я планировал, когда попросил, чтобы она пришла полетать со мной, но я не собираюсь говорить нет. Возможно, я должен, потому что, если она пожалеет об этом завтра, я не смогу жить на этом свете. Но я знаю, что я буду сожалеть об этом всю остальную часть моей жизни, если мы не сделаем этого сегодня вечером.

« Где? Куда ты хочешь идти?», спрашивает она, и я оглядываюсь вокруг. Это - не самое романтичное место, но я уверен, что мы можем найти что-нибудь подходящее.

«Туда», киваю я головой в сторону маленького здания для хранения квиддичной формы и метел. Оно заперто (вероятно, чтобы не впускать студентов для выполнения точно того же, что собираемся делать мы), но я - капитан команды, так что знаю способ войти. Я беру свою палочку из заднего кармана, шепчу пароль, и двери со скрипом открываются.

Это - темная комната с запахом плесени, но чары Гермионы исправляют ситуацию - мягкий жар заполняет комнату и воздух пахнет полевыми цветами. Гермиона произносит еще одно заклинание и преобразовывает старый стол в мягкую и приглашающую кровать. Я вытаращиваюсь на это, и мой рот открывается.

«Есть некоторые преимущества при уделении внимания на Трансфигурации», улыбается она. Но что-то я не припоминаю, что профессор Макгонагалл, преподавала полному классу студентов, как превратить любую доступную плоскую поверхность в кровать. Это навлекло бы неприятности.

Я замечаю, как она бормочет еще какое-то заклинание, прежде чем положить палочку на стул. Но я уже весь охвачен волнением и мои слова никак не могут обрести форму вопроса. Я прячу свою палочку в карман и просто наблюдаю за ней. Мое сердце билось учащенно с самого начала нашей встречи, а сейчас оно просто пытается вырваться из груди. Гермиона говорит мне что-то, но слышу ее. Сейчас я могу только думать. Она начинает расстегивать свою блузку, но я прошу ее остановиться. Я сам хочу сделать это.

Она подходит на несколько шагов ближе ко мне, и я с трудом глотаю, мои руки дрожат еще больше чем прежде. Сняв ее кофточку, я опускаю ее на стул, и мой взгляд направляется на ее грудь. Я касаюсь линии, где шелковистая ткань лифчика встречает ее мягкую кожу. Она поворачивается так, что я могу расстегнуть и позволить этому соскользнуть вниз по ее рукам прежде, чем она сталкивается со мной снова. Нет, я не видел других полуобнаженных девушек прежде в своей жизни, только лишь в каких-то журналах, время от времени выбрашиваемых Дадли в мусорную корзину, но я должен сказать, что ее груди совершенны…

« Я … могу ли я дотронуться до тебя?», нерешительно спрашиваю я. Или, по крайней мере, это - то, что я думаю, так как мой мозг, кажется, сосредотачивается только на роли моего тела в настоящее время, а не на моих словах. Она улыбается и берет мою руку, прислоняя ее к сердцу, которое бьется ужасно быстро. Я сдвигаю руку вниз, охватывая ее грудь, и чувствую, что один розовый сосок становится твердым в моей ладони. Она дрожит, и я поднимаю левую руку к ее другой груди, мягко поглаживая обе. Ее глаза встречаются с моими, и я настолько возбужден, что не уверен, что делать дальше.

«Я могу тоже дотронуться до тебя?», спрашивает она, ее голос немного дрожит.

«Боже, да», отвечаю я, и она прижимает свою руку к моим брюкам. Она медленно передвигает руку вверх и вниз, и я думаю, что сейчас умру, если она не расстегнет молнию в ближайшую секунду. Вместо этого, она поднимает руки выше и помогает мне снять футболку. Ее глаза путешествуют по моему телу, и мое лицо начинает гореть от смущения. Я уже не худой маленький Гарри, каким был, когда мы встретились в первый раз в поезде, но никаким образом не столь же большой как некоторые другие мои ровесники. Я пытаюсь извиниться, что, возможно, я не так уж и хорош, но она прислоняет палец к моим губам, останавливая меня. Потом она тянет палец вниз по моему подбородку и ниже мимо моей груди и моего живота, пока она не достигает пояса моих брюк.

Желание прибывает незамедлительно, и она медленно расстегивает застежку - молнию. Я отпихиваю свои ботинки и разрешаю брюкам упасть на пол, стоя перед нею только в нижнем белье, которое она тоже стаскивает вниз. Она пытается не смотреть, окидывая мое тело ниже пояса быстрым взглядом. Вместо этого, она смотрит в мои глаза беззащитным взором.

«Мы можем остановиться», говорю я, хотя с трудом понимаю, что именно я говорю эти слова.

«Нет», произносит она, снимая юбку и позволяя ей соскользнуть на пол. Она стоит передо мной теперь только в белых трусиках, и я нервно облизываю свои губы. Я хочу ее так ужасно, и надеюсь, что она не остановит меня, но я не обвинил бы ее, даже если бы она сделала это.

«Я могу?», спрашивает она, подвинув поближе руку к моей эрекции. Я не знаю, почему она думает, что должна спрашивать разрешение, но киваю головой. Сейчас я весь ее и она может делать со мной, что захочет.

Она берет мой член в руку, и я накрываю ее своей рукой, только останавливая ее от перемещения руки вверх и вниз. У Гермионы появляется странная усмешка на лице.

«Что смешного?», спрашиваю я, хотя и не столь удивленный, как она. Она должна знать лучше, над чем смеяться, в то время как она держит часть парня в своей руке.

«Это только похоже на ...я не знаю. И взгляд на твоем лице… бесценный», отвечает она, и я пытаюсь заменить выражение лица, но это невозможно. «Покажи мне, что делать», спрашивает она.

«Сначала…твоя рука, она слишком суха», отзываюсь я, и она кивает. Есть два пути, которые мы можем использовать, но я не испытываю желание находить свою палочку (где я бросил свою палочку так или иначе?). Я просто прислонил ее руку к моим губам и облизнул ее ладонь, щекоча языком. Она попыталась дать мне чувствующий отвращение взгляд, но стала слишком любопытной для этого, и через секунду ее взгляд опять нежен и добр. Это Гермиона. Всегда желающая изучать что-то новое.

Я оборачиваю ее руку вокруг члена, и веду ее своей собственной рукой, показывая ей как быстро двигаться и как надавливать, чтобы использовать. Я не показываю ей ничего более, но она проводит своим большим пальцем по головке, чувствуя крошечную каплю жидкости, формирующей там, и использует ее, чтобы сделать руку более гладкой.

«Ты кажешься довольно хорошо осведомленным», шутит она, наблюдая с острым интересом за тем, что она делает «Почти так же хорошо осведомленным как о Квиддиче».

«Я должен был. Годы практики и с Квиддичем и этим», парирую я, следя за ее руками. Она смеется немного больше, но скоро возвращается к концентрации на том, что делает. Я хватаю ее ладонь, когда она оборачивает ее более плотно вокруг меня, и удивляюсь, насколько острее ощущения, когда чья-то рука ласкает в том месте. Но я не намерен, чтобы это длилось продолжительно (я поражен, что смог выдержать так долго) и останавливаю ее руку.

«Ты должна остановиться», говорю я, задыхаясь.

«Хорошо», отзывается Гермиона, как будто догадываясь, что она сделала со мной.

«Покажи мне, как делать то же самое с тобой», спрашиваю я. Я знаю некоторые вещи о сексе, но не много. Я знаю, что есть разные способы…, но когда старшие братья Уизли усадили меня однажды, чтобы поговорить об этом, они, конечно, не входили слишком много в специфические подробности. Проклинаю их сейчас. Каждый из них всегда перескакивал полезный материал.

«Я ...я совершенно не знаю свое тело…» она говорит довольно натянуто, и я не знаю, верить ли ей или нет.

«Хорошо, почему нет?», я спрашиваю, но она не отвечает.

« Неужели есть что-то, о чем ты не знаешь?», шутливо упрекаю ее я.

«О, замолчи и иди сюда», сердито отвечает она, притягивая к преобразованной кровати.

Мы ложимся на весьма комфортабельную кровать, и я помогаю ей снять трусики. Запах комнаты становиться насыщеннее и кружащиеся огоньки начинают мерцать и менять розовые и фиолетовые оттенки.

«Покажи мне, Гермиона», шепчу я, догадываясь, что она знает все. Если бы кто-то прочитал бы книгу об этом, то это была бы Гермиона.
Разделив свои колени, она нервно берет мою руку и перемещает ее ниже мимо ее завитков, пока я не достигаю того места, о котором ничего не знал до сих пор. Она ведет меня также, как я вел ее, но я не спрашиваю разрешения блуждать своей рукой далее вниз, туда, где она невероятно влажна теперь. Я подталкиваю палец в нее медленно, поскольку она начинает дрожать на моих глазах.

Я отодвигаю ее руку и смотрю на ее лицо, взволнованное и смущенное. Тогда я наклоняюсь, чтобы дать ей поцелуй, в то время как продолжаю поглаживать ее.

«Сильнее», шепчет она в мои губы, и я делаю, как она просит, наблюдая за тем, что я делаю. Она задыхается, когда я двигаю палец быстрее, и производит легкий шум, который я даже не могу описать.

«Правильно? Это хорошо?», спрашиваю я, очарованный всем этим, но, все же желая, чтобы она обернула бы свою руку вокруг меня еще раз. Приятная боль охватывает мое тело.

«Я не знала, но это - больше чем хорошо», шепчет она, легонько двигая свои бедра туда – сюда.

«Мы сделаем … если ты можешь…ты знаешь, о чем я говорю», выдавливаю я, смотря на ее лицо и медленно вытягивая пальцы из нее. Моя рука мокра, и я так хочу погрузить себя внутри ее, но готов ждать, пока она не будет готова.

«Я могу. Я готова к этому», Гермиона угадывает мои мысли и ее глаза заполнены желанием. «Сейчас мне хорошо, потом этого не будет».

Я понятия не имею, о чем она говорит.

«Почему нет?», спрашиваю я, и она не отвечает сразу же, а скорее изучает мое лицо.

«Ты увидишь», таинственно отвечает она. Я пытаюсь спросить ее, но она прерывает меня: «Только ты не останавливайся, хорошо?»

«Хорошо», соглашаюсь я и начинаю опять трогать ее, изменяя темп, чтобы видеть, какой эффект это произведет. Через некоторое время я замечаю, как маленькая рябь спазма проносится по ее телу. Она называет мое имя и крепко сжимает мою руку.

Я даже не могу осознать, что это я принес ей эти сладостные ощущения. Я, Гарри Поттер, который ничего не знает о девушках. Или я только думаю, что я это сделал.

«Тебе хорошо, не так ли?», спрашиваю я неуверенно.

«Да, но я хочу, чтобы и тебе было также хорошо», откликается она, притягивая меня ближе, пока я не устраиваюсь между ее бедрами. И в этот момент я чувствую, что нахожусь на пороге чего-то замечательного в своей жизни.
*********************************************************************

Я глубоко вздыхаю, но сосредотачиваюсь, руководя им ко входу моего влагалища.

«Иди медленно», предупреждаю я, и он кивает, смотря на меня блестящими глазами. Когда я проснулась этим утром, терять девственность, конечно, не входило в мои планы, но мы здесь - так или иначе. Я собираюсь заняться любовью с Гарри Поттером. Как это случилось? Я не беспокоюсь. Я только хочу, чтобы это случилось.

Он подталкивает, сладкий взгляд формируется на его лице, поскольку он призывает мощь желания не идти очень быстро. Я задыхаюсь и закрываю свои глаза, стискивая зубы. Все говорили, что это больно, и они не шутили. Мои ногти впились в его руки, и я хочу отодвинуть или оттолкнуть его. Я понимаю, что никакая девушка не согласится пройти через это дважды.

Он толкает так мягко, как только может. Я открываю глаза, встречая его взгляд. Он выглядит охваченным паникой.

«Это то, что ты предполагала?», спрашивает он и его голос, мягок и полон беспокойства.

«Так бывает в первый раз, я слышала…», отвечаю я неуверенно. Я только надеюсь, что не сильно исцарапала его своими ногтями.

«Хочешь, чтобы я остановился? Это - твой день рождения, Гермиона, я не хочу делать тебе больно», он говорит, и я хочу ответить, что уже слишком поздно, но не говорю этих слов.

«Нет ... продолжай двигаться, но не слишком долго», прошу я, и он посылает мне заверительную улыбку.

«Я не думал, что это так прекрасно…», задыхаясь, сообщает он и продолжает толкать в меня. Вне вялого приступа боли, это – любопытное ощущение. Он заполняет меня целиком и полностью, и я могу понимать, почему люди любят делать это. Я не могу дождаться следующего раза, когда это будет лучше. Но еще есть другая роль этого; роль, которая не имеет никакого отношения к физическому контакту. Я никогда не была так близко к другому человеку в моей жизни, и я уже не могу воображать когда-либо, делать это с кем - либо еще. Я хочу его и никого больше.

Как и обещал, он не затягивает. Его лицо искажается, и его ноздри раздуваются, поскольку он пробует получить большее количество воздуха, в то время как его тело спазмирует подобно моему телу ранее. Он с трудом подталкивает последний раз, еще прибывая внутри меня. Хорошо, что я использовала то заклинание прежде, чем мы начали. Он даже не спросил о нем.

Он падает на меня, мы теперь оба охвачены в поту, и он дышит тяжело рядом с моим ухом. Я ожидаю, что он скажет что-нибудь глупое, что унизит момент, но вместо этого он шепчет: «С днем рождения, Гермиона. Я очень счастлив, что ты пришла полетать со мной».

«Спасибо», улыбаюсь я в ответ, чувствуя его выскальзывание из моего тела, со вспышкой влажности, идущей следом. «Я готова летать с тобой в любое время, когда ты попросишь».

«Я хотел бы просить, чтобы ты была подольше, ты знаешь», говорит он, возвышаясь на руках над моим телом и смотря глубоко в мои глаза из-за своих очков. Его глаза теперь более темно - зелены, чем я когда-либо видела прежде…

«Я люблю тебя, Гарри!», слова вырываются прямо из моего сердца.

«Я тоже очень люблю тебя, Гермиона!», ласково отзывается он. «Я всегда буду любить тебя!».